Лицензия на убийство (СИ) - Шаров Дмитрий (читать книги онлайн полностью без регистрации txt) 📗
У Симоны была хорошая подруга Офелия. Они познакомились в доме мод, когда Симона приходила посмотреть на показ одежды. Офелия была портнихой и шила одежду для моделей. Мама Симоны очень лестно отзывалась о ней и просила Симону приглядеться к молодой девушке. После показа они встретились, посидели в кафе и как-то быстро сдружились. В Офелии Симону привлекала искренность и скромность. Сама Симона могла без умолку о чём-то оживлённо болтать невпопад и не по делу, что крайне саму же её злило. Но справится с этим у неё не получалось. Слова сами вырывались из уст не в силах оставаться не озвученными. С Офелией она общалась очень легко и ей всегда было с ней интересно.
Как-то они сидели вместе и болтали.
— Мне кажется, что мы знакомы уже много лет. Мы точно нигде не пересекались в детстве?
— Не думаю. Я родилась далеко отсюда. То место раньше называлось Грецией. Я даже немного знаю их язык.
— Ух ты. Скажи что-нибудь. Очень интересно!
— Калиспэра.
— Что это значит?
— Добрый вечер.
— Красиво звучит. Научишь меня этому языку?
— Ну конечно!
Идиллия продолжалась до тех пор, пока у Офелии не появился парень. Всё как-то сразу переменилось. Пообщаться удавалось только в доме мод, да и то совсем недолго. Симона явно поняла, что наскучила Офелии и всё её мысли были только о возлюбленном, а не о их девичьих делах. Как-то она даже в лоб спросила:
— Мы теперь не подруги?
— С чего ты это взяла?
— Как с чего? Ты отдалилась от меня. Это ведь всё из-за парня?
— Вовсе нет. Да, у меня появился парень, но разве мне запрещается иметь личную жизнь?
— Конечно же нет.
Симона ни сколько ревновала подругу, сколько в ней самой играла обида.
Как-то она увидела их вместе. Они шли за руку, обнимались и целовались. Ей стало так больно и невыносимо, что она поспешно отвернулась пряча слёзы. Конечно, Офелия ни в чём не виновата, всем хочется счастья, но в Симоне сейчас говорила обида и вся та боль, что принёс ей Дугард, пусть уже и заплативший сполна.
Идея о том, чтобы убрать с дороги парня Офелии как-то сама спонтанно пришла ей на ум. Поначалу она не принимала и всячески отгоняла подобные мысли, но потом, спустя несколько одиноких дней пришла к тому, что это просто необходимо. Иначе она потеряет единственную свою подругу. Другие были не в счёт, так как вращались возле неё исключительно в свете популярности её матери. Офелия была другая, совершенно бескорыстная, чем и привлекала Симону.
В здание ФСЧН Симона вошла, когда уже была почти полночь. Филиал работал круглосуточно, так что столь поздний визит воспринимался совершенно нормально.
— Добрый вечер. Чем могу помочь?
Немного усталый голос сотрудницы заставил усомниться в правильности принятого ей накануне решения и спрятать глаза.
— Нужно убрать одного человека. Только я вот тут подумала…
— Конечно. Проходите, присаживайтесь.
— Извините, я наверно всё же пойду.
Симона ударилась в панику. Ей показалось чудовищным то, что она вообще решилась на такое. Разве можно решиться на убийство человека так легко? Дугард — другое дело. То была святая месть, но сейчас… Чем она руководствуется сейчас, если не глупой ревностью и не менее глупым эгоизмом?
— Пожалуйста, присядьте. Я сейчас принесу вам горячий шоколад. У вас есть проблемный человек от которого нужно избавиться. В этом же нет ничего такого. Вы меньше слушайте стариков и читайте книг. Мораль уже себя давно изжила. Человек ведь и так умрёт. Что с того, если его срок наступит раньше? Всё же законно! Вы ни перед кем не несёте ответствености за это. Вы, напротив, помогаете сделать нашу планету чуточку просторнее. Другие люди вам лишь спасибо скажут. Вот, держите, ваше какао. Не обожгитесь. Как имя того, кого вы хотите убрать?
А дальше всё происходила будто в тумане. Надо отдать должное сотрудникам ФСЧН — из них бы вышли отменные психологи. Так подтолкнуть человека на убийство, заверив его в том, что это необходимо не только ему, но и всем, — могли только они.
Утром Симона проснулась в отличном настроении. День показался ей как никогда солнечным и ясным.
