Хитиновый мир (СИ) - Брыков Павел (читать книги онлайн полностью .txt) 📗
Подытожим. Наш герой возвращается домой. Вы уже знаете, что он… хм, имеет отношение к опасному бизнесу за рубежом. Заработанное не жадничая вкладывал, и дождался момента, когда деньги наконец-то начали делать деньги. Отец сказал, что если и дальше так пойдет, то за два года они отобьют всё, что ранее потратили.
Пропускаю где-то недели две… Там была история с одной местной дамой из города… Вот в нашем языке нет точного определения. Девушкой её назвать сложно — около тридцати, а женщиной — язык не поворачивается… Дала от ворот поворот. Другой бы вспылил, а он… рассмеялся и поехал домой. А на следующий день встретился с участковым. Как обычно, передал ему в подарок бутылку хорошего рома… Потом… Что ещё? Пропущу…
И вот, наконец-то настал день, которого так ждал наш герой.
Ближе к обеду на его скайп пришел видеофайл от Консула с просьбой о встрече. Денис не имел мобильного, я уже об этом говорил?
— Говорил, — кивнул Убитый.
— Домой к нему могли приехать только отец, егеря из лесничества — когда объезд делали — и в самых срочных случаях посыльные от Консула. Такое пару раз было — привозили медикаменты и передачу от… Не важно, не буду забегать вперед. Обычно Денис сам приезжал в офис к куратору, но когда Консулу надо было встретиться на нейтральной территории, таким местом служила ближайшая АЗС. Это был как раз тот самый случай.
В назначенное время к заправке подъехали две машины — «нива» и «лексус». Консул прибыл лично. Обнялись, пара ничего не значащих фраз… Скажу так: после отказа и вынужденной продажи участка, Консул стал опасаться нашего героя. Он-то раньше думал, что это какой-то столичный богатенький лошок, любитель охоты, рыбалки, из новоявленных, которые поймали золотую волну благодаря связям и знакомствам. Но у пришлого, оказывается, есть зубки… Консула проняло, как этот Денис ему отказал, словно отмахнулся от мухи… Он уважал тех, кто может дать сдачи, и та история показала, что наш герой не только в состоянии это сделать. Даст и дальше пойдет заниматься своими делами, к обеду забыв о существовании какого-то там Консула. Впрочем, отвлекся…
Убитый поддержал Артёма:
— Ничего. В краях, где я привык слушать истории, наоборот любые подробности важны и если можно рассказать подольше, это даже к лучшему. Там у нас времени было достаточно и перебивать считалось… эээ… дурным тоном. Так что, не сокращай. Ночь только началась.
Артём продолжил:
— Хорошо. Обычно меня просят подробности пропускать… Помню, в армии попал на заготовки овощей — работали бригадой — дембельский аккорд. Работа монотонная, руки заняты, а язык свободен. Так вот, пересказал пацанам фильмы, потом все книги, какие помнил, а когда выдохся, уже приступил к своим. Грузим картошку в хранилище, двое на машине, двое с корзинами внизу, остальные внутри в подвале рассыпают. Вот когда я впервые стал своё рассказывать, то заметил, что слушали внимательнее. А потом вообще попросили не отвлекаться. Я сидел на барьере и чесал языком, а пацаны за меня работали. Вот какой у меня был первый гонорар. Это потом уже менялись истории, люди, города, места. Привык к определенному темпу… Если можно не гнать…
— Валяй, — махнул рукой Леша.
— Хорошо.
Артём прикрыл глаза, словно искал в сценарии своего воображаемого спектакля нужную сцену.
— Денис с Консулом говорят о пустяках, а наш герой про себя гадает, что это за срочность такая? Вдруг из машины выходит молодая… девушка. Вот тут уместно употребить это слово. Уже не девочка, но ещё не женщина. Черная юбка макси, блуза с длинными рукавами, черный платок… знаете, как его повязывают на востоке? Именно такой фасон. Без косметики. Видно, что из наших, русских. Голубые большие глаза, веснушки, курносый нос. Лицо строгое, отрешенное, взгляд какой-то… тяжелый, что ли? Даже не знаю с чем сравнить. Словно её накачали успокоительным… Консул тут же отошел подальше, чтобы не слышать, о чем будут говорить Денис и эта… Оставшись наедине, девушка сказала: «У меня послание от дяди Асхада». «Говори», — сказал Денис. «Передать его я должна у вас дома». «Дома?», — переспросил Денис, хотя прекрасно всё слышал. «Так сказал дядя Асхад».
