Следящий за горизонтом (СИ) - Сапрыков Николай (бесплатные серии книг TXT) 📗
Их старый дом, уже его дом, выглядел хуже всех строений улицы. Неприглядный и ветхий, он будто бы стоял без хозяев уже года два минимум, а Майкл всё никак не мог вспомнить, обращал ли он на его состояние внимание раньше. Он хлопнул по левому карману ладонью, непроизвольно, пытаясь нащупать ключ и тут же рассмеялся. Плесневелые доски, обрушенный фасад. Лунный свет разливался по потрескавшейся черепице.
События полугодичной давности перепугали подавляющее большинство местных жителей, об этом ему поведал, незадолго до ухода, Волков. Этот край практически высвободился от людей. Новое воплощение не пугало, даже немного затягивало.
Всё тут теперь не так, и не только из-за времени и отсутствия соседей, но и из-за отсутствия Лорис. Её теперь не будет дома, она не пожелает ему спокойной ночи, не приготовит завтрак.
Она не поговорит с ним о жизни. Ведь общей жизни у них теперь нет и быть не может.
На земле под ногами были разбросаны маленькие чёрные камешки, разглядев которые, можно было понять — это лежали мухи. Мёртвые мухи.
Обойдя дом, Майкл остановился у окна возле чёрного входа. Подняв лежащий под ногами камень, он без особых раздумий швырнул им в направлении оконной рамы. Грохот разбившегося стекла утонул в пространстве, не вызвав абсолютно никакой реакции вокруг. Майкл даже не посмотрел по сторонам, а просто ввалился в помещение, которое тут же обдало его своей затхлостью. Ему в какой-то момент показалось, что он порезал руку, но покрутив её, осмотрев с разных сторон, не нашёл никаких следов повреждения.
Надвинув очки, он быстро прошёл в кухню, где открывался тот самый вид, вид на этот край чуда. В темноте, естественно, не было видно ничего, кроме очертаний долины. Майкл не увидел, не почувствовал того, что здесь, по его мнению, было всегда. Он осмотрелся.
В полумраке, на ощупь, он нашёл выключатель, но свет не загорелся. Майкл снова и снова ловил себя на мысли, что действует машинально, не задумываясь над очевидными фактами. Удивительно, но всё в этом доме говорило о том, что его покинули внезапно и достаточно давно. И если Майкл действительно пропал в один день, то Лорис должна же была где-то жить? Тут стояла посуда, там же, где и всегда. Стол, накрытый скатертью, той же, что и всегда. На столе стояла его чашка из под кофе.
Ностальгия захлестнула Майкла, и в купе со всеми переживаниями, которые он сейчас испытывал, она с силой сдавила его так хорошо сокрытые слабости. Он плакал, только когда погиб отец, много лет назад, будучи уверенным, что больше ничего в жизни его не выбьет из равновесия. Опустившись на стул, который так же был на своём старом месте, он, сняв очки, закрыл лицо руками. Майкл всё никак не мог решить, что же лучше: отравленный мир, но ждущая его Лорис, или живой и дышащий мир, в котором её нет.
Лишь успокоившись, и надев очки обратно, он смог разглядеть на грязном стекле жёлтый свёрток бумаги, что был приклеен к нему скотчем. Он, как и всё вокруг, был покрыт слоем пыли. По центру было написано «Майклу» знакомым почерком его любви, единственной за всю жизнь. Сорвав и развернув его он начал читать:
«Майк. Я не знаю, в какой момент ты перестал меня слушать, и слушал ли когда либо. Я очень долго сохраняла тебе верность, помогала и потакала тебе, но всё, что тебе было интересно, это копаться в бумажках архивов и пялиться в окно. Я люблю тебя, но уже достаточно давно какой-то другой любовью, так больше нельзя. Ты человек, который принимает всю жизнь как нечто вялотекущее, как то, что происходит не с тобой. Этот дом куплен на мои деньги, но я дарю его тебе.
С меня достаточно твоего философского бреда и житейских мудростей, я не хочу тут состариться — эта жизнь не для меня. И купи уже наконец это чёртово средство от мух, их становится всё больше, а на мои просьбы ты как будто не обращаешь никакого внимания. Я сомневаюсь, что ты вообще что-то знаешь обо мне, ты почти никогда ни о чём меня не спрашиваешь. Ты забрал все наши чувства себе, и тебе в них комфортно, а я как будто часть твоего пейзажа, на который ты любуешься.
