Гончие Дзара (СИ) - Титов Роман Викторович (первая книга txt) 📗
— Как скажешь. Леди с Тетисс и лейр никто больше не тронет. Однако твой друг останется здесь в качестве залога твоего хорошего поведения. И во избежание непредвиденных неприятностей, наши помощники приглядят за ним. — Красномордые псины утробно пророкотали согласие. — Неправда ли?
Последний вопрос, должно быть, предназначался стражу, но он, как и все время моего пребывания в Преддверии, не обратил на Тень ни малейшего внимания. С прежней пристальностью глядя лишь на меня, Аргус без малейшего намека на хоть какие-нибудь эмоции кивнул. Я сомневался, что он понимал мою задумку, потому что я сам ее до конца еще не осмыслил. Тень недоговаривала, но я чувствовал, что по завершению перехода едва ли останусь в живых. Впрочем, меня это уже не сильно заботило.
Последний взгляд, прежде чем вернуться назад в собственное тело, я адресовал Аргусу, надеясь, что он поймет невысказанное. Я старался не думать ни о чем, кроме конечной цели, цели Теней, но хотел, чтобы тот, кто столько для меня сделал, знал, ради чего я на пошел на сделку. Он кивнул и на короткий миг даже накрыл своей ладонью мою руку.
— Ты всегда знал, что нужно делать, — сказал он мне тихо и отпустил.
В тот же миг будто разрушились чары. Сила Преддверия, притягивавшая мое сознание к сущности Тени, будто гравитация, исчезла и меня вышвырнуло обратно в собственное тело.
Глава 33 Тени могут все
Возвращаться в себя было не очень приятно. Стоило только принять реальность, как вся ее тяжесть снова упала на плечи неподъемным бременем. Успевшее привыкнуть к безмерной легкости, сознание почувствовало себя запертым в клетку. Мышцы казались непослушными, руки дрожали, но прежняя сила, к счастью, никуда не делась. Чего, увы, нельзя было сказать о самом теле, в клубах ихора выглядевшим чернее головешки. Ладони мои намертво вплавились в поручни, за которые держались, но боли это не доставляло. Совершенно. Алая дымка, придававшая увиденному нотку кошмара, испарилась, вернув прежнюю четкость красок и форм. И ужас, но уже не от сражения, а от настоящего избиения Затворника Гончими Дзара.
Я встрепенулся. Дымные завихрения эффектно разошлись в разные стороны, вернув мне черты прежнего облика.
Изма, заметив это, тут же подпрыгнул. От счастья, не иначе.
— Мастер Риши! Вы снова с нами! — он мельком оглянулся на Т’анна, выбивавшего из лейра последние силы, и восхищенно прибавил: — А мы уж и не чаяли.
— Разве вам не велели оставить леди Орру и Эпине в покое? — Мой голос хрипел, но прежней силы в нем все еще хватало, чтобы звучать достаточно громко.
Изма сощурился, но дал знак своим псам прекратить мутузить Затворника по лицу, на котором, если честно, живого места уже не осталось. Шлем и его напарник в похожей черной броне держали лейра за руки, пока Т’анн разрисовывал его физиономию синяками. Оставшиеся двое прилежно сторожили неподвижное тело Аргуса. Получив приказ, гончие оскалились, будто у них изо рта вынули надкушенный кусок мяса, но все же перечить хозяину не стали.
Не стоило думать, будто Диану все это время галантно оставляли в стороне. Лежа на полу, она еще только приходила в сознание. А насыщенные кровоподтеки под правым глазом и на левой скуле ясно говорил о том, что ей тоже досталось неслабо.
Я угрожающе зарычал.
Впрочем, никого это не впечатлило. Только Изма продолжил щебетать:
— Значит, вы все-таки встретились с ними. Вы, мастер Риши, — мой герой! Вам оказалось позволено то, о чем мне самому можно только мечтать. Только представьте себе, вы общались с самими Тенями! Разве не восхитительно?
— О чем это он? — Затворник сплевывал кровью, но способности соображать еще не утратил. Все еще, будто тряпичный, болтаясь в тисках гончих, он, казалось, вот-вот отдаст Создателю душу.
Я не успел ему ответить. За меня это сделал Изма.
— Вам несказанно повезло, мастер-лейр. Вы станете свидетелем величайшего из триумфов! Узрите, как Тени, самые настоящие Тени, проникнут в эту Вселенную и вселятся в тела тех, кто так отчаянно бьется сейчас там, снаружи.
— ЧТО?! — хором проорали лейр и леди.
