Красноглазый вампир - Рэ Жан (книги бесплатно без регистрации .txt) 📗
У ее ног лежал труп несчастного Миллера. На него было ужасно смотреть.
На лице охранника сохранилось выражение невероятного ужаса, а налитые кровью глаза, казалось, готовы были вылезти из орбит. Из широко открытого рта торчал длинный посиневший и раздувшийся язык.
Охранники в ужасе отступили. Директор пошатнулся и едва не лишился чувств.
А Диксон уже приступил к обследованию зала.
Пусть все остаются у дверей, — приказал он. — Не сотрите следов, если они есть.
Вдруг он нагнулся и поднял с пола клочок бумаги.
— Когда здесь метут? — спросил он.
Ответил главный смотритель:
— Каждый вечер сразу после закрытия, сэр.
Кто?
— В индусском зале Пэме.
— Неряха?
Смотритель усмехнулся:
— Вовсе нет! Напротив, Пэме чуть ли не маньяк чистоты. Если позволите сказать, сэр, то скажу, что Пэме скорее потеряет сознание от ужаса, увидев на полу обрывок веревки, чем труп бедняги Миллера. Впрочем, вот он сам…
Высокий худой парень пробился через толпу служителей музея.
— Никогда и никто не упрекал меня в плохом исполнении обязанностей, — с недовольством проворчал он. — Пусть выйдет вперед, кто считает иначе. Я никого не боюсь, даже самого директора.
Гарри Диксон улыбнулся.
— Никто не собирается вас упрекать в чем-либо, друг мой, — успокоил его сыщик. — Но ошибки в природе человека. Могло случиться, что вот такой клочок бумаги спрятался от вашей метлы.
Пэме побагровел от ярости:
— Я… Оставить такое на полу!.. Ужас какой-то!.. Нет, когда я покидал зал вчера вечером, он сверкал, как зеркало.
— Быть может, обронил бедняга Миллер, — вставил директор.
Пэме энергично тряхнул головой:
— Готов поклясться, что нет, господин директор. Я безгранично уважал мистера Миллера. Это был честный и любящий чистоту человек. Он уважал мой труд и не позволял себе оставлять на полу моего зала даже крошку табака… Нет, нет, я знаю, что говорю. Этот газетный обрывок бросил убийца. Надо быть настоящим бандитом, чтобы бросать сор на столь тщательно выметенный пол! Надеюсь, его схватят, и я смогу свидетельствовать против него, чтобы его повесили.
— К тому же, — вмешался Гарри Диксон, — не думаю, чтобы Миллер читал французские газеты.
Директор вдруг издал вопль ужаса, и Диксон сразу повернулся к нему.
— Господин Диксон, — задыхаясь, заговорил чиновник, — посмотрите на руки статуи бога Ханумана! Хануман — крупная обезьяна, которую индусы возвели в статус бога.
Гарри Диксон подошел к мрачной статуе и присвистнул.
Руки статуи были испачканы черной кровью.
Сыщик пожал плечами. На его лице появилось презрительное выражение.
— Слишком грубо! — прошептал он. — Постановка… Отчаиваться не следует: автор преступления — жалкий актеришка.
— Его удушили те же руки, что и Уиллиса, — шепнул мед- эксперт на ухо сыщику.
Гарри Диксон усмехнулся.
— Мой дорогой Торнайкрофт, — ответил он, — народная мудрость говорит «хитер, как обезьяна». А я вам скажу следующее: у убийцы, быть может, и лапы обезьяны, но отнюдь не ее хитрость.
Господин Луммель из Брюгге
— Хотел бы я глянуть на того, кто помешает мне войти! У меня специальное разрешение от лорда Сейвилля, самого министра изящных искусств, и я могу появляться здесь, когда захочу. Позвольте мне войти, иначе я на вас буду жаловаться, хоть вы и полицейский.
Удивительно пронзительный и гневный голосок долетел до ушей Диксона и директора, когда они выходили из музея.
— Пусть мне приведут директора! — вопил голос. — Я скажу ему, что я думаю о вашем дурацком поведении. Скажите ему, что я господин Луммель из Брюгге.
— Боже! — воскликнул директор. — Появился этот шут. Теперь мне целый час придется выслушивать его жалобы и требования. Но сделать ничего не могу. У него должным образом оформленные рекомендации. Я вынужден его принять…
— Кто это? — машинально спросил сыщик.
