Последствия больших разговоров (СИ) - Барышева Мария Александровна (мир бесплатных книг .TXT) 📗
Потом Шталь вспомнила, что, собственно, привело их сюда, и взглянула туда, где в небольшом, скромном вырезе платья Зинаиды Виссарионовны на короткой толстой цепочке висел простенький, чуть потемневший от времени серебряный крестик. На первый взгляд он казался самым обыкновенным, и только присмотревшись внимательней, Эша заметила, что по краям крест серебрится иначе - блеск был более ярким, более чистым и каким-то живым, подвижным, словно края креста были облиты ртутью.
- Похоже, мы опоздали, - тихим, дрогнувшим голосом произнес Михаил, потом, решительно сделав шаг вперед, мягко сказал: - Зинаида Виссарионовна? Нас прислала ваша сестра.
Взгляд женщины не изменился, и в глазах не появилось ни единого проблеска. Она приоткрыла рот и подергала нижней челюстью из стороны в сторону, словно проверяя, хорошо ли та прикреплена. Внезапно Эша подумала, что существо, стоящее перед ними, не умеет говорить. И никаких сестер у него никогда не было.
- Я могу снять его, - пробормотал Оружейник. - Я попробую...
- С ума сошел?! - Эша схватила его за руку.
- Но что же с ней делать?! - с откровенным отчаянием прошептал Марк, глядя на пистолет в своей руке. - Не могу же я убить бабку?! Она на мою бабку похожа...
- Я могу, - Орлова прищурилась. - Она и на мою бабку похожа, а я ее терпеть не могла... Миша, мы ее взяли, может, уже скажешь, что делать дальше? Прострелить ей голову?
- Не вздумай! - возмутился Марат. - Во-первых, это бесчеловечно! Во-вторых, мы стоим кольцом, и ты можешь попасть в меня!
- Не смей стрелять! И главное - не злитесь! - потребовал Михаил. - А то дадите ему лишнюю пищу. Мы достаточно далеко стоим, но кто знает...
Губы существа запрыгали, складываясь в множество дрожащих полуулыбок, лишенных всяких эмоций, точно оно пыталось понять, как надо улыбаться. Морщинистые руки протянулись к стоящим людям и сделали мягкое, манящее движение.
- Что-то мне не по себе, - прошептал Слава с отчаянием человека, которому хочется убежать сию же секунду, но он не может себе позволить такой роскоши. Шталь тоже стало очень не по себе, но она решила эту проблему просто, немедленно спрятавшись за широкую спину Оружейника. Стыдно не было ни капли, и она не получила ни единого осуждающего взгляда, ибо у Эши Шталь теперь был открыт приличный кредит на трусость.
Нижняя челюсть того, что было Зинаидой Виссарионовной, отвисла, и из ее рта поползли нелепые, неживые, атональные звуки, не имевшие ничего общего с человеческим голосом. Казалось, кто-то увесистый бодро бежит по битому стеклу. Сотрудники института исследования сетевязания окутались испуганным шепотом, кто-то почти панически крикнул:
- Мишка, да что ж делать-то с ней?! Мы же не можем стоять тут весь день!
- Я думаю! - огрызнулся Оружейник.
- Непохоже что-то!
Шталь, зажав уши ладонями, закрыла глаза и попробовала сосредоточиться на своих ощущениях, но на нее тут же навалилось мощное ощущение присутствия Говорящих, особенно Михаила, и она, раздраженно передернув здоровым плечом, отступила на несколько шагов назад, но это мало помогло делу. Прибавилось лишь ощущение зажигалки в кармане Электрика, которая была совсем не против поджигать сигареты хозяина, хотя на самом деле ей больше хотелось бы зажигать свечи, да ощущение сотового телефона Марка, который негодовал из-за свежей царапины над дисплеем. Как всегда непонятная, не поддающаяся никакой логике выборочность. Она попыталась дотянуться до хрустяще-скрежещущего существа в центре круга, но ощутила лишь пустое место.
