Египетская сила - Белянин Андрей (читать книги без сокращений TXT) 📗
По-моему, получалось не очень, но парни старались, как могли. Старина Шарль невозмутимо дирижировал чьим-то отобранным кинжалом, и, чтобы не слушать этот бледный хор, я перешёл через улицу и постучал в двери. То есть собирался постучать, но на пороге резко возникла бабуля.
– Это кто разорался у меня под окнами?! Я вам покажу, как петь всякие французские непристойности на земле старой доброй Англии! Кто тут главный, выходи, задушу собственными руками!
– Мадемуазель? – Наш лысый дворецкий церемонно приподнял котелок.
Бабуля только взглянула на него, и в её взоре сверкнула зелёная искорка.
– Шарль, кудряшка-милашка? Ты ли это, лионский проказник?
– Мэри? – не сразу выговорил мой мучитель.
Клянусь, я впервые увидел, чтобы у него вдруг подогнулись колени, а в глазах блеснула влага.
– Мэри Три Виски Джобкинс, ты ли это? Птичка На Проводе, Голубая Лагуна, Белый Попугай, Хромая Лошадь? Не может быть, чтобы все годы разлуки, убившие меня, были к тебе столь радостно благосклонны!
Ньютон-шестикрылый, порази меня электрическим разрядом с небес, если это не был самый длинный монолог Шарля на моей памяти. Либо творится что-то невероятное, либо старый боксёр при всех, внаглую, совершенно бесстыже и не по-британски заигрывает с моей бабулей?!
Я, неуверенно держась за стену, проскользнул в дом, пока эта парочка, воркуя, вспоминала, где и когда они в последний раз виделись. Уже из дверей я, обернувшись, быстро подмигнул Большому Вилли, который, правильно поняв мой знак, на четвереньках пополз в сторону.
За ним так же по-черепашьи ушла вся его битая компания. Называть её бегущей с поля боя в эту минуту было бы слишком претенциозно. Так, кучка жалких, сопливых уличных хулиганов, в хлам побитых стареньким лысым дворецким-французом. Короче, хвастаться нечем.
Я успел спрятаться в своей комнате и некоторое время с повышенным вниманием прислушивался к тому, что происходит между моей бабушкой и Шарлем. Не знаю даже, что именно в данный момент мне (тайно!) хотелось услышать, целомудренное воспитание Викторианской эпохи попросту не допускало никаких излишних фантазий в шаловливом романском стиле. Я имею в виду стиль итальянского романа, а не династию Романовых в заснеженной России, если кто не понял.
Итак, разговоры в нашем доме затянулись, наверное, на целый час. Я даже начал зевать, поскольку ничего интересного явно не происходило. Эти двое хлестали принесённый мной дешёвый виски, взатяг курили американский табак и яростно спорили друг с другом на мутной смеси англо-французско-испанско-португальского и, кажется, ещё уэльского языков. Да пресвятой электрод, я никогда не видел своего драчливого дворецкого таким весёлым и так мило болтающим.
– Так мальчишка твой внук, Мэри? Я должен был догадаться, у него твои глаза…
– А ты, значит, и есть тот дворецкий, что лупит его каждый божий день? Лупи и дальше!
– Только ради тебя, Мэри, только ради тебя…
Я больше не мог это слушать, пусть меня увольняют, в конце концов всегда есть шанс перейти на службу в Скотленд-Ярд или в русскую разведку, меня приглашали. В общем, на улицу я практически выпрыгнул, демонстративно хлопнув дверью. То есть изо всех сил!
Мало того что этот тип бьёт меня куда ни попадя, так ещё он набивается мне в дедушки?! Не хочу, не желаю, не буду! Я протопал почти целый квартал, когда на перекрёстке меня остановил прихрамывающий Большой Вилли.
– Что, недоносок, сейчас ты без своей нянюшки? Поди, старый дурень решил задержаться у твоей бабули? Ну и дела творятся, а, парень?! Похоже, скоро мы услышим звон свадебных колокольчиков…
Больше он ничего не успел сказать, я одним плавным движением сбросил его руку со своего плеча, врезал кулаком в точку между грудью и животом, на возвратном движении впечатал локоть левой ему в подбородок, а когда он оседал, добил правым коленом в висок.
