Сорняк из райского сада - Иванова Татьяна Антоновна (книга регистрации .TXT, .FB2) 📗
— Он хочет узнать, куда Вы его увели вчера.
— Я? Увел? — майор перевел удивленный взгляд с одного сержанта на другого.
— Ну да. Паша Хадаев сообщил, что Вы вчера увели его куда-то вместе с вещами.
— Паша Хадаев сообщил? Да он, что с ума сошел? Никуда я его не уводил! С какой стати мне приспичило бы это делать, если я ни от кого не получал никаких на то указаний!
После этого сообщения сержанты удивленно посмотрели друг на друга, и снова перевели взгляд на майора.
— Дмитрий Семенович, тут видно произошло какое-то недоразумение. — Высказал свое предположение Зураев и недоуменно пожал плечами. — Вы уж поезжайте в отделение, там и разберетесь.
— Я, конечно, поеду, но в чем разбираться-то?
— Дмитрий Семенович, поезжайте, а? — и Зураев досадливо сморщился. — Подполковник выделил нам на Ваши поиски всего полчаса.
— Ну, ладно, отправляйтесь в отделение. — Нехотя ответил майор и распахнул перед сержантами входную дверь своей квартиры.
— Я только переоденусь и приеду следом за вами на своей машине.
По дороге в милицию Зураев передал по рации майору Скрипичному свой разговор с Зайковым, на что тот ответил ему, что он теперь вообще ничего не понимает, и тут же вызвал к себе Павла Хадаева, приказав ему прихватить по дороге и сержанта Проскурина.
Увидев прибывших в отделение милиционеров, дежуривших накануне, подполковник Циплаков тут же задал им интересующий всех вопрос.
— Где находится вчерашний задержанный Константин Кустовский?
— Как где? — переспросил его почувствовавший в глубине души некий тревожный холодок майор Зайков.
— Сидел в предвариловке, по крайней мере, во время моего дежурства.
После такого заявления Павел Хадаев и Володя Проскурин удивленно переглянулись, но в разговор без ведома высокого начальства пока встревать не стали. А подполковник Циплаков побагровел от возмущения.
— Ты, что, Дмитрий Семенович, шутить изволишь? Ни арестованного, ни его вещей нигде нет, и твой Хадаев сообщает нам, что ты вчера самолично увел его куда-то! Так чего ж ты изображаешь тут полное непонимание?
— Да никуда я его не уводил, Владимир Сергеевич! — воскликнул потрясенный майор и бросил свирепый взгляд на Павла Хадаева.
— Ты, что, совсем рехнулся? — строго спросил он у своего подчиненного.
Павел недоуменно воззрился на начальника, не понимая в чем дело. То- ли майор целенаправленно отпустил вчера арестованного ради какой-то своей выгоды и теперь всеми силами пытается от этого отпереться, хотя, зная его, в это невозможно было поверить! То — ли он и в самом деле ничего не помнит, и это, по меньшей мере, кажется тоже очень странным.
— Но…Дмитрий Семенович, как же так?! — возразил он. — Вы же сами приказали вчера Проскурину принести вещи Кустовского из камеры хранения, а потом вывели и его самого.
Володя Проскурин молча кивнул в знак согласия, а майор Зайков вытянул шею и принялся нервно вертеть головой в разные стороны, так, словно пытался высвободиться из крепких узд тугого милицейского воротничка.
— Вы, что, сговорились надо мной поиздеваться? — громко рявкнул он и топнул ногой.
— Дмитрий Семенович, по — моему, все наоборот, — вступил в разговор Володя Проскурин. — Наверное, это Вы решили над нами поиздеваться.
— Что? — взревел майор и побагровел от неслыханной дерзости подчиненного.
— А что? — осмелел Володя. — Сначала Вы приказываете мне принести вещи Кустовского, потом забираете их, выводите его из камеры, проходите мимо нас с Пашкой, не говоря при этом ни слова, а возвратившись, даже не пытаетесь дать никаких ответов на наши вопросы, пеняя, что это не нашего ума дело! Сейчас же Вы ведете себя так, словно ничего подобного не происходило, словно мы сами все это придумали!
Майор смотрел на своих подчиненных широко раскрытыми глазами, и хотя в душе его уже вовсю бушевало готовое вырваться наружу возмущение, он все же понимал, что ребята вот так, ни с того, ни с сего не могут его оклеветать.