Она нисколько не смутилась, когда при встрече с Офелией увидела у той слёзы на глазах. Ни что в ней не аукнулось, нигде не ёкнуло, не отпечаталось эхом сожаления.
— Привет, Офелия. Сегодня такой классный день! Ты чего такая грустная?
Когда это я успела научиться лести? — промелькнуло в сознании Cимоны.
— Адам ушёл с группой представительных лиц, которые явились к нему ночью, и так до сих пор и не вышел на связь. Это всё лицензия. Его убрали по ней. Я знаю. У него были недоброжелатели, точнее недоброжелательницы. Он же такой красавчик! Был…
— Подожди, может он с друзьями куда рванул. Нельзя сразу думать о плохом. Симона говорила сейчас всё это так спокойно, словно речь шла о чём-то банальном и неважном, а не о живом человеке. Ничто в ней не выдало волнения.
— Нет. Он обязательно дал бы мне знать! Как мне теперь жить, подруга?
Симоне было лестно вновь слышать это слово. Всё возвращалось на круги своя.
— Надо просто жить дальше. От лицензии никто не застрахован. Такие сейчас порядки. Но у тебя есть я и я всегда рядом, помни это.
— Спасибо, Симона.
Офелия вновь расплакалась.
— Я и не знаю, что бы без тебя делала. Мне, честно признаться, жить не хотелось, но я найду в себе силы пережить это.
— Конечно, подруга.
Надо добавить, что будущее поколение людей не так близко к сердцу принимало известия о смерти близких. Это было чем-то обыденным. К этому готовили ещё с юных лет. К самой смерти относились проще. Считалось даже дурным тоном показывать свою скорбь на людях. За одно это могли упечь в психушку. Конечно, в душе почти каждого при этом событии рождалась буря, но её всячески старались задушить, подавить, оставить в себе, но только не показать.
Симона лукаво улыбнулась ей в ответ. Они с Офелией снова подруги, а тот, кто перейдёт между ними дорогу — горько пожалеет.
— Ты завтра чем занимаешься? Я бы хотела вернуться к урокам греческого языка.
Глава 12
Эти глаза напротив
Натаниэль Грим сидел в своей комнате и читал. Погода за окном была замечательная, но идти никуда не хотелось. Он и сам точно не знал с чем это было связано. Упоение победой давно прошло, но радость всё равно оставалась. Ловко он разобрался с этим задавалой-Фаустом. Последний всё пытался наладить контакт, навязаться в друзья, но Натан вежливо находил причины отвергать любые его предложения. Натан просто его боялся. Он не верил в то, что Фауст смириться с поражением. Он не из таких. Он обязательно нанесёт удар, который нужно будет постараться упредить. Дружба? Как же! Вряд ли ты захочешь дружить с тем, кто нанёс тебе такое оскорбление. Завсегдатай шахматного клуба терпит поражение от какого-то студентика ниже его по касте. Такое надо уметь простить. По крайней мере хотя бы себе.
На дворе лето и солнце, но именно сейчас Натан как никогда нуждался в занятиях, в учёбе — лишь бы отгородиться от внешнего мира. Фауст стал для него костью в горле. Подсознательно он чувствовал, что от него может исходить опасность. Да и что мешало нарушить данное ему слово и убрать его по тихому. Он вдруг представил, какого это оказаться по другую сторону баррикад: быть не тем, кто заказывает человека, а тем, кого заказывают. От этой мысли он пришёл в ужас.
— Надо сходить куда-нибудь и развеяться — сказал он самому себе.
Натан отложил в сторону книгу, которую всё равно не мог читать, бросил взгляд в окно, где во всей красе плескалось лето и заглянул к брату в соседнюю комнату, который играл в компьютерную игру.
— Я пойду погуляю, Майк. Купить тебе мороженное?
— Да, купи.
— Шоколадное или ванильное?
— Шоколадное.
— Хорошо. Я скоро.
— Угу.
Натан вышел на улицу. Было почти полдень — самая жара. Но Натан любил жару и не видел в ней для себя никакой проблемы, в отличие от толпы, которая спасалась от неё всеми возможными способами. Одни жадно глотали очищенную химическую воду, другие — искали тень, боясь даже приближаться к солнцепёку, третьи — поглощали искусственное мороженное. Это если не учитывать самого фактора толпы, который просто лишал человека свежего воздуха. В небе было видно несколько оропланов, служащих для увлажнения воздуха, но их работа казалась Сизифовым трудом.
