Детектив Марк Вентура (СИ) - Фиреон Михаил (книги онлайн бесплатно серия .txt) 📗
Но случилось все иначе. Как только нечестивая, торжествующая своей победе, многолюдная процессия со своими богомерзкими флагами и тотемами, оглашая заснеженные улицы и проспекты гулом барабанов, трещоток и отвратительными языческими песнопениями подошла к Собору, солдатам и рыцарям был отдан приказ напасть на них. Кровь лилась по площади и ступеням храма Христова Пришествия, по проспекту Цветов и Булле, по соседним улицам. Бесконечной рекой стекала с площади на лед Керны. Не щадили никого. Конями топтали женщин, стариков и детей, всех, кто вместе со своими старейшинами пришли принять ковенант, злорадно насладиться бесчестием герцога и герцогини, их вассалов, друзей и рыцарей.
Весь день и всю ночь накануне Рождества Христова продолжалась расправа на улицах и в окрестностях Гирты. Многоголовых волков, что успели обратиться, рубили на куски и бросали в разведенные тут же на площади костры. Все, кого заранее уличили в пособничестве волкам и их ведьмам, а также старейшины, кудесники, маги, и все их сродники, сами волки и их выводки — все были заранее внесены в списки, что специально собирались в тайной канцелярии Герцога, и теперь даже те, кто не пришел, не был зарублен и казнен на улицах Гирты, в эти дни были схвачены герцогскими драгунами, шерифами и рыцарями. Их вытаскивали из домов на снег, тащили к реке перед Собором, рубили руки и ноги, бросали с моста в ледяные полыньи. И весь этот день, и все последующие дни, пока шли казни и расправы, торжественно звонили колокола церквей, что спешно подняли обратно на колокольни, стучали топоры плотников, что возвращали на купола церквей кресты. Дымно горели костры, на которых жгли приговоренных к казни оскверненных старейшин и Многоголовых Волков и их ведьм. Служил литургию, причащал верных — солдат, горожан и рыцарей и их семьи, перед убереженным от осквернения алтарем в соборе Пришествия Христова, епископ Венедикт. Стояла на твердокаменно полу на коленях, слезно молились о спасении города, просила прощения у Господа Бога подсказавшая эту страшную уловку герцогу Карлу, что лично руководил всеми приготовлениями, атакой и арестами, жена герцога Карла Мария, первая герцогиня Гирты. Так хитростью, отвагой и волей Божией был побежден Круг, так огнем и мечом, послушанием и твердой решимостью, восторжествовала Христова вера.
Так, устояла Гирта, спасенная мудростью смелой и отважной герцогини.
Потом было еще много войн, страшных и трагических событий. В горниле сражений и смут погибли многие славные воины, солдаты и рыцари. Пали в боях многие мужчины из семьи Булле. Было много казней предателей, мошенников, воров, мздоимцев и их семей. Были налетчики-поморы с северных островов, бородатые разбойники с круглыми щитами из Фолькарта и Ирколы, были войны с Мильдой. Горели берега Браны — реки по которой прошла граница между баронством и герцогством. Был первый, неудачный поход на юг, попытка отвоевать Басор, казнить белого халифа Джебраила и истребить его нечестивых идолопоклонников, которым поют анафему на литургии накануне светлой Пасхи Христовой, в дни Светлой Седмицы. Тот самый в котором, приняли участие и были разбиты объединенные армии Мильды, Мориксы и Лиры. Была еще большая война, когда армии королевства Мориксы перешли залив реки Эсты, захватили Лиру и герцогство Бергет, вторглись в Ледяное Кольцо, что едва не окончилась расколом всего Конфедеративного Северного королевства. Было еще очень много трагических и позорных страниц в истории последнего союза христианских монархий и еще больше в летописях герцогства Гирты, но не было в ней больше места многоголовым оборотням и их безумным, беспощадным, вечно жаждущим живой человеческой крови желтоглазым ведьмам, что когда-то правили, оскверняли и пожирали людей, держа в страхе все северо-западное побережье. До тех пор, пока однажды старый добрый герцог Конрад, отец нынешнего герцога Вильмонта и его сестры Клары, жены маршала Георга Ринья, не вернулся из поездки на север с женщиной по имени Сив, беловолосой, статной и голубоглазой, чужих кровей, и не женился на ней, провозгласил ее своей женой и новой герцогиней Гирты.