Девушка подошла к машине Консула, открыла багажник и достала оттуда огромный баул. Когда она подвезла его на колесиках к «ниве», то взглядом показала, чтобы ей открыли багажник. Денис посмотрел на Консула, но тот только пожал плечами, показывая, что сам не понимает, что происходит. После секундного замешательства Денис открыл заднюю багажную дверь и помог поставить баул в машину. Достаточно тяжелый. Они сели в «ниву». Перед тем как завести двигатель, Денис спросил: «У тебя телефон с собой?». «Нет», — ответила девушка — «И не было». Выворачивая на дорогу, Денис бурчит: «Это хорошо».
Как вы уже поняли, Денис живет один — он не из тех, кто любит компанию. Наш герой после ранения. Ждет новостей. Дело в том, что он не знает, чем закончилось его последнее задание, всё ли он сделал правильно. Он гнал от себя плохие мысли, при этом, особо не надеясь на хорошие.
Он едет. Ветер с шумом врывается в приоткрытое окно. Шелест шин. Липкий раскаленный асфальт отражает яркое июльское солнце. Денис молчит. Краешком глаз посматривает на соседку. Он тысячи раз видел таких в краях, где приходилось работать. Есть обычные девушки — живые, смешливые, страшные и красивые, симпатичные и отталкивающие. Но все они вызывают хоть какие-то эмоции и чувства. А есть вот такие: неброская одежда темных цветов, отрешенные выражения лиц, пустые глаза.
Он едет, а в голове кузнечиком бешено скачет мысль. Если она прибыла с посланием от Асхада, то зачем приперла такой баул?
Так бывает. Живёт себе человек, бредет к своей могиле. Когда бегом, когда вприпрыжку или ползком. Но он не думает о своем пути и конечной цели. А потом настает тот миг, когда человек до мельчайших подробностей видит эту тропинку судьбы, камешки, пыль, брусчатку, эти перильца…
Артём вдруг рассмеялся. Он, что-то вспомнив, добавил:
— У кого они есть, конечно, перильца. Вообще, я думаю, мужчина взрослеет в два этапа. Может, где-то прочитал про данную истину и это не мои мысли? Не помню… Так вот. Однажды мальчик понимает, что смертен. Это первый день его взросления. Но в мужчину он превращается только в тот миг, когда сердцем и душой принимает данный факт. Между «понять» и «принять» часто проходит вся жизнь. Мало того, большинство из нас так и не может смириться с фактом будущей смерти. Религии, гороскопы, дети — то есть желание родить именно наследника — наркотики и водка, работа до седьмого пота, искусство, душевные страсти и разврат, даже любовь — всё это вместе служит одному: бегству от осознания неотвратимости смерти. Эти верования в чередование жизненных циклов, реинкарнацию, райские кущи — всё оттуда. Однако муж, принимающий всем сердцем, трезво и без истерики факт смерти, становится мужчиной. Тот, кто не боится умереть, есть мудрец. Я так думаю. Потому что глупо бороться с непреложными истинами. Солнце светит, а во тьме ничего не видно, ведь так? Уж простите за очередное напоминание, но мы все умрем. Не сегодня, так завтра. Не завтра, так… А кто его знает, когда? Одно скажу, в миг выныривания из киселя, трясины, болота ежедневной рутины человек как бы смотрит на мир другими глазами. Чувства острее, жажда сильнее, свет ярче, вода желаннее. Птицы поют. Трава-то оказывается зеленая! Деревья листочками шорх-шорх. Паутинки летают. Стрекоза лупоглазая на веточке сидит. Небо синее, бескрайнее. Море шумит. Или лес. Или горы. Почему-то красные губы у девчат становятся ещё более сочными и, целуя их, вы чувствуете, как сухой степной ветер оставил вам подарок — полынную горечь. Вы вдруг понимаете, что самая вкусная вещь на земле — это посыпанная солью краюха черного хлеба, кувшин молока…
— И шмат сала, — добавил Лёша без улыбки.
— Да, и шмат сала. Я когда-то давно читал воспоминания заключенных в лагерях. В тридцатые и сороковые там было много народа, который помнил царские времена, те рестораны, магазины, старую патриархальную и новомодную европейскую кухни. О каких бы рябчиках или кордон-блё, французских винах и арманьяках они не вспоминали во время голодных ночей в холодных бараках, но всё заканчивалось простым набором: ржаным хлебом, луковицей, салом и стопкой ледяной до ломоты в зубах водки.
