Фракс-ловкач - Скотт Мартин (книги серии онлайн .txt) 📗
- Но при чем здесь Гильдия убийц? В ответ я лишь пожимаю плечами. Этот конец веревки болтается свободно, и я не знаю, к чему его привязать. Зачем Ханаме ткань, остается для меня загадкой. Насколько мне известно, убийство - единственная услуга, которую оказывает Гильдия. Впрочем, кто знает? Может, они - в качестве побочного бизнеса - занялись и частным сыском?
- Но с какой стати такая классная убийца, как Ханама, вдруг станет заниматься детективной деятельностью? - замечает Макри.
- Почему бы и нет? Все лучше, чем ворочать веслами на каторжной галере.
Мы уже недалеко от дворца. Макри, будучи девицей сообразительной, как всегда, отлично усваивает полученную от меня информацию, но все же никак не может взять в толк, зачем принцессе вдруг понадобилась Пурпурная ткань эльфов.
- Она мне этого не сказала даже в личной беседе, - отвечаю я. - Может быть, ею двигал высокий патриотизм и она не хотела, чтобы ткань попала в Ниож или оказалась в лапах орков. Но, зная нравы нашей королевской семейки, я склонен полагать, что у принцессы имеются тайные долги и ей требуется наличность. Возможно, она намеревалась продать ткань оркам.
- Итак, на кого же ты работаешь? На нее или на эльфов?
- Ткань я ищу для эльфов и одновременно снимаю с принцессы обвинение в умерщвлении дракона.
- Ты совсем запутался. Фракс.
- Я? Запутался? Тебе, Макри, следует знать, что, проводя многоплановое следствие, я всегда острее, чем эльфье ухо. И кроме того, мне нужны деньги.
Ландус въезжает во дворец.
- Время побеседовать с орком. - говорю я Макри. - Держи свой меч в ножнах. Мне обязательно надо услышать то, что он собирается сказать.
ГЛАВА 17
Орки чуть крупнее людей и слегка превосходят их силой, но на вид гораздо отвратительнее. Они обожают таскать на себе грубые украшения с изображениями орлов и черепов, и, возможно, от них н пошла мода протыкать железками нос, губы и брови. Именно этот стиль, к возмущению добропорядочных обитателей Турая, так хорошо усвоили Каби и Палакс. У орков грубые черты лица, красная блестящая кожа и длинные волосы. Одеваются они в мешковатые кожаные одежды. Орки, как правило, отличные бойцы и, вопреки расхожему мнению, вовсе не глупы. Мне известно, что их дипломаты умеют вести переговоры весьма тонко и настойчиво. На западе любят утверждать, что орки не умеют читать и в их краях напрочь отсутствует всякая изящная словесность. Макри же говорит, что это не правда. Кроме того, она утверждает, что у орков есть своя музыка и что они вовсе не каннибалы. Уверяет, что видела даже оркскую живопись, но поверить в это просто невозможно. Макри ненавидит орков, но, несмотря на это, отказывается признать, что мы, люди, более цивилизованные существа. Откровенно говоря, об их цивилизации у меня весьма смутные представления. Мне приходилось встречаться с орками только в битвах, и они умирали еще до того, как я успевал вступить с ними в беседу. Мне ни разу не доводилось видеть орка женского пола или орка-ребенка.
Орки, так же как и мы, обитающие в Землях Людей, говорят на своих национальных диалектах и. кроме того, имеют один общий язык. Крайне мало людей на западе владеют оркским, а если вы в беседе случайно пророните хотя бы одно слово на этом наречии, вас сочтут невоспитанным.
Пазаз Надсмотрщик весьма удивлен, когда Макри обращается к нему на общепринятом языке орков. Надсмотрщик относится к нам с подозрением, но. поскольку начальство приказало ему содействовать расследованию и у нас имеется письмо самого претора, он более или менее охотно отвечает на наши вопросы.
- Говорит, что ничего не знает об убийстве, - сообщает Макри, которую разговор явно выводит из себя. Последний раз ей доводилось беседовать с орком еще в то время, когда она была рабыней, и новая встреча с представителем этого племени будит в ней крайне неприятные воспоминания. - Но он очень огорчен, так как любил этого дракона.
- Любил дракона?!
- Читал ему на ночь разные истории.
- Спроси, не продавал ли он кому-нибудь, кроме Аттилана, снотворное заклинание.
