Точка сингулярности - Скаландис Ант (книги онлайн без регистрации TXT) 📗
Разгонов сел после долгой паузы и проговорил:
– Молчу. Рассказывайте.
На день раньше обещанного срока вернулся в Тверь Паша Гольдштейн, и у Леньки Шварцмана лафа кончилась – пришлось уступать ребятам свою запасную хату (уговор дороже денег), а немолодую уже любовницу, привыкшую к комфорту, уламывать на редкие и очень пошлые свидания в конторе, где кроме старого скрипучего диванчика да телевизора с видаком никаких радостей. Однако у Гольдштейна еще два дня должна была отсутствовать жена и три дня, если не четыре, – сын. В общем, он согласился покантоваться все это время с москвичами тем более, что Вербицкого даже шапочно знал, и общий язык они там нашли довольно быстро. Если б еще Леня Шварцман мог догадываться, что это был за язык!..
Осторожный Паша Гольдштейн вернулся из Эмиратов крайне взъерошенным и жутковатыми своими новостями делился скупо. Нелепейшая по сути гибель Игоря Мыгина ни для кого в Твери тайной не стала, но внятно объяснить, как это все произошло, Паша не сумел. Талдычил что-то про молнию, угодившую несчастному прямо в голову во время сухой грозы в пустыне. Бред, да и только! Но из-за этого ЧП всю группу действительно увезли на день раньше и вообще отправляли в Россию чуть ли не спецрейсом. Вот, собственно, и все, а в остальном обыкновенная поездка получилась: товара прикупил удачно, отправил без помех, ждет прибытия… От Наташки Крутовой, буквально убитой горем, добиться чего-либо путного оказалось еще менее реально, а прочих членов коллектива Леня Шварцман знал существенно хуже и расспрашивать не стал, да и какое его собачье дело, даже если Мыгина натурально убили? Тем более, если Мыгина убили…
Совсем другие разговоры пошли у Гольдштейна с Майклом и Редькиным. Близкое знакомство с Разгоновым еще в юные годы одного из них и астрально-мистическая связь с таинственно воскресшим писателем и суперагентом – другого вынудила и Пашу пойти на откровенность. Короче, они втроем за рюмкой чая обменялись всеми пришедшими в голову подозрениями и на базе немалого общего объема имевшихся знаний выстроили чудовищную картину. Получалось, что все трое попали теперь по-крупному. И куда ни беги – за ними все равно придут – не с одной, так с другой стороны.
Предположения подтвердились очень скоро. То есть скорее, чем можно было представить. И самым неожиданным образом. Мрачная новость обрушилась на них из проклятого «Дорожного патруля», буквально преследующего Редькина, хотя «ТВ-6» в Твери и видно-то плохо – с какой радости смотреть стали? Так вот, именно в этой передаче показали вновь их небезызвестный Лушин переулок. Оказывается, там совсем недавно случился мощный взрыв – в окно угловой квартиры на втором этаже кто-то забросил противотанковую(!) гранату. Хватило одного взгляда на коротко промелькнувший кадр, чтобы понять, чья это квартира.
Вмиг побледневший, заикающийся от страха Редькин кинулся к телефону и стал накручивать свой домашний номер. Вербицкий все-таки успел стукнуть ему по рукам. Хотя, быстрее всего, номер бы просто не ответил. Но разве можно шутить такими вещами? Минут пять яростно спорили, кому лучше звонить. Редькин, окончательно ополоумев, выдавал варианты один другого хлеще: полковнику Соловьеву через Юльку или напрямую (Господи! В такой момент он еще и Юльку вспомнил, причем, с неожиданной теплотою); Косте Полозову (этому-то зачем?); наконец, Симе Кругловой («Здравствуйте, товарищи шизы! А вот и мы! Помеукаем вместе?») В итоге рассмотрели всерьез два варианта: у Майкла остался телефон Шактивенанды – на всякий случай, а у Паши – номер Разгонова. Остановились на последнем – все-таки в доску свой человек. И не ошиблись: Разгонов минут за пять всех успокоил:
– Майкл, объясни Тимофею, что все его родственники живы. Впрочем, дай-ка ему трубку. Зачем устраивать испорченный телефон?.. Тим, сожалею, что до сих пор не знаком с тобою лично, жена твоя, впрочем, меня видела, не говоря уже о тесчиме. Так вот, мы их успели предупредить. Переправлена в безопасное место даже большая часть ценных вещей. Нам было легко спровоцировать твою Маринку на переезд. Как только ты исчез из Москвы, она сама приняла решение выгнать жильцов из Чертанова и двигать туда всей семьей, а сдавать – «нехорошую квартиру». Понимаешь, Тим, твоя жена больше не хотела в ней жить, идею полностью поддержали как мать, так и дочь. В общем, достаточно было одного нашего коротенького, ненавязчивого звонка, чтобы предельно ускорить переезд. Грузовик отошел от подъезда около семи вечера, а примерно в восемь оно уже рвануло. И кстати, не беспокойся, взрывов больше не будет, они же никого из вас не хотели убивать, тем более не захотят этого впредь. Они целили исключительно в меня.
