Блаженны алчущие (СИ) - Шизоид Агнесса (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .TXT) 📗
— Кевину пришлось в одиночку сражаться с четырьмя, — ответил Фрэнк.
— А вы, командир, небось, тоже отличились? — Комар смотрел на него с восхищением, которое делало этого коротышку и впрямь похожим на мальчишку.
— Господин Делион застрелил двоих одним выстрелом, — сообщил Кевин, и Комар присвистнул.
Какое благородство! Они расписывают подвиги друг друга. Хотя Фрэнк лишь отдавал Грассу справедливость. Их взгляды встретились, и Фрэнк тут же отвернулся — смотреть на Кевина сейчас не хотелось совершенно.
— Знаете, чего, — объявил вдруг Комар, — ежели Старик не обидится, я, пожалуй, пойду служить в ваш отряд. Мой лорд.
Что ж, Фрэнку нравился этот малый — кажется, в трусости его не обвинишь.
Старик не возражал: — Делай, как знаешь. Ежели ты готов служить рядом с Грассом…
— А что, я зла не держу. Он тогда за дело выбил мне глаз, мы же на него втроем… — Тут Комар получил пинок в бок от соседа, Раса-Каса, и закашлялся.
Так значит, и кривизна Комара — дело рук Грасса. Но думать об этом было некогда.
— Хватит славословий — восхвалять их будете потом, — рявкнул Роули. — Сейчас — допрос. Мне нужно признание от Франта, чтобы все, как на духу — один он был, с помощничками, как, где, почему. Пусть исповедуется вам, будто пастырям, а вы отпустите ему грехи каленым железом.
— Зачем терять время? Порубим его на кусочки — и все! — хищно сверкнув глазами, предложил Алоиз Бриль. — Плаха найдется — палачи тоже.
Ищейки ответили согласным гулом.
— Нет, — Роули сказал, как отрезал. — Сперва — признание, прозрачное и ясное, как пение кастрата. А ты — записывай, чернильница, и чтоб ни вздоха не пропустил…
Маленький клерк кивнул, немного бледный.
— …Потом — приговор, офицьяльный, честь по чести. Ну а за ним — казнь, роскошная, тройная, достойная цареубийцы. Дабы каждый видел, что будет с тем, кто поднимет руку на Закон! Не боитесь — мерзавец заплатит за смерть Доджиза. За этот плащ, между прочим, — Роули зыркнул по сторонам, заставив Ищеек потупить взоры, — тоже кое-кто заплатит! Значит, — повернулся он к палачам, — сейчас вся надежда на вас. Твоя первая офицьяльная работенка, Крошка, — не сомневаюсь, тут ты расстараешься.
— Положитесь на нас, Кэп, — Старик угрюмо кивнул.
Крошка повел плечами, разминаясь перед работенкой, и осклабился так, что казалось — вот-вот потекут слюни. — Уж я ему задам жару!
Слова пробивали путь наружу, раздирая Фрэнку горло: — Я пойду с вами.
Старик долго, испытующе смотрел на него, потом по-солдатски развернулся на каблуках. — Как знаете, — брякнув ключами, он открыл дверь в подвал и исчез внутри.
— Что, так понравилось? — Это был Грасс. Циничная усмешка не могла до конца скрыть его удивление.
Фрэнк ощущал лишь бесконечную усталость. Хотелось пойти домой, обнять матушку, попытаться прочесть прошлое в любящих голубых глазах. Но он знал, где его место. — Я должен проследить, чтобы в своем горе они не перешли грани, отведенной законом. Это и мои люди тоже. Я за них отвечаю.
Он повернулся к Грассу спиной и начал спускаться во мрак подвала.
XIII. ~ Узы крови — II ~
I.
19/10/665
Анни не соврала — на Рыбном рынке ее знали все. Какой-то мальчишка услышал, как Фрэнк расспрашивает о девице торговку, и вызвался сбегать за Анни, если ему дадут медяк. Фрэнк согласился, не зная, правильно ли поступает. Что, если Анни испугается и больше не покажется на рынке? Ведь ее последнюю встречу с Ищейками нельзя было назвать дружеской.
Он беспокойно прохаживался взад-вперед меж зловонными рядами, слушая, как ругаются торговки друг с другом и покупателями, глядя, как переливается на солнце рыбья чешуя. Комар почему-то считал нужным следовать за ним, чуть ли не наступая на пятки, хватаясь за кинжал каждый раз, когда кто-то подходил вплотную к Фрэнку — иными словами, постоянно.
