Ок-но - Дегтярев Максим Владимирович (электронную книгу бесплатно без регистрации TXT) 📗
На первое отделение Ларсон опоздал на пятнадцать минут. Певичка с Оркуса и дрессированные деревья с Гилеи Ларсона не интересовали. Выслушав от зрителей массу гневных замечаний, он пробрался по ногам к своему креслу.
Первое отделение завершилось выступлением фольклорного танцевального ансамбля с Земли. Синтия сказала, что ей нужно припудрить нос и удалилась. Ларсон остался сидеть в зале, поскольку запланированное во втором отделении выступление фокусника Мак-Магга стоило пропущенного буфета.
Перед началом второго отделения свет не просто приглушили, а погасили полностью. В гробовой тишине столб желтых лучей осветил круг в центре сцены. Через мгновение, прямо из воздуха, в круге возник человек в черном плаще и черной шляпе. Униформа у фокусников традиционна, как скафандр у астронавтов. По черным густым бровям, черным глазам и черной треугольной бороде с завитком зрители узнали в человеке Великого Мак-Магга.
Мак-Магг поприветствовал публику и нечаянно высыпал из рукава две корзины цветов. Все цветы угодили в даму в первом ряду. Конферансье, вылезший на сцену представлять Мак-Магга, хотя тот в представлениях не нуждался, превратился в вапролока и кинулся на господина, сопровождавшего даму с цветами. Дама завизжала, вапролок голосом конферансье попросил ее не верещать почем зря, галантно поднял оброненный ею веер, и под гром аплодисментов удалился, унося в зубах рукав от смокинга вышеупомянутого господина.
В течение получаса Мак-Магг расчленил по крайней мере шестерых ассистенток, половину зала оставил без наручных часов, остальная половина зала обнаружила в карманах кусочки расчлененных ассистенток. Ларсону достался большой палец правой ноги. Осмотрев палец, госпожа Ларсон сказала, что с таким педикюром на фаонской сцене многого не добьешься. Ларсон убедился, что кольца по-прежнему лежат во внутреннем кармане смокинга, и передал палец соседке слева. «Для пары», — сказал он ей. «У меня от другой ассистентки», — сравнив педикюр, ответила соседка и передала палец кому-то еще.
Когда Мак-Магг одним мановением руки стал расцеплять замки, запонки и цепочки у всех желающих, включая ту даму, у которой заела молния на куртке (все первое отделение она была вынуждена париться в верхней одежде), Ларсон двинулся к сцене. Левой рукой он придерживал оттопырившийся карман. У сцены уже собралась целая очередь, Ларсон оказался седьмым.
Очередь двигалась медленно, потому что Мак-Магг в перерывах между обслуживанием зрителей демонстрировал фокусы из числа запланированных. В черном ящике размером с бытовую микроволною печь исчезали любые предметы, способные туда поместиться. На вопрос, куда они пропадают, Мак-Магг неизменно отвечал: «В четвертое измерение, куда же еще?». Для убедительности, он предлагал зрителям ощупать стенки ящика. На беду Мак-Магга, среди зрителей оказался инженер-ядерщик, который сказал, что в стенках черного ящика может запросто поместиться коллайдер-аннигилятор. Чтобы опровергнуть инженера, Великому Мак-Маггу пришлось вернуть вещи на место. Инженер-ядерщик нехотя признал, что, видимо, коллайдер-аннигилятор тут не при чем, так как после аннигиляции восстановить аннигилированную вещь уже нельзя из-за действия закона возрастания энтропии. Инженер был готов, скорее, поверить в «четвертое измерение», чем в нарушение закона возрастания энтропии.
Ларсон (и не только он один) заметил в движениях фокусника странную особенность: в то время как туловище Мак-Магга, вместе с руками и ногами, крутилось туда-сюда, поворачиваясь то к зрителям, то к ящику, его голова была все время обращена лицом к зрителям, — словно Мак-Магг был поборником самых радикальных правил хорошего тона. Один раз туловище фокусника сделало полный оборот, однако голова осталась на месте и продолжала разговаривать с девушкой, у которой заело замок на шейной цепочке. Нервы у девушки не выдержали, и она грохнулась в обморок прямо на руки к Ларсону, бывшему следующим по очереди. Синтия Ларсон, заметив мужа с девушкой на руках, рванулась через головы зрителей спасать брак. Ларсон, лопатками чувствуя испепеляющий взгляд супруги, с виноватым видом обернулся. В это мгновение зал охнул, ахнул, женщины завизжали, мужчины повскакивали с мест, и Ларсон испугался, не его ли супруга вызвала такой переполох. Но Синтия Ларсон уже не смотрела на мужа, она смотрела на сцену и визжала вместе с остальными дамами. Заинтригованный Ларсон посмотрел на сцену.