– А кто такие – они? – рискнул спросить осмелевший Тимофей.
– А тебе оно надо? – с этакой полублатной интонацией поинтересовался Разгонов, и Редькин вмиг понял: оно ему не надо, и, смутно припоминая какой-то давний, но совершенно аналогичный разговор, сменил тему на новую, предельно конкретную.
– А моя машина?
– Какая машина? Комп? – не понял Разгонов, – если Марина его не увезла, сам понимаешь от монитора рожки да ножки остались, а от остального…
– Да нет, я про «Ниву», – перебил Редькин, начиная ощущать всю абсурдность этого разговора о мелочах через космический спутник связи.
– «Нива», полагаю, осталась в ракушке – при чем тут «Нива»? С нее уж хватит летних приключений. Но вообще-то лучше тебе машину оттуда забрать и ездить себе спокойненько. Попроси кого-нибудь, пусть перегонят. Сам пока в Москве не появляйся. А квартиру мы вам отремонтируем, лучше прежней будет. И дадим знать, когда закончим. Все, ребята, пока. У меня тут совещание вообще-то.
– Где? – глупо и уж совсем неуместно полюбопытствовал Редькин.
– «Где, где» – на голубой звезде! – передразнил Разгонов и внезапно перешел на английский, впрочем, в объеме третьего класса школы. – Miami, state Florida. Very fine place. You see? Or look at the map of USA if you don’t… (Майами, штат Флорида, славное местечко, понимаешь. Взгляни на карту США, если не знаешь, где это…)
В тот вечер они все трое напились. Майкл пьяным не был, но принял на грудь больше обычного. Однако до того Паша успел найти абсолютно нейтрального и никому в Москве неизвестного человека, который за весьма скромные деньги согласился перегнать машину Редькина. Нейтральному человеку выданы были ключи, доверенность и все необходимые инструкции. Забегая вперед, скажем, что операция прошла идеально.
А утром следующего дня вернулась в город Пашина жена Людмила, проводившая все это время у родителей в деревне. Сын Лева вернулся из Сорбонны еще днем позже. Он пропустил целую неделю занятий в своем институте ради совершенно уникальной поездки. С французским профессором Гольдштейн-младший познакомился на Кипре, куда ездил год назад вместе с отцом. Сорбонский преподаватель заинтересовался способностями русского юноши к языкам, программированию, а также его широкой эрудицией, и теперь явно намечался крайне интересный контакт. В общем, жизнь потихоньку возвращалась в нормальную колею. Редькин и Вербицкий перебрались на скромную квартирку Шварцмана, в его любимое гнездышко для любовных утех, Майкл начал осторожно наезжать в Москву, разведывая обстановку. Редькин, торжественно дождавшись Нового года, позвонил по чертановскому телефону и поздравил всю свою многочисленную семью с праздником. Отвечали ему холодно, но проклятий в ответ никто не слал. Даже Маринка. Вот так.
А Сима Круглова все-таки дозвонилась Стиву Чиньо. Не в исторический день бегства Редькина из Москвы и отлета Разгонова в Дубай, а на неделю позже – в другой, не менее исторический день, когда убили никулинского агента Мыгина, так и не успевшего (не создавшего? не открывшего? не попавшего?) в точку сингулярности. Сима тоже не знала, где, как и когда следует искать магическую точку, но интуитивно чувствовала приближение особого момента. И ей в течение всех семи дней очень не нравились двое мальчиков в одинаковых серых плащах, которые безмятежно покуривали то возле ее подъезда, то внутри – в зависимости от погоды. Стив Чиньо оказался весьма понятлив и сразу проникся ее более чем серьезной озабоченностью.