Сейчас у меня есть мужчина, есть, где жить, так что не беспокойся. Ты чёртов зануда, который останется в моём сердце навсегда.
Не пытайся звонить мне ближайший месяц — я не отвечу. Прими факт нашего расставания, как ты принимаешь свой непринуждённый быт. Всё случилось, существуем дальше в таком виде, как ты любишь говорить».
Майкл опустил руки на колени. «Лорис не любила меня всё последнее время, а я даже не замечал этого. Она была рядом, вынашивая план ухода».
Глава № 18
…4.4
В этот день они впервые разделили между собой постель. Каждая новая грань, которую открывала для себя Лори в Майкле, была очень ожидаемым призом, сокровищем, значимость которого обусловливалась ещё и тем, что до неё, он не открывался никому. Майкл становился более внимательным с каждым новым днём их отношений, с каждым новым днём он становился увереннее и искреннее.
В то же время его идеалы всё ближе соприкасались с идеалами, которые он впитал от отца. Майкл старался не вспоминать день его смерти, редко вспоминал о нём как о личности, но неосознанно всё чаще пользовался его мировоззрением, принимая это мировоззрение за своё. Помня почти каждый разговор с отцом, он, по существу, руководствовался не своим опытом. Майкл анализировал мир вокруг, совершенно не признавая очевидного факта — наполненность и целостность этого мира напрямую зависит от угла, под которым ты на него смотришь.
В гостинице, которую они сняли на одну ночь, пахло совершенно потрясающе. В их номере, казалось, была идеальная температура. Лори изначально предлагала провести эту ночь у него дома, но Майкл практически сразу отказался. Его жилище, где они ещё год назад жили с отцом, было местом, где царило недопонимание и одиночество, неприятные запахи и серость. И хоть он там и успел навести маломальский порядок, микроклимат этого дома тяготил его. Майкл был убеждён, что рано или поздно продаст эту квартиру.
Они лежали, один на одном боку, другой — на другом, смотря друг другу в глаза. Из магнитофона, стоявшем на подоконнике, слышались заунывные нотки одной из песен Элвиса Пресли. Оба были переполнены приятным волнительным чувством, которое поддерживалось абсолютно всем, что их окружало. Майкл зарёкся для самого себя запомнить этот день, впитать эту непринуждённость и не отпускать её. Не отпускать Лори.
— Я решила пойти учиться на рекламщика.
— М-м-м?
— Ещё не знаю, куда именно, но мне это нравится. Хочу получать от работы удовольствие.
— Любая работа полезна и служит общей цели. При правильном подходе, любая деятельность может приносить удовольствие.
— Ну боже, Майк! У меня к этому душа лежит, понимаешь?
— В целом, да, я тебя понимаю. — Майкл пододвинулся к Лори и они поцеловались.
— Я тут подумала, — Лори легла на спину, — а ведь ты почти идеальный.
— Ага, конечно.
— Честно. Есть только одно. И это одно меня даже порой пугает. Ты будто бы большую часть времени безучастен.
— Я включу телевизор? — Майкл уже тянулся за пультом, который лежал на прикроватной тумбе. Ему стало интересно: может тут и каналы есть другие, по-настоящему интересные.
— Мы должны с этим что-то делать, это ненормально. Да, врубай. Но ты же не очень его любишь.
— Если что — выключим.
— Ладно.
Они ещё не один час провалялись в кровати, позже слившись в порыве страсти в последний раз. Последний раз в этой гостинице, что излучала постоянное спокойствие и умиротворение. Постояв у окна тринадцатого этажа, они, сцепившись за руки, вышли из номера, заперев за собой дверь. Это всё больше походило на иллюзию, эйфорию в чистом её виде.
Как Майкл и предполагал, сразу выйдя из здания, Лори предложила взять по пиву. Он не противился, Майкл просто нёсся на волне этого дня, принимая его таким, какой он есть. И обойдя несколько кварталов, усыпив себя бесконечными разговорами, они обнаружили, что уже поздний вечер и Лори было пора показаться дома ещё с полчаса назад.