— Вы восхищаетесь Марией Булле — словно очнувшись от какого-то колдовского сна в который, как будто, ввела его принцесса, своим мысленным прикосновением, пытаясь осознать, был ли он сам свидетелем тех жутких событий, или это его возбужденный магическим эликсиром разум, повинуясь ее словам, сам обратил этот страшный рассказ живыми, яркими и кровавыми образами и картинами, тихо произнес детектив.
— Верно — кивнула герцогиня. Ее глаза снова обратились к нему и яростно вспыхнули. Она сидела, поджав колени и положив на них руки, совсем близко к детективу, почти бок о бок с ним. Казалось, проговаривая слова, она сама пыталась убедить себя, напомнить себе что-то очень важное и необходимое. Но, задумавшись на миг, погрузившись в свои тяжелые и печальные мысли, она тут же спохватилась и, снова протянув руку Вертуре, попросила вновь наполнить ее фужер.
— Иначе не победить — согласился он — это только в житиях святых смирение останавливает пулю и Господь разверзает море перед ногами преследуемых фараоном евреев. А нам остается только ум, вера и меч.
— Да — ответила она твердо. В ее голосе звучала скорбь, как у человека, идущего на смерть, принявшего какое-то нелегкое окончательное решение, которое, скорее всего, будет стоить ему жизни — Господь Бог дает власть, возможности, мудрость, силу и волю тем, кому считает нужным. И отринуть его дар, предать по слабости, ханжеству, лени или мнимому смирению, забиться в угол, спрятать голову в песок, сказать не мое дело — равносильно предательству, потому что за таким человеком идут другие и если он бросит их, сложит с себя полномочия, делегированные ему Богом, кто еще вступится, кто протянет руку нуждающемуся в помощи? Грехи упавшего зачтутся ведущему. И нет разницы кто ты — герцог, рыцарь, священник или полицейский. Таков закон, и каждого из нас будут по нему судить.
Словно молния ударила детектива. Он вздрогнул. Иным взором он снова увидел, что рядом с ним сидит не маленькая темноволосая девица в долгополой клетчатой рубашке из красно-белой фланели, фантазирующая за фужером на скамеечке о перспективах, а облаченная в тяжелую, морозных цветов зимы бело-голубую мантию грозная и непреклонная герцогиня, в беспощадном лунном блеске, какой он сегодня уже видел ее перед трапезой в холле, на лестнице. Твердые накрахмаленные, идеально белые рукава рубахи густо испачканы в крови, на руках алые перчатки с светло-синими накладными человеческими ногтями, на ногах тяжелые черные башмаки. А в длинные и прямые темно-русые, почти что черные, волосы по центру, от затылка вплетена зловещая алая лента с тонкой, едва различимой надписью на неизвестном детективу языке и кроваво-красными, как кровь и кость, блестящими жемчужинами на каждом конце.
— Вот почему сэр Прицци и многие другие пойдут за ней. Они убьют любого кто встанет у нее на пути — подумал про себя, испугавшись, что сейчас она властна сделать с ним все что угодно, детектив. Но видение уже исчезло. Дикий и властный взгляд принцессы снова сменился печальным и смиренным. Облик принял грустное выражение, как будто бы события сегодняшнего дня, а особенно трапеза и эта беседа, отняли у нее слишком много сил.
— Не всех. Только тех, кто своими злыми деяниями заслуживает этого — как будто бы он сказал все это вслух, ответила принцесса. Чуть повернувшись, когда он очередной раз качнул скамеечку, приваливаясь к нему боком, отчего Вертура вздрогнул. Он испугался, от того, что вот-вот и она положит голову ему на плечо, приласкается к нему как к мужчине.
— Я могу и сама — печально и тихо рассудила принцесса Вероника — обратиться драконом, всех уничтожить, всех испепелить… Но обязаны именно они. У каждого свои обязанности, свой долг. Герцог обязан приказывать, священник исповедовать и причащать, палач рубить голову, солдат служить. И вы будете должны, когда я прикажу. И Анна и все остальные.
— Она может приказать мне обнять себя. И быть ласковым с ней. А может и не приказывать, и в несколько прикосновений сломает даже самую крепкую волю своей непомерной силой и все будет по желанию и с радостью. И герцогское ложе и отрубание головы — стремительно подумал детектив, содрогаясь от того, что своим плечом чувствует твердое и необычайно горячее правое плечо принцессы — но последнее слово всегда будет за мной, как не будет оправдания и на Страшном Суде. Анна… Быть может она мне не жена и не любимая, но сейчас, волей Господа, мы вместе с ней и, какой бы гадиной она не была, она подневольный человек, а я с ней должен быть бережным, благородным и честным.