— Оригинал… Немного чокнутый человек, но одновременно известный ученый-востоковед. Его работы в этой области снискали ему почти мировую славу.
За поворотом галереи сыщик и чиновник увидели громадного полицейского, который в замешательстве возвышался над крохотным человечком в сером рединготе и смешном цилиндре. Огромные очки в черной роговой оправе походили на два иллюминатора на его лице. Он отчаянно жестикулировал руками в черных нитяных перчатках.
— Господин директор, — закричал коротышка, завидев чиновника, — господин директор, объясните мне причину, по которой мне только что нанесли оскорбление. Этот громила полицейский мешает мне пройти под предлогом, что здесь случилось преступление. Что мне до этого? Считаете ли вы, что мои исследования могут быть отложены? Я должен представить отчет Научному сообществу Магдебурга на ближайшем съезде ориенталистов. Я больше не могу терять времени.
— Идите, господин Луммель, — устало сказал директор. — Никто не мешает вам пройти!
— Мешаю, я, — раздался голос.
— Что! Кто это говорит? Пусть он покажется! — завопил карлик в порыве ярости.
— Хорошо! Я перед вами во плоти! И прошу вас дождаться моего разрешения, чтобы войти в музей, но сегодня ваше разрешение аннулировано, — спокойно ответил Гарри Диксон.
Господин Луммель заскрипел зубами, словно в них была вставлена металлическая пилка.
— Кто вы такой?! — завопил человечек. — Вы лорд Сей- вилль или сам король Англии, чтобы отдавать такие приказы?
— Нет, я просто Гарри Диксон.
Человечек на мгновение потерял дар речи.
— Гарри Диксон? — Он с любопытством оглядел сыщика через свои огромные очки. — Гарри Диксон, если я не ошибаюсь, нечто вроде полицейского, который даже не состоит на службе, человек, который повсюду сует свой нос и которому иногда выпадает шанс преуспеть там, где прочие дураки ничего не видят. Так ли это?
— Именно так, — серьезно подтвердил сыщик.
— И вы собираетесь помешать мне продолжить мои работы?
— Сегодня, безусловно, да.
— Негодяй! — воскликнул гомункул.
— До свидания! — Диксон повернулся к нему спиной.
— Вы мне заплатите за это, клянусь самим богом Хануманом!
— Как вы сказали?! — воскликнул Гарри Диксон, живо разворачиваясь.
— Бо-гом-Ха-ну-ма-ном! — по слогам повторил господин Луммель. — Злое божество, которое всегда мстит.
— Как оно сделало, несомненно, это сегодня ночью.
Внезапно заинтересовавшись, господин Луммель насторожился.
— Вы говорите, оно отомстило? — спросил он, внезапно смягчившись. — О, расскажите мне об этом, прошу вас. Знаете, то, что вы сказали, дьявольски интересно! Прошу вас, расскажите, что произошло!
Гарри Диксон улыбнулся и мысленно отметил «знаете», которое использовал ученый.
— Господин Луммель прибыл из Бельгии, не так ли?
— Действительно, из Бельгии, из Брюгге, чем очень горжусь, — сказал он, вытянувшись, словно драчливый петух. — Надеюсь, в вашем вопросе нет ничего оскорбительного?
Гарри Диксон расхохотался:
— Боже упаси, я очень люблю вашу страну, а особенно ваш город. Он один из лучших городов мира в области искусства.
— Хорошо сказано, хорошо сказано, — подтвердил человечек. — Расскажите мне теперь, что вы знаете о боге Ханумане. Это очень опасное божество, и, быть может, я вам окажусь полезным, но с оговоркой на право внесения нашего разговора в мой отчет на конгрессе ориенталистов в Магдебурге.
Директор вопросительно глянул на Гарри Диксона. Сыщик медленно кивнул.
— Пойдемте, господин Луммель, — сказал чиновник, провожая гостя в индусский зал.
Ученый бросил взгляд на труп Миллера, уже лежащий на носилках. Он немедленно бросился к мрачной статуе и стал ее осматривать с каким-то злобным весельем.
— Кровь! — воскликнул он. — Хануман любит кровь!
Гарри Диксон подошел к нему.
— Хануман, быть может, а эта статуя? — спросил он. Крохотный ученый агрессивно повернулся к сыщику.
