Дерзкая. Трилогия (СИ) - Шитова Наталия (читать книги полностью без сокращений бесплатно .txt) 📗
— Я вижу, тебе нравится, — заметил Извеков.
— Впечатляет, — коротко ответила я, чтобы не особенно выдавать свои эмоции, и поспешила отойти от окна.
— Попробуй сделать так, чтобы Валерий это заметил. Тогда он решит, что завоевал тебя целиком, и не будет стремиться переломить тебя силой. И ты, возможно, выиграешь время.
— Ты хочешь сказать, что Валерия так легко провести?
Александр тихо рассмеялся:
— Увы!.. Он построил Рай именно для того, чтобы все, даже его враги, чувствовали непреодолимую зависимость от этого места. Чтобы они нуждались в Рае и в самом Валерке. На этом-то он и свихнулся.
В том, что Извековы оба сумасшедшие, я больше не сомневалась. Как и в том, что человека, попавшего сюда без какого-либо предубеждения, мгновенно очаровывало это странное место.
Оставив Извекова одного, я прошла за тяжёлые занавеси и очутилась в зеркально-мраморном помещении, которое напоминало не ванную, а скорее парадный зал какого-то дворца. Узкие плиты белого с золотистыми прожилками мрамора чередовались с узкими, не более фута шириной, зеркалами. Белые и зеркальные полосы словно опоясывали комнату. В глазах немного рябило от множества отражающихся фрагментов. Ванна в виде огромной мраморной ракушки выглядела несколько банальной на фоне общей полосатости, но меня сейчас устроил бы и цинковый бак, лишь бы он был наполнен горячей водой.
Минут через пять я уже лежала в ванне и рассматривала себя в потолочных зеркальных полосках, пока не устала. Тугие струи гидромассажа возвращали упругость измученным мышцам и способность рассуждать.
Бесшумно двигаясь, в ванную вошла молодая женщина с бесстрастным бледным лицом. В руках у неё было что-то длинное из красной шёлковой ткани. Она забрала мою грязную одежду, и положила свою ношу на ее место. Не сказав мне ни слова, она подошла к одной из стен, открыла практически незаметную дверь и вынула из встроенного шкафчика махровую простыню. Простыня легла на изогнутый поручень на краю ванны. Так же тихо девушка вышла с моими вещами.
Когда я вылезла, наконец, из ванны, завернувшись в простыню, оказалось, что мраморно-зеркальный пол за время моего купания стал тёплым.
При ближайшем рассмотрении, кусок красной шёлковой ткани оказался каким-то импровизированным халатом, скроенным наподобие японского кимоно. Я за последние годы совершенно отвыкла носить платье, поэтому остановилась в недоумении. Молчаливая девушка, появившись снова, подошла ко мне, решительно отобрала у меня ткань, повернула ее совсем другим концом, и через пару секунд уже завязывала на мне широкие концы пояса.
Затем она прошла к стене и потянула одну из зеркальных полос. Полоса выехала из стены, превратившись в огромное зеркало. Из-за зеркала на меня смотрела худенькая шатенка с короткими волосами и совершенно обычным лицом. Правда, платье оказалось шикарным: плечи открыты, фигура мягко окутана скользящими вниз складками, широкий присобранный пояс, концы которого спускались почти до колен. Ноги были полностью закрыты струящимся шёлком. Такому вечернему платью позавидовали бы на приёме в самом высшем свете.
Девушка подала мне маленький ручной фен и вышла. Несколько взмахов феном — и мои короткие волосы встали дыбом на макушке. Косметикой я не пользовалась, поэтому на сушке волос работу над собой можно было считать законченной.
Отложив фен на мраморную скамью, я взяла кобуру с пистолетом и вышла из ванной. В комнате-гроте окно было снова задёрнуто наглухо, и таинственный свет освещал низкий столик и два кресла. На столе стояло блюдо, прикрытое блестящим куполом, всевозможные закуски и бутылка шампанского в деревянном ведёрке со льдом. На тумбе рядом со столиком возвышалась ваза с красными розами. Цветы были наверняка срезаны несколько минут назад, их аромат был слишком силен и свеж.