Болью в виске билась мысль: Я должен был позволить Кевину убить его. Это на мне, на мне. Запах крови и мочи все еще лип к его одежде, в ушах стояли стоны Франта.
Бандит признался во многом, но упрямо отрицал, что виноват в смерти Красавчика.
Фрэнк хотел, чтобы все было по закону, по справедливости — но там, в подвале, эти понятия теряли смысл. Только боль была реальна. Только боль…
Он вздохнул с облегчением, завидев наконец знакомую фигурку. Анни шла не спеша, покачивая бедрами; солнце будило золото в ее медных волосах. Немного чумазая, подол юбки заляпан грязью — и все же день стал чуть-чуть светлее.
— Привет! — Щербатый зуб делал ее улыбку совсем разбойничьей, но не менее заводной.
— Привет, — кивнул Фрэнк. — Спасибо, что пришла. У меня к тебе дело.
Анни встала перед ним, уперев руки в боки и выпятив пышную грудь. — Ах, дело! — она присвистнула. — Я-то думала, явился за должком! А ты еще и телохранителя привел — неужто я такая страшная?
Вовсе нет. По правде сказать, и эта улыбка, и эта грудь не раз уже вспомнились ему и днем, и ночью. Что ж, в таких фантазиях не было дурного — чем меньше он думал о той, другой, тем лучше.
— А с этим чего? Чирей на заднице? — Она стрельнула глазами в сторону Комара, угрюмо следившего за девицей, рука на навершии меча.
— Ты знаешь, почему нам не до смеха.
Фрэнк собирался идти на встречу один, но парни его не пустили. Он с трудом убедил их и в том, что обойдется одним телохранителем. Трогательная забота! Коли было что-то хорошее в этой трагедии, так это то, что она крепче сплотила Ищеек. Даже к Грассу они как будто стали относиться получше — что бесило этого последнего до крайности.
— Да, слыхала, — Анни тряхнула медной гривой. — Что ж, далеко не худший был из вашей шайки. До баб больно охоч — а кто нет-то!
Комару ее слова пришлись не по нраву. — Следи за языком, шлюха!
— Ну-ну, нечего таращиться на меня так грозно, аж мурашки по всему телу.
Солнечная улыбка Анни смягчила Комара, он подбоченился и подкрутил ус.
А Анни скользнула ближе, погладила руку Фрэнка, шепнув: — А может, они у меня от того, что здесь ты.
Эта девица не сдается, с уважением подумал он. — Ну да, еще бы! Наверно, хочешь пригласить меня в отличную таверну тут поблизости?
Анни расхохоталась так звонко, будто его реплика была верхом остроумия. — Может, ты меня куда пригласишь? Я свои долги помню.
— Тем лучше! Тогда ты сделаешь мне одолжение, и мы будем квиты.
Девица заметно насторожилась. — На наших я доносить не буду, и не надейся, а так… Все мои таланты ты знаешь! — Она провела пальцем между грудей, и соски еще четче проступили под натянувшейся тканью.
— В твоих талантах я и заинтересован. В даре убеждения, прежде всего.
Она присвистнула, будто говоря: Ну ты загнул!
— Я хочу, чтобы ты донесла мое предложение до вашего главного. Не Черепа, самого-самого. Вы, кажется, зовете его Принцем.
Анни уставилась на него во все глаза — большие, карие. — Ты, малыш, совсем ополоумел? А так поглядеть, человек ученый, умный. Какие такие дела могут быть у шавок к Его Высочеству?
Его Высочество, надо же!
— И ты чего, воображаешь, что я с ним запросто болтаю, как со своим братом? Да мне на него взглянуть лишний раз боязно!
— Не обязательно говорить с ним лично. Просто передай наше предложение кому-нибудь, кто вхож к нему, да тому же Черепу, например. Ваш "Принц" заинтересуется — речь идет о больших деньгах.
Анни снова развеселилась: — С каких это пор у шавок водятся монеты, да еще большие!
Идея принадлежала не Фрэнку, а жаль — она была совсем неплоха. Ее предложил маленький клерк, которого ребята успели прозвать Вашмилсть. Начальство же — Роули, Старик, и сам Фрэнк — согласилось с планом, особо не раздумывая. Даже Грасс не спорил.
— Тебе приходилось слышать об участи бандита по прозвищу Нечестивец?
— Как не слыхать! — Анни сделала знак руна. — Говорят, его мучили шесть дней и шесть ночей, а потом пожрали его внутренности, пока он еще жил.
