Миллстоун и старые загадки новых территорий (СИ) - Заклинский Анатолий Владимирович (читать книги онлайн бесплатно полностью без TXT) 📗

Пинч попросил, чтобы допрос позволили вести ему. Миллстоун не очень был этому рад, но возражать не стал. В конце концов, именно инспектор здесь единственный официальный федеральный представитель закона.

Появившийся Фелмор дал несколько дельных советов о том, что нужно сильнее давить на то, что гахнур вычислит и их. Метка, которую он оставил, очень серьёзное заявление с его стороны, а он сам, как и все остальные представители братства, слов на ветер не бросает.

Войдя в допросную, Миллстоун уселся в дальний угол вместе с Дугласом, Фелмор остался около двери, а Пинч, смачно закурив, принялся раскладывать перед задержанным снимки. Начал с хижины и мастерской.

— Это твоих рук дело, — спокойно сказал он, потом небрежно бросил снимок пожарища притона и обгоревших останков жертв, лежавших рядом, — это — тоже. Ты хорошо повеселился в моём городе, и ты за это ответишь. Ты всё расскажешь — сейчас мне или потом другим, более тонким специалистам. Это относится к области того, что ты знаешь. Теперь я скажу тебе то, о чём ты НЕ знаешь.

Пинч отошёл от стола, открыл совершенно другую папку и сначала сам в неё заглянул, как будто желая убедиться, что снимки, лежащие там, действительно настолько жуткие, насколько он представлял.

— Пока ты уничтожал своих собственных друзей, надо сказать, небрежно, почитаемый тобою гражданин нанёс удар тебе самому.

С как можно большим пренебрежением инспектор бросил перед ним снимок, на котором отчётливо была видна не только метка, выжженная на груди жертвы, но и лицо убитого. Этого человека испугает не столько кровь и вид трупа, сколько осознание того, что погиб кто-то, кого он знал.

Эффект был достигнут. Допрашиваемый невольно поднял глаза на инспектора, у которого во рту дымилась сигарета с приличным куском пепла, и он отошёл к пепельнице, чтобы сбросить его.

— Если ты думаешь, что он халтурщик, то ты ошибаешься. Здесь, конечно, лица не очень видны, но вряд ли в вашей шарашке мог находиться кто-то посторонний. Кстати, два скелета совершенно точно принадлежат женщинам. Одной из них, кстати, не слишком сильно за двадцать. Другая постарше, но пока точно сказать нельзя.

Всё также цинично Пинч положил перед допрашиваемым снимок с обгоревшими телами, которые были извлечены из цеховой печи. Лицо убийцы помрачнело, челюсть задрожала. Пинч верно сделал, что сконцентрировался на женщинах. Видимо, они так или иначе были близки допрашиваемому.

Кстати, в той хижине тоже была женщина. Не слишком молода, скорее, наоборот, но смерть она этим не заслуживала. Наверное, мать этого вашего Колона. По крайней мере, соседи так сказали.

— Ты знаешь, что это за знак? — сухо спросил Фелмор от двери.

Убийца кивнул.

— Знаешь, что от него бывает? Или мало тел?

Он поднял глаза на Фелмора. Они были полны злобы и отчаяния, а также желания отомстить.

— Что вам нужно? — спросил он.

— Поймать его и получить то, что он хочет добыть, — ухватился Пинч, сделав верный акцент.

— Я не знаю, где он, и никто не знает, кроме него самого.

— Если ты поможешь нам, мы сможем его найти, — Миллстоун поднялся и встал рядом с инспектором.

— Мы сами не смогли его найти, а чем вы лучше?

— Начнём с того, что мы нашли тебя, — заметил Пинч, — и твоих дружков. Грубо работаете, скажу я вам. Слишком грубо. Жаль только, что страдают другие.

— Что вы хотите знать?

Миллстоуну показалось, что пойманный убийца близок к тому, чтобы пустить слезу.

— Всю историю от начала и до конца, — не сбавляя оборотов цинизма, ответил Пинч.

Он сейчас казался этаким отцом, который хотел выяснить, что именно натворило его дитя и попытаться разобраться с этой ситуацией.

— Это старая сказка язычников, это Солнце, — мрачно начал допрашиваемый, — но сказкой она была только до того момента, как под Расталом нашли бункер.

— Почему вы решили, что это Солнце — там? — спросил Джон.