Пазаз заверяет нас, что вообще никому никаких заклинаний не продавал. Мы говорим, что он лжет, а я обещаю сообщить обо всем послу. После этой угрозы он признается, что продал один экземпляр Аттилану, и горячо клянется, что других покупателей у него не было.
Я не могу понять, говорит ли он правду, или лжет. Обычно при допросах у меня подобных сложностей не возникает, но, практически не имея дел с орками, я не в состоянии определить, какие эмоции скрываются за этими грубыми чертами лица. Я решаю выложить на стол еще несколько карт и сообщаю, что знаю о планах орков вывезти к себе в Гзанг Пурпурную ткань альфов. После этого Пазаз начинает волноваться по-настоящему. Надсмотрщик понимает, что, несмотря на дипломатический иммунитет, он может серьезно пострадать, если население Турая прознает о планах своих вечных противников. В нашем городе орки и без того пользуются отвратительной репутацией. Никто не может сказать, что произойдет, когда обыватель узнает об их намерении проникнуть в наши магические секреты.
Ни один из его ответов не дает возможности понять, кто прикончил дракона и где может находиться сейчас Пурпурная ткань эльфов. Претор Цицерий сообщил мне, что религиозная церемония, на которой присутствовала королевская семья, продолжалась не более получаса. Тот, кто явился сюда. чтобы убить дракона, должен был располагать прекрасной информацией, но в таком продажном городе. как Турай, раздобыть необходимую информацию несложно, были бы деньги. Гораздо больше меня тревожит то, что все маги-следователи из Дворцовой стражи не смогли обнаружить в зверинце ауры необычных посетителей. Это обстоятельство, о котором мне тоже сообщил Цицерий, очень серьезно осложняет положение принцессы. Однако, учитывая то, что присутствие дракона искажает любое магическое поле, визит незнакомых лиц полностью исключать нельзя.
- Убить дракона и изъять Пурпурную ткань не очень просто, вне зависимости от того, спит чудовище или нет. Спроси орка, не проявлял ли кто-нибудь необычного интереса к повадкам зверя? - прошу я Макри.
Если верить Паэазу, таких людей не было. С ним вообще никто не вступал в разговор, если не считать епископа Гжекия. который пару раз пытался обратить надсмотрщика в Истинную Веру. Услышав это, я едва не проникся к орку симпатией. Гжекий постоянно пытается взять верх над своими коллегами-епископами. Видимо, хотел представить им скальп Пазаза в качестве трофея.
Пора уходить. Хотя мои подозрения относительно Аттилана подтвердились, ничего нового узнать не удалось. Когда мы шли к воротам, в окнах дворца все еще горел свет. Думаю, из-за ареста принцессы поднялся настоящий кавардак. Времена меняются. Прежде никому в голову не пришло бы арестовать принцессу, какое бы преступление та ни совершила. Так же как и сына претора. Теперь же, после того, как партия популяров сенатора Лодия набирала силу, аристократам защемили хвосты. Возможно, это пойдет им на пользу и они станут подчиняться законам страны.
Я смертельно устал. Ночная жара пригибает меня к земле. Мне хочется блаженно улечься на грязную мостовую и заснуть. От дневных переживаний и усталости трещит голова. При мысли о перспективе снова оказаться в разгромленной комнате головная боль усиливается. Мы молча шагаем по улицам округа Двенадцати морей. Макри размышляет об орках. Позже она скажет мне, что Пазаз в свое время видел ее на арене и ей было очень трудно побороть искушение его убить.
- Когда я в следующий раз встречусь с орком, ему, чтобы сохранить башку на плечах, дипломатического иммунитета будет мало, - заявляет она, перед тем как снова погрузиться в угрюмое молчание.
Мы оба не испытываем ни малейшего подъема духа. Ночь пышет удушающим жаром, и я мечтаю лишь о том, чтобы расчистить участок пола в своей комнате и завалиться спать. Увы! Мне этого сделать не удастся, потому что рядом с "Секирой мщения" стоит ландус, а в этом ландусе с присущим ему суровым видом восседает Цицерий, облаченный в преторскую тогу на голубой подкладке. Рядом с экипажем с испуганным видом стоят двое слуг. Оказавшись в нашей милой округе далеко за полночь, они явно чувствуют себя не в своей тарелке.
