Рассинхрон (СИ) - Кокоулин Андрей Алексеевич (книги серии онлайн TXT) 📗
– Эй! – крикнул детектив, останавливаясь. – Выходите все, оружие на пол!
С мальчишкой, как прикрытием, и одним стволом предложение выглядело чистым нахальством. В здравом уме никто бы на это не пошел. Но Ингрейв был доминант, а собравшиеся – отражениями тех, кто прибежал на звуки стрельбы в том мире.
И, конечно, рассинхрон внес смятение в зеркальные души, лишив их дублирующих функций. Они вышли к Ингрейву все: горничная, официант, подсобный рабочий и три охранника с нижних этажей, в том числе и патлатый с «винчестером».
28.
– Оружие, – сказал Ингрейв.
Дробовик и два пистолета упали на ковровую дорожку.
– Ты! – указал детектив на патлатого. – Иди сюда.
Гостиничный бой был им отпущен, и встал в ряд вместе с остальными.
– А господин Ричи… – начал было кто-то.
– Умер, – сказал Ингрейв. – И сюда не вернется.
Патлатого он сначала хотел убить, но когда тот, утирая насморочный нос, встал рядом, передумал. Вид у патлатого был заискивающий, а костюм – дрянной.
– Зеркала еще где-то есть?
– Внизу.
– В номерах?
– Нет-нет! – замотали головами все. – Только внизу, в холле.
С одной стороны это было хорошо. С другой...
– Хотите свободы? – спросил их Ингрейв.
Физиономии у большинства сделались пустыми, а патлатый нахмурился. Только у мальчишки восторженно приоткрылся рот.
– Не хотите? – снова спросил Ингрейв.
– Сэр, мы отражения, – сказала горничная.
– Мы не знаем, – добавил официант.
– Мы работали на господина Ричи, – сказал один из охранников.
– А мне, – сказал Ингрейв, – господин Ричи умудрился подать хорошую идею. Перед смертью, правда, но это не умаляет ее величия. Я думаю подарить вам самостоятельность.
– Но мы…
Детектив жестом остановил возражения.
– Посмотрите на себя, – сказал он. – Вы чувствуете связь со своими доминантами? Я здесь – в единственном числе. Я – воплощенный рассинхрон. И, думается, ваши любимые доминанты сейчас заняты совсем другими делами.
Собравшиеся переглянулись. Горничная прижала руки к животу. Мальчишка подпрыгнул.
– Сэр...
– Я предлагаю вам освобождение, – сказал Ингрейв. – Зовите меня Ингрейв. Хэмилтон Ингрейв. Кстати, можете разобрать свое оружие.
Охранники, помедлив, вооружились. Патлатый, подобрав ружье, посмотрел детективу в глаза.
– А самостоятельность, она по-настоящему?
– Там, где я, – да, – сказал Ингрейв.
– Значит, мы зависим от вас?
– А что лучше? От меня – и делаешь, что хочешь, или от своего доминанта – и повторяешь за ним?
– Господин Ингрейв, мы никогда раньше…
– А я согласен! – сказал мальчишка.
– Молодец! – Ингрейв, подойдя, взъерошил ему макушку. – Как зовут?
– Питер, сэр! Питер Клондайк!
– Ого! Держись меня, Питер!
Детектив подвел боя к лифту, рукоятью пистолета бумкнул по кнопке вызова.
– Ну, что стоите, бедные отражения? – спросил он остальных. – Вы со мной или работаете двойниками?
29.
Два этажа вниз. Люкс. Времяпровождение с девочками. Прививка свободы имени Ричи.
Створки лифта открылись в холл с мягкими диванами, столиками, картинами на стенах и рядом дверей в глубине, уходящих в рукава коридора. Мягко лилась музыка. Элла Фитцджеральд исполняла Дюка Эллингтона. Два человека охраны на странную компанию, вывалившуюся из лифта, отреагировали синхронными взмахами рук. Мол, валите, валите отсюда. Один даже шагнул к ним, свирепо корча физиономию. Мощный, боксерский подбородок. Шишкастый лоб. Наверное, посчитал, что люди ошиблись этажом.
– На пол! – крикнул им Ингрейв.
Его вооруженная свита нацелила стволы. Патлатый был бесподобен – выпрыгнул и сработал «винчестером» как битой, вырубая замешкавшегося боксера. Второй охранник, сообразив, немедленно лег сам.
– Это место господина Ричи, – повернув голову, пропыхтел он.