Тело Великого Мак-Магга лежало на животе, головою в глубь сцены, — «половиной головы» — скажет потом на допросе Ларсон. «И она дымилась», — добавит он.
Поднялась страшная суматоха. Часть зрителей ринулась к сцене, часть— к выходу. На сцену выбежали служащие Мьюзик-Холла и те ассистентки, которых Мак-Магг успел собрать. Девушка на руках Ларсона пришла в себя, приподнялась, посмотрела на сцену и снова упала в обморок. Ларсон передал ее на руки подбежавшей супруге и полез на сцену — ведь он был не просто экспертом, а экспертом-криминалистом.
«Ничего не трогайте, звоните в полицию!» — кричал он униформистам. Потом схватил микрофон и велел всем оставаться на своих местах. Разумеется, после такого требования все зрители побежали на выход, и приехавший через пятнадцать минут старший инспектор Виттенгер застал в зале только трех подозреваемых: Ларсона, его супругу, и полуобморочную девушку, которую Синтия Ларсон крепко держала за руку, — а иначе, та бы давно удрала вместе с остальными зрителями.
Старший инспектор, полковник Виттенгер исполнял обязанности начальника Департамента Тяжких Преступлений (сокращенно — ДТП, но не путайте с Дорожно-Транспортными Происшествиями). Он подступил к Ларсону и подал ему какую-то бумажку.
— Что это? — Ларсон удивленно посмотрел на бумажку.
— Квитанция на штраф за неправильную парковку, — ответил сквозь зубы Виттенгер.
— Вас перевели работать в дорожную полицию?! — еще больше удивился Ларсон и передал квитанцию жене, поскольку за штурвалом флаера сидела она.
Инспектор Виттенгер восклицание Ларсона проигнорировал. Он покачался из стороны в сторону, как бы заглядывая Ларсону за спину. Ларсон покрутил головой.
— Что вы ищите, инспектор? — спросил он.
— Ильинского, — прошипел инспектор. — Как только я натыкаюсь на труп, рядом всегда оказывается Ильинский. Где он прячется? Или сегодня он прислал вместо себя вас?
Конечно, я не ношу, как Виттенгер, пиджаки шестьдесят четвертого размера, но искать меня за спиной тощего Ларсона — это уже попахивает прямым оскорблением. И я бы нашел что ответить инспектору, будь я рядом. Но я в это время находился в котловане с друидскими мегалитами; Ларсон об этом не знал, поэтому отделался общими словами:
— Ильинский в отпуске.
— Да! — обрадовался Виттенгер. — Значит все-таки вы его замещаете. Ладно, значит будем разбираться с вами… Да, сержант? — он повернулся к полицейскому сержанту — тот ждал, когда инспектор обратит на него внимание.
— Господин полковник, что делать с задержанными? — сержант имел в виду тех зрителей, которых удалось перехватить в фойе.
— А сколько их, этих задержанных?
— Да сотни две наберется. Они требуют, чтобы их немедленно отпустили по домам.
— Попросите их вывернуть карманы и предъявить документы. Перепишите имена. Кто окажется без документов — пусть сидит в фойе, я потом подойду. Все ясно?
— Так точно! — рявкнул сержант и отправился исполнять приказание. Сделав три шага, он остановился и дал задний ход.
— Ну? — нахмурился Виттенгер.
— Прошу прощения, господин полковник. Но что если они откажутся вывернуть карманы…
— Это будет автоматически означать, что документы у них не в порядке. Уяснил?
— Так точно, — неуверенно ответил сержант.
— Так действуй! — придал ему уверенности Виттенгер. — Ларсон, вы удостаиваетесь чести быть обысканным мною лично, — высокопарно изрек инспектор нашему эксперту.
— Фальшивые документы вас устроят? — осведомился Ларсон.
— Кто вы на этот раз?
— Что вы, инспектор! В нашем с вами возрасте (обоим было по сорок пять плюс-минус) поздно что-либо менять. Я, как обычно, старший научный консультант журнала «Сектор Фаониссимо», вот моя карточка, впрочем вы ее сто раз видели…
