Колдун и Сыскарь - Евтушенко Алексей Анатольевич (библиотека электронных книг TXT) 📗
– Кому? – хмыкнул Сыскарь.
– Нам обоим. Ты же русский человек?
– Странный вопрос.
– Не вижу ничего странного. Но можешь не отвечать, я и так вижу, что русский. Значит, должен понимать, что от совместной выпивки двум русским людям может быть только польза. Если в меру, понятно.
То-то и оно, что в меру, подумал Сыскарь. Где она, та русская мера, и кто её видел? Но вслух ничего не сказал. Может быть, это и впрямь неплохое предложение – выпить. Язык-то у выпившего человека быстрей развязывается. А за свой он спокоен.
– Да и куда тебе сегодня ехать? – продолжал Григорий. – Друга ты уже навещал, врачи наверняка сказали, что раньше завтрашнего дня тебе в больнице делать нечего, только мешать будешь. Так?
– Вроде того, – вынужден был согласиться Андрей.
– Ну вот. А где переночевать, найдёшь. Хоть у Сашки – у него дом большой, места хватит, хоть у той же Нины, завуча, где вы с другом уже были. Только к Светлане ночевать не ходи.
– Это ещё почему? – Сыскарь даже несколько растерялся, что бывало с ним крайне редко.
– По кочану, – блеснул глазами колдун.
То ли показалось Сыскарю, то ли и впрямь было в этом коротком блеске что-то личное, затаённое?
– Ты парень залётный, столичный, а ей здесь жить.
Жить, значит. Ну-ну. И с кем же это ей жить, интересно? Уж не с тобой ли? Нет, в бутылку и на рожон мы лезть не станем. Не дождёшься. Но и лапки кверху сразу задирать не стоит.
– Вообще-то и в мыслях не было, – произнёс он с тягучей ленцой. – До тех самых пор, пока ты мне эту мысль не подкинул. Теперь деваться некуда, буду её думать.
И самым серьёзным видом посмотрел на Григория.
Повисло молчание.
– Шучу, – засмеялся Сыскарь. – Нужна мне ваша Света, как же. Своих в Москве девать некуда.
– Вот и молодец, – сказал Григорий.
– А то! – бодро подхватил Сыскарь. – Таких молодцов днём с огнём не сыскать, а ночью и вовсе не берись. А раз так, можно и выпить. Только мне неловко. С пустыми руками пришёл.
– Не бывает, чтобы совсем с пустыми руками человек ко мне приходил, – ответил Григорий.
Он встал, прошёл на середину кухни, поднял крышку погреба и полез внутрь по короткой деревянной лестнице.
– Всегда есть, что отдать и что взять, – донесся из-под пола его голос. – Ну-ка, прими да на стол поставь.
Из тьмы погреба на божий свет явились литровая бутыль с прозрачной жидкостью (самогон, вероятно, что же ещё?), две банки с огурцами и помидорами, банка с грибами, небольшая связка лука, завёрнутый в чистую тряпицу преизрядный шмат деревенского сала и каравай черного хлеба. По виду и запаху – домашней выпечки.
Да, сглотнул набежавшую слюну Сыскарь, выставляя все это богатство на стол. Хороша закусь, ничего не скажешь. Это тебе не из магазина. Оно и по-любому перекусить неплохо, завтракал я рано, а время к обеду…
Разложить по тарелкам солёные помидоры и огурцы с грибами маслятами прошлогоднего урожая и сбора, нарезать хлеб, лук и сало, достать стаканы и вилки – всё это заняло у Григория не более пяти минут.
– Ну, – спросил он, взяв бутыль и разливая по стаканам, – за что выпьем?
– А что пьём-то? – спросил в ответ Сыскарь. – Самогон?
– Ржаной полугар. Слыхал?
– Нет. Что это?
– Сейчас узнаешь. Не бойся, проверено веками. Чисто русский напиток. Увы, забытый.
– Я всегда считал, что национальный русский напиток – водка.
– Большая ошибка. Национальный напиток всегда тот, который можно произвести дома и самостоятельно. Но это долгий разговор. Так за что пьём? Первое слово гостю.
– Тогда за этот дом, – произнёс Сыскарь, поднимая стакан. – Пусть минуют его беды.
– Пусть, – согласился Григорий.
Выпили.
Полугар оказался не крепче водки, но мягче и с явным хлебным привкусом.
