Красноглазый вампир - Рэ Жан (книги бесплатно без регистрации .txt) 📗
♦ * *
Оба сыщика добрались до Хильдесхайма под вечер следующего дня. Последний луч солнца золотил прекрасные фасады Брюннен-плац. Как всегда, кумушки собирались у фонтана, чтобы набирать свежую воду в огромные баки из синего фаянса. Славные пузатые буржуа курили громадные трубки, сидя на террасах пивных, где плавал запах свежего пенистого пива и светлого вина.
Мы словно в другом мире, — сказал Том, втянув ароматный воздух. — Здесь всё так спокойно и безмятежно, что мне кажется, мы ошиблись дорогой и не завтра на утренней заре здесь слетит с плеч голова.
Вдруг кто-то обратился к ним из темной глубины кафе:
— Возможно ли это? Сам господин Диксон и великолепный господин Уиллс, который тенью следует за своим учителем!
Маленький округлый человечек с улыбкой херувима на лице скорее подкатился, чем подошел к ним и сердечно протянул им руки.
— А, доктор Поппельрайтер! — воскликнул Гарри Диксон, с удовольствием пожимая обе руки человечка. — Видя вас здесь в таком виде, я говорю себе, что пиво Хильдесхайма самое лучшее в Германии!
— Австрии и прочих стран на земле, — подхватил человечек. — Надо освежиться! Таким почетным гостям следует выпить вина. Эй, кельнер! Подай «Хохмейер»… Две бутылки и лед!.. Вы приехали, чтобы присутствовать на казни Грумпа, господин Диксон? Благодаря вам мы смогли покончить с этим чудовищем. И благодаря вам немного славы за его поимку падет на скромного начальника полиции этого городка, вашего друга и служителя Поппельрайтера.
Гарри Диксон не стал разочаровывать приятеля. С невероятным терпением он выслушал его рассказ обо всех перипетиях процесса.
Том Уиллс слушал вполуха, окидывая восхищенным взглядом Брюннен-плац, здания которого вечерний сумрак постепенно окутывал голубой дымкой.
— Какой великолепный древний дом! — вдруг воскликнул он, указывая на стоящий на углу переулка высокий дом с коньком в виде шлема. Фасад его выглядел настоящим каменным кружевом.
Герр Поппельрайтер проследил за взглядом молодого человека и нахмурился.
— Это ваше мнение, господин Уиллс, — тихо сказал он. — Местные жители с удовольствием бы присутствовали при сносе дома, чтобы восхищенные взгляды посетителей не останавливались на нем.
— Это было бы плохо! — в запале воскликнул Том Уиллс.
— С вашей точки зрения, конечно, но не по убеждению моих сограждан. Этот дом называют «Геспенстер-Хауз», дом с призраками. И если эта часть площади по вечерам пустует и кафе ничего не зарабатывают с начала сумерек, то именно из-за этого проклятого жилища!
Интересно знать, в чем обвиняют это здание?
Особо никто не знает! Оно вот уже два века принадлежит древнему австрийскому семейству, которое занимается только его текущим ремонтом, а стоящая внутри мебель отличается удивительным неудобством. За две сотни лет в нем никто не жил! Раз в неделю нотариус, который охраняет его, появляется в сопровождении двух служителей. Они убирают дом и спешат покинуть его. Говорят, что далекие владельцы дома, графы Драгомины, оставили его призракам и духам ночи. Они никогда не сдавали его и не стремились продать. Как магистрат, я осуждаю такой подход, который вызывает ненужное волнение населения.
Гарри Диксон глянул на хронометр и встал.
Мой дорогой Поппельрайтер, надеюсь, вы меня простите. Нам еще надо пройтись по городу, а потом нанести визит вежливости герру директору Зигенмейеру.
Прекрасно! Увидимся завтра в более мрачных обстоятельствах.
Через четверть часа сыщик и его ученик явились к директору муниципальной тюрьмы.
Для этого чиновника, привыкшего общаться только с мелкими нарушителями закона, необходимость охранять Красноглазого Вампира и обеспечить его казнь оказалась тяжкой обязанностью.
Так решил Том Уиллс, видя, как им навстречу идет человек с озабоченным и напряженным от усталости лицом. Серый цвет кожи, запавшие глаза и отвисшая нижняя губа говорили о бессонных ночах и массе забот.
