Космическая полиция (трилогия) - Дуэйн Диана (бесплатная библиотека электронных книг .TXT) 📗
Она встала и пошла в каюту. Джосс запер ее, проверил, заперты ли все остальные двери, кроме двери в арестантскую. Встал и подошел к шлюзу.
Через несколько минут с шипением открылась внешняя дверь. Джосс снял «ремингтон» с предохранителя и стал ждать. Внешняя дверь закрылась, Джосс открыл внешнюю дверь. Шесть фигур в УПЖСах одна за другой ввалились в «Носуху».
— Вон туда, — сказал Джосс. — В конце коридора. Прямо, господа. Все время прямо. Спасибо.
Когда в арестантскую вошел последний, Джосс запер дверь и поляризовал ее, чтобы она сделалась непрозрачной. Затем шлюз снова открылся и оттуда вышел Эван.
— Значит, никаких проблем? — спросил Джосс.
Эван пожал плечами и снял шлем.
— Несколько царапин. Достаточно будет полировочной пасты. А где Хелен Мэри?
— В твоей каюте. Я подумал, что ей не захочется встречаться с этой веселой компанией.
— Отлично… пусть думают, что здесь одни страшные космокопы.
— И что теперь? — спросил Джосс, снова садясь в кресло пилота.
— Возвращаемся в Гробницу. И постараемся выяснить, почему все, с кем мы пытаемся поздороваться, стреляют в нас!
Эван Глиндауэр закрыл за собой дверь. Взгляд безликого шлема устремился на шестерых пленников, запертых в складском отсеке купола конторы шерифа. Они с Джоссом играли в хорошего копа — злого копа уже не раз, и каждый раз Эван играл роль злодея. Неудивительно, если учесть, как большинство народу оценивает операторов сьютов — снаружи робот, внутри псих. Все знают, что хороший человек сьют носить не может. И потому как только пленников засунули на склад, Эван заменил пластиковые стяжки на их руках старыми добрыми стальными наручниками.
Похоже, покойный шериф Джо разделял взгляды Эвана на психологию преступника, поскольку в шкафу в задней части его кабинета было полно этих стальных игрушек. Хотя пластик из полимера с длинными молекулярными цепочками гораздо прочнее стали, ощущение холодной тяжести металла на запястьях заставляет заключенного почувствовать себя по-настоящему заключенным, а пластиковые петли никогда не дадут такого ощущения. Джо Чернявин наверняка хорошо знал местных правонарушителей — вечером они тупые пьяные дебоширы, а поутру — смурные обитатели каталажки. Наручники оказывали куда более сильное влияние на сборщиков лишайника, чем пластиковые стяжки, и на будущее они крепко подумают, прежде чем что-нибудь натворят.
Конечно, это все теория. Станет ли от этого сговорчивее эта шайка — будет видно. Еще по дороге назад напарников так и подмывало поработать над ними, но с такими упертыми эти меры дадут обратный результат. С одним еще куда бы ни шло, но тут их шесть, и каждый будет видеть в других моральную поддержку и из одной тупой гордости не станет говорить. Да и бить заключенных нельзя.
По крайней мере, официально это запрещается.
— Ладно, — сказал Эван. — Офицер О’Баннион, зачитайте им права.
— «Вы имеете право хранить молчание, — стал считывать с экрана ноутбука Джосс. — Все, что вы скажете после этого предупреждения, будет записано и использовано в качестве свидетельских показаний — по уставу СП (ограничения сферы полномочий) версия, пересмотренная 1.03 от 18 мая 2080 года и по выбору производящего арест (судебное преследование) офицера, согласно параграфу три вышеупомянутого устава. Ваше право на адвоката отклоняется, согласно параграфу второму вышеупомянутого устава». — Он окинул взглядом шесть перепуганных физиономий. — Вы понимаете смысл данного предупреждения? Нет? Прекрасно. — Он вставил чип в ноутбук, нажал пару клавиш, затем посмотрел на Эвана. — Зарегистрируй их, Дэнни.
Эван глянул на него сверху вниз сквозь непроницаемое забрало своего шлема, прекрасно осознавая, что сейчас его гладкая поверхность кажется куда более безликой, чем всегда. Джосс подмигнул, это сказало Эвану, что его напарник опять отпустил какую-то непонятную цитату откуда-то, но на сей раз в точку. Эван терпеливо ждал разъяснений, пока Джосс не вздохнул и не протянул ему ноутбук со словами:
— Зачитай им обвинение.