– Я теперь Ричи, – сказал Ингрейв.
– Господин Хэмилтон Ингрейв! – выкрикнул гостиничный бой, наподдав лежащему в плечо носком туфли.
Храбрец!
– Легли!
Ингрейв направился к столикам.
– Все на пол! – заорали за его спиной горничная и официант.
У них оружия не было, но самостоятельные роли им, видимо, очень нравились. Визг горничной доходил до ультразвука.
– Вниз!
За первым столиком копошился, не решаясь скатиться с диванчика, толстый доминант в расстегнутом пиджаке. Глядя на подходящего Ингрейва, он выставил пухлые руки.
– Стоп-стоп-стоп! Я здесь по работе.
Детектив усмехнулся.
– Серьезно? Здесь бордель. На пол.
– Я – инспектор по охране труда.
– Быстро!
Схватив за отворот пиджака, Ингрейв сдернул доминанта с диванчика. Он почувствовал неожиданное ожесточение и странную радость от возможности командовать и повелевать. Костяшки пальцев так и зудели от желания пройтись по жирной физиономии инспектора. Дьявол, это было неправильно!
Возможно, раньше он делил эти чувства с Хэнком. Хэнк был злее и жестче, возможно ему, как подчиненному двойнику, негативных эмоций доставалось больше. А теперь? Ингрейв скрипнул зубами и подбил выставленную руку инспектора, чтобы тот прижал ее к телу.
Теперь – одиночество. И рассинхрон.
Жалко, что нет третьего мира, подчиненного подчиненному. Так Ингрейв постарался бы вытянуть к себе еще одного Хэнка.
– На пол!
Девчонки сгрудились у стены. Их было восемь. Пять доминанток и три двойника. Как-то сразу они перешли под охрану патлатого и мальчишки.
Отражения за вторым столиком оказались куда как понятливее инспектора по охране труда, легли без разговоров. Ингрейв присел на корточки у курчавого двойника, сложившего руки на затылке.
– Откуда? – спросил он.
– Сэр, если это налет, – сказал курчавый, – то советую вам убираться отсюда поскорее. Забирайте.
Он выбросил к ногам детектива бумажник. Ингрейв хмыкнул и приподнял голову курчавого за волосы.
– Кажется я тебя помню, – сказал он. – Майк де Сото, подручный Дино Пролоне. Ты должен сидеть за решеткой еще года три.
– Я хорошо себя вел, – оскалился курчавый Майк.
– А это, – показал глазами на лежащих дружков Ингрейв, – тоже парни Пролоне?
– Да. И у тебя большие неприятности.
Ингрейв приблизил губы к уху курчавого.
– Свободы захотелось, говнюк?
– А что ты…
Выстрел прервал фразу. Майку до Сото разворотило рот, он хлюпнул через рану и, мелко дрожа, принялся заливать ковер вокруг себя кровью. Девчонки закричали. Напарники мертвеца замерли без движения.
– Тихо! – сказал Ингрейв.
Крики оборвались. Детектив неспешно направился к следующему столику. Там находились два доминанта, молодой и старый, отец и сын, видимо, считающие поход в бордель семейным развлечением. Старик так и не сполз с диванчика. Оба встретили Ингрейва кислыми выражениями лиц.
– Мы – доминанты, – сказал старик.
Череп его был лыс и пятнист. Но пышные седые усы выправляли баланс.
– Я вижу, – сказал Ингрейв. – Я тоже.
– Вы же понимаете, – продолжил старик, – что убийство доминанта здесь так просто не оставят. Я не знаю, на что вы, собственно, рассчитываете…
– Отец, – сжал пальцы на его руке молодой человек.
– Я должен! – мотнул головой старик и снова обратился к детективу. – Вас найдут и здесь, и там. Потому что все в наших мирах взаимосвязано. Какие бы пути бегства вы не строили, они все равно приведут вас на ту сторону зеркала.
Слушая вполуха и кивая, Ингрейв оглянулся. Все его люди были при оружии. Горничная держала револьвер. Клондайк раздобыл себе сервировочный нож. Официант тискал рукоять изъятого у охранника пистолета. А ведь мы банда, поразился он. Времен Диллинджера. Или даже времен Бутча Кэссиди.
– А если я не хочу на ту сторону зеркала? – улыбнулся Ингрейв.
– Тогда вы потухнете, – сказал молодой человек.
– Чего?
– Доминанты в отраженном мире утрачивают свечение, – охотно пояснил парень. – Или, если хотите, утрачивают доминанту.
