Блудный брат - Дембский Еугениуш (Евгений) (лучшие книги онлайн .TXT) 📗
— Вы не знаете, где можно найти Юра? — спросил Будда, обматывая два выпрямленных пальца.
— На кладбище, — небрежно ответила она, с интересом разглядывая свою левую руку. — Месяц назад. — Она подняла взгляд и посмотрела на меня. — Столбняк. — Она снова заморгала и поднесла руку к глазам. — Это поможет?
— Если нет, то уже больше ничто не поможет, — сказал Будда, беспомощно глядя на меня.
— Вы довольно безразлично об этом говорите, — укоризненно сказал я.
Она пожала плечами и тяжело опустилась в кресло. Снова моргнув, она подняла руку, словно хотела потереть глаз, но вспомнила о нитке и удержалась.
— Он мне был не муж и даже в общем-то не любовник, — столь же бесстрастно сказала она. — Полгода назад я привела его сюда из бара, где мы встретились и выпили несколько рюмочек. Потом он заходил еще два раза, отдал мне несколько долларов за телефонные звонки… И все. Я даже не знаю, работал ли он, и вообще откуда он. Так… А месяц назад мне позвонили из больницы, что у них умирающий от столбняка человек с моим номером телефона в кармане. Когда мне его описали, я поняла, кто это. Я приехала, но его уже не было в живых… — Она поводила глазами и неожиданно улыбнулась. — Знаете, а ведь и правда почти не свербит?! — радостно сообщила она, глядя на Будду.
— Ну я же говорил! — с важным видом ответил он.
— А что насчет той записной книжки Юра? — невинно спросил я.
— Какой книжки?.. — Она слегка замешкалась. — А! Нет, мой телефон был у него записан на какой-то бумажке. И ничего больше, наверняка его кто-то ограбил, прежде чем полиция нашла его в скверике, всего выгнувшегося дугой. — Она широко улыбнулась; на мгновение мне показалось, что ее забавляет возникшая в воображении картина, но она скорее намеревалась кинуться Будде на шею, и он тоже, похоже, подумал о том же самом, поскольку весь напрягся. — Ив самом деле прошло, чтоб мне скунса трахнуть!
Я стиснул зубы, представив себе вонючку между ее грудей.
— Может, вы знаете, с кем еще Юр поддерживал какие-нибудь отношения в Саксоне? — спросил я.
— Знаю только про Майкла… как его там… — Она пыталась сосредоточиться, но была слишком счастлива, чтобы думать о чем-либо другом, кроме свалившегося на нее облегчения. — У него прокат трейлеров, на улице Вайд-Вью, это уже почти за городом, на таком ответвлении от автострады. Когда я должна это снять? — Она вытянула перед собой руку.
— Лучше позже, чем раньше, — сказал Будда. — Второй раз уже не действует.
— Ну, тогда я точно не буду торопиться! — Она наклонилась к Будде, схватила его за руку и встряхнула ее.
Я отвел взгляд, не желая видеть, что в это время ее груди выделывают с его коленями, и быстро окинул взглядом комнату — так, на всякий случай, поскольку что-то мне подсказывало, что женщина говорит правду, всю правду, и ничего, кроме правды, так что делать нам здесь больше нечего. Особенно если учесть, что она все же одарила нас новым следом. Я встал.
— Ну что ж, большое вам спасибо, — сказал я и направился к двери. — До свидания.
Ответа я не услышал, впрочем, его и не ждал, зато в коридоре пришлось немного подождать Будду. Мы молча спустились на лифте вниз.
— Ну так что? — спросил он меня, когда мы оказались под широкой крышей над подъездом. — Автострада?
— Угу. — Я закурил. — Хорошая идея. Мне она тоже пришла в голову. Только поймаем какое-нибудь чертово такси.
Идея была совместной, и мы совместно почти час ждали, когда нам представится шанс ее реализовать. В это время небо над Саксон-Хиллом устроило демонстрацию своих возможностей, и лишь теперь я убедился в том, сколько может существовать разновидностей дождя. С неба то хлестало, то моросило, лило то наклонно, то вертикально, тучи становились то больше, то меньше, гигантские капли с грохотом ударялись о крышу над нашими головами. Каждые десять-пятнадцать минут немного прояснялось, но мы лишь один раз дали себя обмануть и десять секунд спустя вернулись под спасительную крышу, основательно промокшие. Через двадцать минут я присел на урну.