Я стояла посреди этого великолепия, держа в руке кобуру с пистолетом, постепенно понимая, какой комичный и нелепый вид у меня с этой штукой. Поспешно, пока меня кто-нибудь не увидел, я подошла к софе и положила кобуру в сумку. Как только все было сделано, тихо зазвучала скрипка.
Звук появился откуда-то из-за драпировок. Наверное, где-нибудь в складках прятались динамики. К скрипке присоединилась флейта, выводя что-то спокойно-нежное. Мелодия убаюкивала, полумрак погружал в мечты. Мне лишь было немного жаль удивительного вида, что теперь закрывали от меня тяжёлые занавеси. Я подошла к окну и провела рукой по портьере, пытаясь найти щель.
— Не надо, — послышался голос Александра. — Прелесть нашего положения состоит и в том, что мы можем провести уютный вечер посреди солнечного дня — или в любой момент, когда пожелаем.
Я оглянулась, но его не было видно.
— А если мне захочется яркого солнца в полночь? Что тогда?
— И это возможно. Технически это гораздо сложнее, но результат будет поразительным.
Александр, наконец, вышел из темноты. Он опять был в чём-то светлом и модном. Я поймала на себе его задумчивый взгляд.
— Я знаю, что ужин тебе понравится, — Извеков сделал широкий жест в сторону стола.
Мы сели в кресла. Александр снял колпак с блюда, там оказались омары с овощами, поплыл изумительный запах, от которого мой рот наполнился слюной, и я едва удержалась, чтобы не издать чмокающий звук. Громко хлопнула пробка от шампанского, пена немного пролилась из бокалов.
— За твой первый вечер в Раю, — провозгласил Извеков и торжественно поднял свой бокал.
— Спасибо, — вежливо ответила я. Мне стыдно было признаться, как я голодна, и я едва сдерживалась, чтобы не начать набивать рот. Конечно, в пансионе меня научили, как ведут себя за столом воспитанные девушки. Но я никогда не собиралась изображать из себя леди, да и у нас дома с ребятами этикет был элементарным, поэтому я почти подпрыгивала, ожидая, когда же можно будет попробовать это замечательно пахнущее кушанье.
Наконец, пустые бокалы заняли свои места на столе, и я принялась за долгожданную еду.
Александр сидел напротив, почти не двигался и наблюдал за мной. Сначала мне было немного неловко находиться под его пристальным взглядом, но потом напряжение прошло. Стало легко и спокойно. Александр время от времени наполнял бокалы шампанским. Свой бокал он больше не опускал на стол, а держал все время у губ, и его глаза, казавшиеся в полумраке темными, внимательно следили за мной.
— Ты очень красивая, — задумчиво произнёс он.
— Неужели? — нелепо, но комплимент его был приятен.
— Да, хотя в моем положении это не имеет значения.
— Вот как?
— Именно, — Александр опустил руку с бокалом, и я увидела, что он грустно улыбается.
— Скажи, почему ты только пьёшь? Неужели тебе не хочется всего этого попробовать? Мне не очень нравится, что ты сидишь и смотришь на меня, будто наблюдаешь за кормёжкой домашнего животного…
— Никогда не говори так! — рассердился Извеков. — А с едой у меня сложные отношения. Вкусовые ощущения у меня присутствуют, поэтому я и пью это вино. А еда создаёт для меня потом только лишние проблемы…
— Я не верю ни одному твоему слову, Александр, — я развеселилась, глядя на его сердитое лицо.
— Роман Зубарский тоже не берет больше в рот ни крошки, но тебе, кажется, не было смешно, когда ты увидела его на аллее. Так мне, по крайней мере, рассказал Валерий.
При упоминании Зубарского я сначала слегка оцепенела, а потом злое раздражение на себя саму заставило меня прекратить еду и встать из-за стола. Александр тоже поднялся и протестующе поднял руки:
— Извини, мне не стоило быть язвительным. Давай не будем сегодня вспоминать о Зубарском. Мне больших трудов стоило уговорить Валерку подарить нам этот вечер…
— Это значит, что завтра ты скормишь меня своему брату? Или одному из его псов, которые уже кусали меня нынче… — я машинально взглянула на руку, которую грыз серый пес моих галлюцинаций. Кольца Зубарского на пальце не было. — Господи, где оно?
— Так велел Валерка. Извини.
Ничего себе «извини»! Кольцо было моим последним средством самообороны.