Надо будет потом узнать, что это за полугар такой, решил про себя Андрей, закусывая хлебом с салом и солёным помидором. И впрямь интересный напиток. То есть понятно, что самогон по сути, но необычный. Хотя это сейчас мне интересно, когда я сижу за деревенским столом и его пью. А вернусь в Москву, так сразу из головы вон. Сто раз проверено. Не буду же я его сам делать, верно? Не буду. И хлеб печь не буду, и огурцы с помидорами солить. Максимум, на что я способен, – сварганить себе летом окрошку, а зимой сварить борщ. Когда уж совсем магазинная да псевдоресторанная еда поперёк горла становится. Эх, жизнь холостяцкая… Жениться пора, вот что. И я даже знаю на ком.
Потом выпили за здоровье гостя, скорейшее выздоровление Ивана и процветание села Кержачи.
Разговор сам собой зашёл о занятиях Григория.
– Так ты что же, всегда был э-э… колдуном, с юных лет? – поинтересовался Сыскарь.
– Да, всегда. А что? Профессия не хуже других. Кормит.
– Профессия?
– Что же ещё? Для того чтобы стать колдуном, я хочу сказать, настоящим колдуном – не тем, которых по телевизору показывают, – таланта мало. Нужно очень много учиться и очень много работать. На это уходят годы и десятилетия.
– И где же на колдунов учат?
– А нигде. Нужно самому этого хотеть и тогда, возможно, учитель сам объявится. И не просто хотеть – желать этого и стремиться всем своим существом. Или как в моём случае… – Он умолк и разлил по стаканам.
– А как было в твоём случае? Если не секрет, понятно.
– Никаких секретов. Так вышло, что я рано осиротел. И наверняка бы сгинул. Но повезло – меня взял на воспитание один старый и мудрый волхв. Давай помянем его. Многим я ему обязан. Хоть и не всем.
Выпили, не чокаясь.
– Волхв, ты сказал? – удивлённо переспросил Сыскарь, отправляя в рот нежнейший шматок сала вслед за хлебом и луком.
– Волхв. Ты что же, не знаешь, кто такие волхвы?
– Знаю.
– процитировал он наизусть.
– Отменно сказано, – похвалил Григорий. – Так ты ещё и пиит? Не знал.
– Э… я, конечно, иногда кропаю стишки под настроение, но вообще-то это Пушкин. «Песнь о вещем Олеге», – не стал присваивать чужой славы Сыскарь. – Неужто не читал?
– Как-то не довелось. Но теперь буду знать, что Пушкин ухватил о волхвах саму суть.
– Так на то он и Пушкин. Только писал он об этом чуть не двести лет назад. Уже в его время волхвов давным-давно не было. Так откуда же тогда этот твой учитель-волхв взялся? Переместился во времени из прошлого?
– Напрасно смеёшься. Пока будут существовать русские люди, верующие в Перуна, Рода, Велеса, Ладу и других славянских богов, будут и волхвы. Как же иначе. Моего учителя звали Велеслав и служил он, как можно понять из имени, богу Велесу. Хороший бог, сильный и справедливый. Повелитель русских лесов и его обитателей больших и малых. Хочешь дружить с лесом – поклонись Велесу. А леса у нас, в России, сам знаешь, необъятные. До сих пор не извели, хотя уж как старались и продолжают стараться!
Как мог внимательно Сыскарь посмотрел на колдуна, чтобы понять, шутит тот или нет, но не понял.
Волхвы, значит. О'кей, Гриша, послушаем, что дальше скажешь.
– Так это язычники, что ли, современные? – осведомился небрежно. – Видел я их. Ничего серьёзного. Ролевые игры молодёжи в чистом виде, не более того. Энергию девать некуда, вот и резвятся. Кто-то мечами самодельными машет, а кто-то на Ивана Купалу через костёр прыгает. Ерунда. Наиграются, вырастут и забудут.
– Так это ведь с какой стороны посмотреть, – усмехнулся Григорий. – Кому и христианство игра. Или там магометанская вера. А кто-то за них кровь лить готов и жизни класть.
Если не хочешь быстро поссориться с малознакомым человеком, вспомнил Сыскарь старое правило, никогда не говори с ним о трёх вещах: о религии, о политике и о футболе. Три самые взрывоопасные темы. Вот же блин с чебурашкой, подумал он. Наверное, оттого в России и разлад вечный, что только об этом и талдычим, нервы себе портим. Мда. Перевести разговор? Нет, рано. Главное – не спорить, пусть вещает.