— Там был символ. Солнце с острыми лучами. С тех пор в Растале уже не было спокойно. Все, кто хотел нормально жить, сбежали оттуда. Остались только те самые язычники, которых поддерживали бродяги и прочие искатели приключений и желающие за раз срубить деньжат на жизнь вперёд.

— Так что с объектом?

— Там такие ворота, что если все Маргоны навалятся — не сдвинуть. И здесь, у нас, нет людей, которые бы разбирались в том, как их открыть.

— Но если они нашли этот бункер только потом, почему они сначала начали поклоняться Солнцу? — спросил Джон.

— Там было много всего, на чём нарисовано Солнце. Всегда было. Уже и не знаю, как давно там живут люди. Были даже куски серебра и золота с символом.

— Ладно. С этим потом, — сказал Джон, — что было дальше?

— А потом появились эти федералы. Ну, они уже с таким дело имели, и…

— И, — протянул Джон.

— Кто-то попросил их помочь.

— Они ездили туда, в этот Растал, да? — спросил инспектор.

— Не знаю. Знаю, что они как почуяли наживу, сразу и сгорели.

— У них был ключ или ещё что-то? — напирал Пинч.

— Не знаю! — злобно ответил убийца.

— Хорошо, — спокойно сказал Джон, — зайдём с другой стороны. Какова ваша роль в этой истории? Кто вы, для начала?

— Мы хотели попасть в братство, — после недолгого молчания тихо ответил допрашиваемый, — особенно теперь, когда здесь федералы. Жизни уж точно не будет.

— Ну, разумеется, — улыбнулся Миллстоун, — для чего нужно было жечь притон?

— Этот хмырь, Мартон, который хозяин, видел нас там, когда мы встречались с одним федералом.

— А другого места не было? — удивился Дуглас.

— Он сам так захотел. Спросите его.

— Я так понимаю, речь идёт о заживо сожжённом Грассеме.

— Наверное. Он нам паспорт не показывал.

— О чём говорили?

— Предложили ему золота, лишь бы он помог достать это Солнце и забыл об этом. Он очень жадный, но мы думали, что нам удалось его уговорить. Но потом и он сгорел.

— Давай-ка я скажу, а ты мне ответишь, верно ли я всё понимаю, — сказал Джон, — значит, есть гахнур — настоящий представитель братства. Это он тут всех поджигает, вершит свои дела, готовится выкрасть серьёзный артефакт. А вы — группа поддержки. Добровольная. Вы просто надеялись, что вы будете такие все праведные по их меркам, тоже будете жечь людей, поможете ему заполучить сокровища язычников, а он возьмёт вас с собой, за хребет. Верно?

— Да, — нехотя ответил допрашиваемый.

— А чем там лучше?

— А здесь что? Если не пустынник, то федерал последнее у тебя заберёт.

— Ну, ты же вроде сильный мальчик, можешь и шестерых людей поджечь просто так, и хижину спалить, и вообще много чего можешь. Неужели не смог бы за себя постоять?

— Пошёл ты.

— Уж я пойду, — Джон, до этого склонившийся над ним, распрямился и повернулся к Фелмору, — мы знаем, где Растал?

— Да, но мы не знаем, где именно бункер, и вообще туда лучше не соваться.

— Это почему ещё? — поднял брови Миллстоун.

— Эти язычники очень недобрые.

— Мне плевать. Если на их территории находится то, что нужно нам, они со мной поговорят.

— И после этого вы спрашиваете, чем так плохо в федерации? — презрительно усмехнулся допрашиваемый, — они хранят эту тайну уже много лет, а вы хотите просто так у них её забрать.

— Ты за эту же самую тайну жёг людей заживо, и ты, если бы ваш верный брат огня повелел бы, сжёг бы весь Растал, лишь бы никто не стоял на пути господина. И ты смеешь мне что-то говорить? Подумай о телах из печки. Не последнюю роль в твоей жизни играли эти люди, а ты сидишь здесь и умничаешь передо мной.

Он опустил голову и замолчал.

— Отличная позиция! Фамилия случайно не Страус? — негодовал Миллстоун.

— Мы что-то придумаем, — пытался успокоить его Пинч.

— Да. Для начала выведите этого почитателя братства куда-нибудь.

— Вам его не одолеть, — вновь поднял голову молодой человек, — он на несколько шагов впереди.

— Пока что обогнал он твоих близких, а не моих, — сухо сказал Джон, а у самого уже рука тянулась к пистолету.