- С меня хватит! - решительно заявила Алла, выпрямляя руку с пистолетом и нацеливая его прямо в распахнутый рот бывшей старушки, и в ту же секунду челюсти существа схлопнулись, прихватив при этом нижнюю губу, отчего на подбородок тонко, ярко плеснуло кровью. Светло-зеленые глаза медленно закатились под веки, но вместо белков к стоящим перед существом людям обратились два сверкающих зеркальных диска. Под кожей лица и обнаженных морщинистых рук стремительно, с прозрачным ледяным треском побежали тонкие, холодно искрящиеся нити, ловя в себя солнечный свет, словно кровь в кровеносных сосудах обращалась в жидкое серебро, и руки поднялись, повернувшись раскрытыми ладонями, точно приглашая собравшихся лучше оценить происходящее. Рот существа снова распахнулся - крошечные, непонятные отражения извивались и приплясывали в зеркальных зубах и на зеркальном языке, а нити под кожей все разматывались и разматывались, выплетая серебристый ажур и превращая стоящую на осенней траве женщину в сюрреалистическое, наполненное отражениями существо. Это было бы даже красиво, если бы не было так жутко, и Шталь позволила себе только один короткий взгляд, тут же снова зажмурившись. Тем временем Алла, не сдержавшись, выстрелила, опередив предостерегающий крик Михаила, и одновременно с выстрелом Зеркальщик, оказавшийся на линии огня, издав возмущенно-испуганный возглас, кувыркнулся прочь. Впрочем, Орлова, вопреки своей угрозе, выстрелила преображающейся старушке не в голову, а в плечо, дабы проверить, подвержено ли существо вообще каким-то повреждениям. Но пуля попала не в плечо, а во вскинувшуюся зеркальную ладонь, которая с громким стеклянным звоном пошла рябью, будто вода, расступившаяся под тяжестью брошенного камня, потом от поднятой ладони раздался приглушенный хлопок, словно эхо выстрела, и в самом ее центре что-то сверкнуло. Алла, проявив завидную реакцию и не менее завидное соображение, метнулась в сторону, толкнув при этом стоявшего слева Таможенника и свалив на землю стоявшего справа Гришу-Техника. Вылетевшая из ладони пуля просвистела между ними и выбила крошку из чьего-то мраморного надгробия. Почти одновременно с этим из зеркальной ладони вырвалось целое соцветие острейших зеркальных лепестков, протянувшись почти на метр и сердито ткнувшись в сгустившийся перед ними помутневший воздух. Несколько секунд они хищно извивались в воздухе, потом с мелодичным звоном втянулись обратно.
- Я, блин, не просто так сказал не стрелять! - в бешенстве заорал Михаил.
- Господи, - сказал опрокинутый Григорий, - это что за хреновина?
Михаил издал нечленораздельное мычание, в котором было что-то жалобное. "Хреновина" опустила зеркальные ладони и снова принялась играть зеркальными губами, производя стеклянно-похрустывающие звуки.
- Говори уже! - прошипела Эша, не разжимая век, и на ощупь ткнула Оружейника в позвоночник. - Доведи дело до конца! Или, может, мы пойдем домой, а ты нам потом позвонишь?
- Если эта штука сдвинется с места, я убегу! - предупредил Слава, выглядывая из-за плеча Парикмахера.
- Я пытаюсь понять, есть ли в этом еще старушка, - неожиданно пояснил Михаил. - Это... эта... Ладно! Вещь, которую прислал Лжец, накапливает в себе отрицательные эмоции. Она была в кресте. Теперь, похоже, крест пуст, а эта хрень переселилась в бабульку, и наполнила ее тем, что успела накопить. Если от бабульки еще что-то осталось, то эту хрень можно вытащить! Но если нет, то будет только хуже! А если будет хуже, то я точно не знаю, что с этим делать! Поэтому я пытаюсь понять! Рисковать нельзя!
- У нас же есть психоаналитик! - воскликнул Ванечка, младший Факельщик, обрадованным жестом указывая на своего коллегу. - Андрюх, поди поговори с ней!
- Сам разговаривай! - испуганно отозвался Андрей, младший Факельщик, и на всякий случай еще чуток отступил от страшного существа, чье лицо уже почти полностью обратилось в зеркальный овал с едва намеченными чертами.
- Между прочим, поблизости все еще хватает народу, - напомнил Максим. - Всем скоро станет очень интересно, что тут творится! Миша, я не знаю, какого ты зажал всю эту информацию, но, елки, прими уже какое-нибудь решение!
- Ее надо разозлить! - заявил Оружейник. Гена, помогая старшему Технику подняться с земли, не сдержал смешка.
- А, это значит сейчас она еще дружелюбная?!