Могучий Большой Вилли рухнул на мостовую, словно мешок гнилых яблок. Его побитая банда была так ошарашена увиденным, что на меня даже не смотрели – их волновало падение вожака! Я спокойно отряхнул руки и, ни на кого не глядя, тем же ровным шагом отправился домой.
– Бей его! Он посмел ударить Вилли-и! – уже через минуту донеслось вслед.
Мой боевой запал довольно быстро улетучился. Их было шестеро, побитых, злых, наэлектризованных, а я один. Бежать от опасности казалось постыдным, принимать неравный бой – глупым, поэтому, когда откуда-то с хмурящихся небес раздался мелодичный голос спасителя: «Не желаете кеб, молодой джентльмен? Погода портится», – я едва ли не на ходу запрыгнул в паровой кеб, управляемый старым сивым жеребцом в коричневом пальто с высоким воротником, и развалился на сиденье. Погоня остановилась на месте.
Никто и никогда бы не дерзнул приставать к пассажиру кеба, конский профсоюз смотрел на такие вещи очень строго, и нарушители жёстко карались на месте, без обращения в полицию. Кстати, иногда даже прямо наоборот!
Был случай, когда на Чаринг-кросском вокзале мелкий воришка успел впрыгнуть в проезжавший мимо кеб, а восемь констеблей пытались его оттуда выковырять. Так вот возница устроил опупительный махач, к которому быстро присоединились все кебмены вокзала и две дополнительные части полиции. Сражение было эпохальное, не хуже Ватерлоо!
Вора в конце концов задержали, но защищавшему права пассажира кебмену не было предъявлено никаких обвинений. Кони ушли полными победителями!
И это было очень разумное компромиссное решение. Полиция лишний раз подтвердила верховенство закона, а конский профсоюз вновь доказал лондонцам полную безопасность городских перевозок, кто бы ни нанял кеб.
Так что до дома я ехал под ритмичное пение какой-то дрянной кельтской песни из популярного мюзикла:
Вот здесь, честно говоря, я даже на минуточку заслушался, хотя по факту речь в песне шла о банальной чешской пьянке в грязном кабаке с бурыми понтами и неизменной поножовщиной.
Но всё равно это был не Фрэнсис со своим донским фольклором, где любая мелодия вызывает лишь три желания: сплясать, поплакать и кого-нибудь убить. Нет, я вовсе не осуждаю целый народ, просто имею на этот счёт своё мнение, а это священное право каждого свободного британца!
Когда кеб остановился у Тауэрского моста, я честно расплатился и спокойным прогулочным шагом отправился домой. Постучав электрическим молотком в дверь, я замер в неслабом отупении… ибо мне молча отворил старый дворецкий.
– Месье Ренье ждёт.
Сказать, что у меня отвисла челюсть, задрожали колени, пробил пот под мышками, заплясали зубы, а ум зашёл за разум, значит, ничего не сказать. Как он мог оказаться здесь раньше меня?!!
Это противоречило всем законам физики (и здравого смысла тоже), если, конечно, старый хрыч не овладел искусством перемещаться по Лондону со скоростью света. А ведь последние эксперименты британских учёных с электричеством показали, что это вряд ли возможно. Но, похоже, не в случае со стариной Шарлем, этот тип может всё.
Я повесил на крючок свой модный плащ, переобулся в турецкие тапки без задников (каприз хозяина дома) и прошествовал в гостиную, где у разожжённого камина, в парчовом халате, удобно закинув хвост и положив ногу на ногу, восседал в мягком кресле мой учитель. У ног Лиса валялась пачка утренних газет.
– Ты голоден, мой мальчик? Шарль подаст обед. Я уже перекусил, так что давай не стесняйся.
Мне оставалось лишь рассеянно пожать плечами.
Разумеется, у родной бабули я и стакана воды не успел выпить, вы же знаете, не то что поесть. Буквально через минуту передо мной на маленьком столике стояла дымящаяся тарелка сырного супа с копчёностями и зеленью, кусок простого ирландского пирога с рубленой бараниной, два вида сыра, стакан яблочного сока, очищенный апельсин, маленький вишнёвый пудинг на десерт и чайничек зелёного чая со сливками. Ах да! Ещё имбирное печенье с изюмом.