— Черт возьми, — напряженно соображал он. — Но почему-то же они так говорят?!
Подполковник Циплаков, глядя на их перепалку, не знал, что подумать. В том, что заключенного выпустил кто-то из них, он теперь уже не сомневался, но вот кто и с какой целью? Сержанты обвиняют в этом майора, который категорически отрицает подобное действие, а он, майор… Он их в этом не обвиняет! Он только отрицает свое к этому причастие! Выходит, сами сержанты заключенного не отпускали, или майор, попросту, этого не видел. Ну и дела! Такого инцидента у них еще не происходило! Подполковник нервно взглянул на часы. — Одиннадцать двадцать!
— Так! — он поднял руку, чтобы остановить эту вольную перепалку. — Мне, между прочим, скоро звонить в Москву по поводу отправки задержанного! И сейчас вы мигом обшарите весь город, но достанете из-под земли этого Кустовского, а уж потом мы будем разбираться, что тут произошло! И причем, по всей строгости!
— Но, товарищ подполковник, — робко возразил, было, Володя Проскурин, — где ж мы его будем искать?
— Где? А это уж ваше дело! Сумели отпустить, пеняйте на себя! Да и потом, что за вопрос?! Поднимите старую явку, прочешите аэропорт, да не мне вас учить! Скрипичный, — обратился он к майору. — Ты со своими тоже подключайся, да поживей!
ГЛАВА 7
— Так почему ты все-таки не улетел вчера? — вновь спросила Серафима своего нового знакомого, когда они подошли к пляжу.
— Ты знаешь…
— Да, ладно, не напрягайся, — перебила молодого человека Серафима, усмотрев в его лице нежелание отвечать на этот вопрос, — я просто так спросила, мне, в общем-то до этого нет дела. Лучше прикинь, где бы нам расположиться, народу тьма!
— Да, уединенного местечка поблизости не наблюдается! — согласился с ней Серафим, поглядывая на массовое скопление отдыхающих. — Я вообще не понимаю, какое удовольствие ты находишь среди этой толпы?
Она удивилась.
— Что значит, я нахожу? А ты разве не находишь?
— Я нет! Я предпочитаю уединенный отдых, а общественный пляж меня совсем не прельщает!
— Интересно, а что же ты делал здесь час тому назад, когда тебя угораздило наступить на мои очки?
Он улыбнулся.
— Тебе это и впрямь интересно?
— Любопытно. — Ответила Серафима.
— Я просто проходил мимо, возвращаясь с лодочной станции.
— С лодочной станции?
— Да!
— Ты там работаешь?
— Нет! Я договаривался взять напрокат лодку.
— И что же, договорился?
— Конечно! Ровно на шестнадцать ноль ноль! Не желаешь составить мне компанию?
Серафима пожала плечами.
— В чем дело? Ты, что боишься?
— Побаиваюсь! — призналась Серафима и тут же уточнила.
— Побаиваюсь оказаться в обществе двух незнакомых мужчин!
— Почему двух? — удивился Серафим.
— Тебя и лодочника. — Она лукаво улыбнулась. — И это по моему предположению, а там как знать, может и третий появится!
Он засмеялся.
— Понятно! Понятно! Я, конечно, одобряю твою осторожность, но должен сообщить, что планировал прокатиться в совершенном одиночестве.
— В одиночестве?
— Ну да!
— Они, что ж теперь выдают лодки без сопровождающего?
— Не знаю как остальным, но мне обещали! — улыбнулся Серафим и бесцеремонно оглядел ее с ног до головы.
— Тебе бы одной точно не дали!
— А я бы одна и не взяла! Смотри, смотри…
Серафима указала в сторону.
— Вон там бабуля вытаскивает зонтик из песка, давай-ка поставим на его место свой.
— Как скажешь! — и Серафим поспешил занять освободившееся место.
Расположившись почти у самой воды, они отправились поплавать.
— У тебя как с плаванием? — поинтересовалась Серафима.
Молодой человек пожал плечами.
— Пока не знаю!
— Что за шутка такая несуразная, я тебя серьезно спрашиваю.
— А я тебе серьезно и отвечаю. Откуда мне знать, как это тело справляется с водой. — И он, распрямив плечи, сделал несколько круговых движений в воздухе, после чего довольно ухмыльнулся.
