Князья тьмы. Пенталогия - Вэнс Джек Холбрук (бесплатные книги полный формат .TXT) 📗
Герсен задержался еще на несколько минут и в конце концов решил, что рабочие знали о разведочном проекте на Шанитре не больше, чем он сам. Попрощавшись с горняками, он вернулся в город по дороге на Глэдхорн. В магазине готового платья он переоделся в свой обычный костюм и прошел по Аллее к «Коммерческому отелю». Перед тем, как заходить в номер, он принял тщательные меры предосторожности на тот случай, если во время его отсутствия непрошеный посетитель приготовил неприятный сюрприз. Он не нашел, однако, ничего необычного.
Герсен пообедал в ресторане отеля, почти не замечая, чтó он ел. На протяжении последних нескольких часов произошло много событий, но он не получил никакой новой осмысленной информации.
Покинув ресторан, Герсен вышел на Аллею, внимательно глядя по сторонам. Он не замечал признаков опасности — если только такси с белой полосой, окаймлявшей корпус снизу, не было той же машиной, которая следовала за ним раньше. На этот счет нельзя было сделать никаких определенных выводов. Герсен пересек Аллею и зашел в парк. Минут десять он гулял по гравийным дорожкам, пытаясь представить себе наилучший образ действий. Ленс Ларк был где-то поблизости — возможно, в звездолете на орбите, а может быть и непосредственно на Метеле.
Герсен устал размышлять; ему наскучили проблемы, и он не видел никакого способа от них избавиться. Подчинившись внезапному порыву, он вышел на боковую улицу и подозвал жестом проезжавшее мимо такси — машину без потускневшей белой полосы вдоль нижнего края корпуса. «Отвезите меня в Льяларкно!» — сказал он водителю.
Таксист — так же, как и предыдущий водитель — не хотел туда ехать: «Льяларкно — что-то вроде большого частного парка. Метлены не любят посетителей; по сути дела, они следят за тем, кто и зачем туда приезжает, и часто штрафуют владельцев машин, которые возят к ним туристов».
«Я не турист, — возразил Герсен. — Я — межпланетный банкир и приехал на Метель по важному делу».
«Все это прекрасно и замечательно, сударь, но метленам наплевать — для них вы такой же турист, как все инопланетяне».
Герсен протянул водителю банкноту в пять СЕРСов: «Кроме того, я способен платить за проезд».
«Как вам угодно, сударь. Но если меня остановят и оштрафуют, вам придется возместить мне расходы».
«Хорошо! — согласился Герсен. — Отвезите меня к Старой Роще — к дому Чансетов».
Лужайки и лесистые ложбины Льяларкно произвели на Герсена волшебное успокаивающее действие. Глядя на старые дома, почти утопающие в листве садов, он чувствовал, как его страхи и настойчивые веления внутреннего долга теряют связь с действительностью.
Водитель притормозил у Старой Рощи: «Усадьба Чансетов, сударь».
«Подождите здесь несколько минут», — сказал Герсен. Таксист неохотно подчинился. Герсен распахнул дверь машины и вышел на обочину. За изгородью из цветущих кустов росли раскидистые тунги; дальше подстриженный газон полого спускался к усадьбе. В стороне, чуть позади старого дома, Герсен заметил группу молодых метленов в белых, желтых и голубых нарядах. Судя по всему, они наблюдали за какой-то игрой — может быть, в теннис или в бадминтон — но собственно игроков не было видно, их загораживал дом.
«Поедем, сударь! — настойчиво советовал таксист. — Кто бы вы ни были — банкир или межпланетный финансист — им не понравится, что вы подглядываете. Для метленов тайна личной жизни важнее всего на свете».
Герсен вернулся в машину: «Давайте подъедем ко Мшистому Аль-Руну».
«Как прикажете».
У Мшистого Аль-Руна Герсен снова вышел из машины и, невзирая на тревожные протесты водителя, прошелся вокруг садовой ограды, оценивая старый дом, луг, спускавшийся к озеру за усадьбой, и деревья вокруг дома. Полную тишину нарушал только осторожный потрескивающий щебет каких-то насекомых.
Герсен вернулся к такси: «Отвезите меня назад в Тваниш».
«Благодарю вас, сударь!»