Эван просмотрел текст, чтобы удостовериться, что в сценарий, который они с Джоссом составили на борту «Носухи», пока арестанты сидели в своем отсеке как сельди в бочке, не было внесено изменений. Слова были стандартными и безошибочно сухими, педантично-официозными, поскольку текст составляли законники и бюрократы, которым нечего делать кроме как насиловать словари на всю катушку, но когда слова эти зачитывал семифутовый жестяной человекообразный гигант, то весили они не меньше самого Эвана, и он это понимал.
— Мы, офицеры Эван Хью Глиндауэр и Джосс Дэвид О’Баннион из Солнечного патруля Федерации Планет, осуществляя право задержания и судебного преследования на месте по праву, предоставляемому нам параграфом три вышеупомянутого устава, из которого следует, что при ускоренном проведении судебного преследования отменяются все права на адвоката, согласно параграфу два вышеуказанного устава, и имея все доказательства непосредственной вины, сообщаем, что вы признаны виновными в контрабанде, в нарушение параграфа седьмого Марсианского уголовного кодекса, в нанесении ущерба имуществу и обычном вандализме, согласно разделу четыре и пять, незаконном производстве алкогольных напитков, раздел четыре и семь, несанкционированном применении огнестрельного оружия, раздел пятый, нарушении порядка, раздел шестой, обычном нападении и сопротивлении при аресте, раздел девять, нападении на полицейских при исполнении их обязанностей, разделы девять и десять.
Он отключил экранчик, передал ноутбук Джоссу и сделал два шага в сторону арестованных — нарочно, чтобы подавлять их воображение своими размерами.
— И если не будет предъявлено доказательств противного, — продолжал он из-за опущенного безликого забрала своим глухим бесстрастным голосом, действовавшим похлеще любой угрозы, — то я намерен обвинить вас в преднамеренном убийстве первой степени шерифа Джозефа Чернявина, имевшем место в 220-й день 2068-го координированного марсианского года около 11 часов 30 минут. Вы застрелили или способствовали убийству шерифа Джозефа Чернявина, нарушив общее право.
Он не стал угрожать им наказанием за убийство или даже простые правонарушения. Наказание за убийство полицейского было только одно, и по сравнению с ним любое заключение — ничто, а он, будучи космокопом, имел право не просто вынести приговор, но еще и осуществить его. За всю свою служебную карьеру Эван еще ни одного человека не пристрелил вот так просто, но поскольку арестованные этого не знали и видели только черные дула, торчавшие из серебристо-серого графлара сьюта, который, казалось, был способен к бою даже без оператора внутри, то они явно не в состоянии были поинтересоваться, скольких он прикончил до них.
«Господь видит — многих. В разных перестрелках, — думал он. — Но никогда пулей в затылок. Единственный случай, когда копу приходится отчитываться за расход боеприпасов…»
У арестантов был насмерть перепуганный вид. Они ожидали чего угодно — только не этого. Иногда сухое, педантичное перечисление правонарушений наполняет некоторых преступников таким осознанием своей предполагаемой важности, что они начинают ржать и подкалывать полицейских, но Эван никогда не видел, чтобы кто-нибудь смеялся после предъявления космокопом обвинения в убийстве. Слишком многие знали, что устав Солнечного патруля дает космокопу право быть одновременно судьей, присяжным и палачом. Куда меньше народу знало, как редко применяется это чрезвычайное право, и уж не делом Солнечного патруля было просвещать преступников на этот счет.
Космокопы, особенно операторы сьютов, казались ребятами суровыми, но на самом деле в душе-то они были куда мягче. Их довольно часто подвергали жесткой психологической проверке, чтобы вовремя отсеять паршивую овцу. А после увольнения из сил Британского министерства обороны с репутацией слишком скорого на расправу Эвана пропустили через более жесткую, чем обычно, проверку. Потом было даже забавно об этом вспоминать — психологи ожидали получить из Вооруженных Сил бешеного убийцу со спусковым крючком вместо мозгов. И как же они были разочарованы после того, как тесты показали обратное! Забавно было еще и то, что Вооруженные Силы происходили по прямой от «летучих отрядов» [24] и, если еще больше углубиться в прошлое, от сыщиков уголовного полицейского суда, а эти ребята, если отбросить слухи, были слишком вышколены и слишком сильны в их среде были традиции, чтобы начинать палить, когда надо всего-навсего произвести обычный арест.