— Если хочешь, вернись проверь, как дела с ячменем, — предложил я еще через десять.
Он пожал плечами, фыркнул и вошел в дом. Я закурил еще одну сигарету, кажется пятую, и с некоторым удивлением посмотрел на возвращающегося Будду.
— Здесь четыре минуты ходьбы до метро, — сообщил он.
— Ты не ходил наверх?
— Я спрашивал дорогу. Нам туда… — Он показал рукой. — Предпочитаю вымокнуть, чем стоять здесь и ждать.
Я предпочитал то же самое. Мы пулей рванули с места и помчались вдоль здания, словно два снаряда. Точнее, следовало бы сказать, словно две торпеды, поскольку мы угодили под самый настоящий тропический ливень. Но — «решительность мать победы», как сказал когда-то сержант Кашель, выбравшись из болота на «тропинку», которую никто, включая картографов, кроме него не видел. Так что мы решительно неслись вперед, чувствуя, что подробному описанию нашего поступка самое место в ближайшем издании Книги Глупостей. Через полтора десятка шагов я поумнел настолько, что на бегу выбросил из кармана сигареты, затем догнал Будду. Для бывшего бейсболиста он не поражал воображение скоростью, но я быстро сообразил, что он подстраивается под меня, и побежал быстрее. Мы одновременно преодолели поворот и увидели крышу над входом в метро. Какие-то подростки, стоявшие под навесом у витрины, начали нас подбадривать. Будда посмотрел на меня и захихикал. В то же мгновение произошло несколько событий — во-первых, я споткнулся, поскользнулся и упал бы, если бы не братская рука помощи, во-вторых, в течение нескольких секунд от ливня осталось одно воспоминание, и в-третьих, в нескольких шагах от нас остановилось такси и водитель с надеждой посмотрел в нашу сторону. Плача от смеха, я велел отвезти нас к какому-нибудь магазину одежды («Сухой одежды», — уточнил Будда), все так же рыдая, сделал покупки и, уже лишь слегка постанывая, переоделся в кабинке, слыша за стеной хохот Будды. Лишь за бурбоном идиотский смех меня оставил, но причиной тому был не столько вкус напитка, сколько его цена. Я еще некоторое время тихо посмеивался — мне не хотелось, чтобы «хвост», появившийся у нас именно в этом баре, понял, что я узнал его лицо, которое видел в преследовавшем нас вчера автомобиле. Из его присутствия следовало несколько выводов, и первым из них было то, что Взятка непонятно почему не отказался от своих намерений. Я не слишком его любил, но ценил профессионализм, и поэтому стоило подумать над причиной его настойчивости. Будду я посвящать в свои мысли не стал, а выйдя из бара под старательно просушивавшее улицы солнце, решил отложить размышления на потом.
Прокат трейлеров Майкла Блэкбреда был закрыт, листок на воротах извещал о том, что заведение откроется вновь только завтра. Мы перелезли через забор и обследовали площадку. На ней не было ничего подозрительного, кроме автомобиля, который въехал на насыпь, ведушую на автостраду, и вопреки всем правилам стоял на ней уже несколько минут. Похоже было также, что водитель умер от страха перед дорожной полицией. Я притворился, будто не вижу «хвоста», а Будда действительно ничего не заметил — он с сосредоточенным видом бродил по площадке, словно ожидая найти в одном из прицепов обезглавленное тело, а может быть, свежий след или кусок дымящейся пиццы. Чтобы его не разочаровывать, я тоже расхаживал по четырем пар-ковочным дорожкам, заглядывал в окна новых — ближе всего к воротам — старых и совсем древних прицепов, без особого результата дергал за ручки и, встречая в очередной раз Будду, пожимал плечами. Он сдался через сорок минут, когда даже «хвост» давно скрылся с наших глаз. Мы вернулись в центр; Будда мрачно ругался, я же размышлял над настойчивостью Взятки и ее причинами, затем мы сняли два номера в отеле «Ту Корнере». После обеда Будда куда-то смылся, а я провел остаток дня и начало вечера, лениво потягивая слабоалкогольные коктейли, просматривая старые фильмы и усиленно работая мозгами. Спать я лег рано, и сны мне снились почему-то черно-белые и местами даже приятные.