Из глиняной маски, в какую превратилось мое ставшее теперь таким неподатливым лицо, мне удалось вылепить искреннее сожаление.
— Простите, ребята, но я все узнал. Это единственный выход остаться в живых.
Изма хмыкнул, а Затворник, отпихнув от себя гончих, с горем пополам поднялся на ноги и воззрился на меня.
— Хочешь сказать, что все, ради чего я столько лет топтал чащу Боиджии, в итоге свелось к капитуляции?
Я отвел взгляд в сторону. Смотреть на застывшего Аргуса было проще. По крайней мере, он неудобные вопросы не задавал.
— Суть в том, что с самого начала они строили свои козни, а Изма был лишь марионеткой…
— Я бы попросил!
— …Все, что ни делалось, шло согласно лишь единственному плану — плану Теней. Их природа не позволяет им существовать в нашей Вселенной без оболочки. И та сила, что отзывалась на наш зов, была лишь отголоском их подлинной мощи. Сейчас они хотят жить среди нас. Возможно, править нами. — Тут я не выдержал и горько усмехнулся. — Но, по крайней мере, не уничтожать.
— Надеюсь, ты не выторговал наши жизни в обмен на это? — спросила Диана.
Если на Затворника долго смотреть было нелегко, то на Диану я вообще боялся глаза поднять. И мог лишь пробормотать:
— Говорю же, иного выхода не было. Так все хотя бы останутся живы. А воспротивились бы — и точно погибли.
Диана не удовлетворилась ответом. Она настаивала:
— И ты? И ты останешься жив?
Я решил, что лучшим ответом будет молчание. Поскольку понятия не имел, чем завершится эта авантюра, я боялся даже задумываться о перспективах. Боялся утратить решимость.
— Ну хватит языками молоть, — звонко и деловито хлопнул в ладоши Изма. Гончие, растеряно топтавшиеся чуть поодаль, судя по вытянувшейся физиономии Т’анна, явно не понимали, что происходит, но вмешиваться пока не решались. Только смотрели. — Этим можно бесконечно заниматься, а нам бы хотелось сохранить побольше здоровых и дееспособных вместилищ.
«Вместилищ». Я повторил слово мысленно и оно показалось мне грязнейшим из ругательств. Впрочем, в одном Изма был прав — времени оставалось совсем уж немного и лучше бы потратить его с истинной пользой.
Когда я кивнул, старый мект, одухотворенный собственным триумфом, подплыл ко мне и со всей присущей себе вкрадчивостью проговорил:
— Мастер Риши, ради прежних времен, позвольте мне стать первым, кто разделит тело и душу с Тенями. Я слышу их голоса, но мне бы хотелось наконец почувствовать их благостную силу.
Не думаю, что Аргус сильно опечалился бы, дотянись я до Измы и сверни ему шею. А руки чесались отчаянно. Однако я сомневался, что прочие гончие отнеслись бы к такому поступку столь же философски, и потому обуздал порыв. Только выдал жутчайшую из улыбок.
— Если вы настаиваете.
Изма не дрогнул. Впрочем, в том состоянии, в котором он находился с момента раскрытия правды, его едва ли сам черт мог бы напугать. Кроме того, мект был кое в чем прав — терять оставшееся время неразумно.
Я собрался с духом. Глаза закрывать, чтоб сконцентрироваться, не понадобилось. Ихор и вообще все управление Обсерваторией, с которой я успел чуть ли не сродниться, стали податливыми, словно мягкая глина — бери да лепи. Теперь я понимал, о чем говорила сущность, когда намекала на интуитивный подход. Все рычаги находились в моей голове и все зависело лишь от моего желания.
Незамысловато пожелав, чтобы Тени, скопившееся у Двери, безболезненно просочились в наш мир, я повернул голову к иллюминатору.
Ихор, умудрившийся просочиться наружу, тонкой черно-красной нитью тянулся по всему ободу кольца, а в следующее мгновение растянулся через весь километровый разрыв подобно дымному покрывалу. Грозовой фронт, видимый с той стороны, от этого стал еще более насыщенным и зловещим. Получив свободу действий, он, как будто собравшись с силами, резко вскипел и выстрелил в наше пространство гигантской темной тучей, моментально пронзившей и саму Обсерваторию с локусом и все сражавшиеся в стороне корабли. Мощная силовая волна прокатилась по пространству, заставив ненадолго выйти из строя всю электронику. Прокатилась и исчезла. Будто и не бывало. А Дверь захлопнулась.