Однако после первых же слов Том был вынужден признать, что ошибся.
Добрый вечер, господин директор, — прерывая помпезные приветствия и уверения в признательности, сказал Гарри Диксон. — Полагаю, что не ради хвастовства и не ради желания видеть меня на казни вы вызвали меня на континент?
— О нет, господин Диксон! Вовсе нет!
Герр Зигенмейер поколебался несколько секунд, потом направился к двери, приоткрыл ее, убедился, что никто их не подслушивает, и с загадочным видом вернулся к сыщикам.
— Господин Диксон, — спросил он, — вы считаете Грумпа сумасшедшим?
— Ни в коей мере!
Директор энергично кивнул головой.
— У меня такое же мнение. Никто не рассуждает столь здраво, как этот несчастный, хотя он самый отъявленный преступник. Но вот уже несколько дней он ведет себя настолько странно и так непонятно, что я теряюсь в догадках.
Мой долг — предупредить мое непосредственное вышестоящее начальство. Но я опасаюсь, что меня грубо одернут, поставят на место и станут надо мной издеваться. В нашей профессии смех убивает вернее, чем в любой другой.
Коротко кивнув, сыщик дал понять чиновнику, что полностью с ним согласен.
— Так вот, господин Диксон, вот уже несколько дней Эбенезер Грумп испытывает страх!
— Есть от чего. Он знает, что близится последняя минута, — вставил Том Уиллс.
— Вовсе нет! Напротив! Он боится, что его не гильотинируют!
— Он предпочитает быструю смерть медленной агонии в приюте для умалишенных, — возразил Том Уиллс, который никак не мог отделаться от первоначальной мысли.
— Вы абсолютно неправы, господин Уиллс, поскольку Грумп, который ведет здесь приятную жизнь и ценит режим приговоренного к смерти, умоляет, чтобы казнь ни в коем случае не отложили.
Охранники постоянно слышат, как он бормочет: «Это было бы ужасно! Хоть бы я умер до того, как он появится!»
— Вы спрашивали, почему он так говорит? — спросил Диксон.
Конечно, но он только кивает с выражением страха на лице. Накануне того дня, как я послал вам телеграмму, он ранним утром вызвал меня. Я еще никогда не видел столь удрученного человека.
«Я требую, чтобы мне немедленно принесли цветы дикого чеснока», — умоляюще сказал он.
Я пожал плечами.
«Ну и каприз, Грумп. Я даже не знаю, где их раздобыть».
«Я знаю, — лихорадочно ответил он. — В соседнем с городом лесу растет дикий чеснок. Прошу вас, герр директор, чтобы мне их принесли до наступления ночи. Иначе меня ждет ужас! Несмотря на мои преступления, я не заслуживаю такой участи!»
Я собрался дать категорический отказ на его просьбу, когда он, внезапно понизив голос, сказал мне:
«Вызовите Диксона! Я скажу ему кое о чем… Очень мало, но это поможет. Ради бога, принесите мне цветы чеснока!»
Диксон нахмурился, и на его лице появилось такое тоскливое выражение, что директор замолчал и ошарашенно уставился на него.
Надеюсь, вы нашли цветы дикого чеснока? — почти с яростью спросил Диксон.
Да, нашел… Я не мог ему отказать…
Слава богу! — воскликнул сыщик.
Боже, — сказал директор тюрьмы, — похоже, вы лучше понимаете в этом безумии, господин Диксон.
Безумие! Никогда в жизни… Наоборот, должен сказать, что в моих мыслях наступило кое-какое просветление. Господин Зигенмейер! Готов биться об заклад, что нечто странное, необъяснимое произошло в ту ночь, после которой последовала просьба Грумпа.
Директор даже подпрыгнул на стуле. От невероятного удивления он раскрыл рот и выпучил глаза.
Откуда вы знаете, господин Диксон? Я потребовал абсолютного молчания о событиях той ночи со стороны персонала, который совершенно предан мне.
Я не знаю, но всё подтолкнуло меня к этой мысли! Безусловно, была попытка проникнуть в камеру смертника!
— Вы правы! И каким образом! Среди ночи охранник, который спит в камере смертника, был разбужен странным шумом.
К своему ужасу, он увидел тень, упавшую в камеру.
Он повернулся к окошечку и заметил, как какая-то неясная форма заслонила лунный свет.