Герсен отпустил такси у входа в «Банк Карины и Южного Креста». В этом банке, владельцы которого были партнерами «Банка Куни», он оформил приобретение «Банком Куни» недвижимости, известной под наименованием «Мшистый Аль-Рун», у агента, представлявшего интересы Цитереи Азель.
Глава 15
Выдержка из апокрифа «Ученик аватара» в «Рукописи из девятого измерения»:
«В тот судьбоносный день сами небеса знаменовали недоброе: на востоке разгорелось мрачное зарево, а над трясиной Иммира, на западе, нависла туча угрожающих очертаний.
С тех пор, как вершины Яра озарились первыми лучами рассвета, Мармадьюк беспокойно расхаживал по Парапету, поглядывая на орду, заполонившую равнину Манингеса. Всюду колыхалось постоянное зловещее шевеление. По Шадимской дороге семинаристы-экономы гнали истребительные фургоны; гладь реки Чам сплошь усеяли баржи, груженые катапультами, дыбами и виселицами. По склонам Яра, от подножий до крутых утесов, толпились вооруженные отряды — их сигнальные огни перемигивались от южных до северных отрогов.
Наконец преосвященный Берниссус, полный достоинства в торжественном облачении, поднялся на Парапет. Он высоко воздел руки в милостивом приветствии, но полчища отозвались ненавидящим ревом — рев доносился со всех сторон, то усиливаясь, то ниспадая подобно шуму штормового прибоя.
Берниссус скорбно покачал головой и немного отступил от ограждения. Некоторое время он молчал, обозревая равнину и поглаживая бороду.
Мармадьюк почтительно приблизился: «Ваше преосвященство! Возникает впечатление, что мы вдвоем противостоим огромной и мстительной человеческой массе!»
Берниссус изрек: «И это хорошо».
Мармадьюк в замешательстве отступил на шаг: «Наипревосходнейший! Будьте добры, просветите мое невежество! Каким образом мы могли бы найти удовлетворение в столь беззащитном одиночестве?»
Берниссус изрек: «В свое время тайное станет явным».
«Благодарю вас за своевременную поддержку, — сказал Мармадьюк. — Откровенно говоря, это гнусное полчище вызывает у меня немалые опасения».
«Фельфо не посмеет восторжествовать, — заявил преосвященник, — невзирая на то, что давно замышляет нанести мне огромный ущерб и готовил мятеж, не покладая рук!»
«Непогрешимый Апподекс! Позвольте перечислить послушных жертв его злобной ереси! Почти вся орда, заполонившая равнину перед вашим взором, состоит из девариантов и облатиков, не считая десяти тысяч катаров. Многим из них известны морфемы Непроизносимого Имени. Смотрите! Вот выстроились пурпурные мирмидоны, слева — гипогроты из Лиссама, справа — глеймы; по меньшей мере, эти последние соблюдают этикет, повернувшись к нам грудью, тогда как в бою они наступают обнаженными задами вперед. Лебедины из Порвинга скучились вокруг своих магнатов — и угрожают нам, высоко помавая штандартами! Я вижу знакомые лица: Обуса ван Тро, Вильниссера, Пунцового Василиска, Плейборна, Флинча и Хуттского Пескотворца. Не прошло и десяти дней с тех пор, как они воскуряли синий фимиам на Воеводье!»
И вновь Берниссус воздвиг свою величественную фигуру на краю Парапета — его облачения, его длинная седая борода развевались на ветру. Воздев руки к небесам, преосвященник провозгласил лозунг, пронесшийся вихрем по равнине Манингеса и разбившийся разрядами молний о подножия Яра. Враги в ужасе дрогнули, но вскоре собрались с духом и опять принялись размахивать вымпелами. Они вопили: «Внесем поправки в декреталии! Да взойдет Фельфо на престол Остóлпола! Долой Берниссуса, лживейшего из лживых!»
Берниссус мягко изрек: «Не все они преисполнены злом. В данном случае, однако, добродетель увлечена порочным примером».
«И у благочестивых, и у исчадий порока длинные острые мечи! — заметил Мармадьюк. — Боюсь, что древний Парапет рухнет, охваченный пламенем — кроме нас, здесь никого нет. Где правоверные? Где Хельгеборт и неутомимые блюстители? Где Ниш и Нессо, где Мышонок? Где живоборцы?»
