Грязная игра (ЛП) - Батчер Джим (книги серии онлайн txt) 📗

Во мне пробуждалась Зима, и я прикрыл глаза, чтобы снова подавить её в себе. За последний год на острове я делал это так часто, что это почти превратилось в рутину. Обычными медитативными техниками нельзя было угомонить вопящую во мне примитивную потребность в насилии. Я нашёл только один способ бороться с этим. Мне нужно было пробудить более рациональную часть своего разума. Поэтому я мысленно пробежался по основным таблицам умножения и полудюжине математических теорем, что заняло несколько секунд, а затем обрушил на желание прикончить Вязальщика прямо здесь и сейчас безжалостную логику.

— Первое — свидетели, — пробормотал я. — Пусть этот район заброшен, это всё равно Чикаго, и здесь всё равно могут быть свидетели, чьё внимание я привлеку своими действиями. Второе — Эшер тоже здесь, и если она займёт его сторону, то сможет ударить меня сзади до того, как я сумею защититься. Третье — если он окажется достаточно умён, чтобы избежать захвата, то они окружат меня с двух сторон.

Зимняя Мантия зарычала и сплюнула от недовольства где-то в районе моей груди, но отступила и вытекла из моих мыслей, оставив меня внезапно ещё более уставшим и уязвимым, чем раньше — но моё дыхание и температура вернулись в норму.

Я смотрел, как Вязальщик припустил неторопливой трусцой, пока не поравнялся с Эшер. Они тихо переговаривались, а затем вошли в старую скотобойню.

— Четвёртое, — тихо сказал я. — Убивать людей плохо.

Я почувствовал на себе взгляд Кэррин. Взглянул на неё. Выражение её лица было трудно прочитать.

Она устроила свою руку поверх моей и спросила:

— Гарри, с тобой всё в порядке?

Я не двигался и не отвечал.

— Мэб, — продолжила Кэррин. — Это всё из-за Мэб, не так ли? Из-за того, что она с тобой сделала.

— Это Зима, — наконец ответил я. — Это сила, но... целиком примитивная. Жестокая. Бездумная. Сплошные инстинкты, чувства, эмоции. И когда эта сила внутри тебя, если ты спускаешь свои эмоции с поводка, она...

— Она превращает тебя в Ллойда Слейта, — закончила за меня Кэррин. — Или в эту суку Мэйв.

Я отстранил от неё свою руку и произнёс:

— Как я и сказал. Сейчас не время взывать к моим чувствам.

Несколько секунд она рассматривала меня, потом сказала:

— Ну. Ты совмещаешь в себе все возможные виды состояния "погано".

Я испустил горестный смешок, который грозил появлением слёз на глазах, и заставило только что усмирённую Зиму снова беспокойно заворочаться внутри меня.

Я рискнул быстро взглянуть в глаза Кэррин и произнести:

— Я не хочу быть таким.

— Так избавься от неё, — ответила она.

— Единственный способ — вперёд ногами, — сказал я.

Она покачала головой.

— Я не верю в это, — возразила она. — Всегда есть выход. Способ исправить положение дел.

Ох, подруга.

Хотел бы я в это верить.

Снаружи горел закат. Закат — это не просто уход звезды за относительный горизонт планеты. Это также изменение в сверхъестественной энергии. Не верите? Отправьтесь как-нибудь далеко от света цивилизации, сядьте, совершенно одни, там, где нет никаких зданий, машин, телефонов и толп людей. Продолжайте тихо сидеть, пока не поблекнет свет. Почувствуйте, как удлиняются тени. Почувствуйте, как существа, тихо ожидавшие конца дня, начинают шевелиться и вылезать наружу. Почувствуйте этот низменный инстинкт нервной дрожи, поднимающейся в кишках. Это то, как ваше тело передаёт энергию вашим чувствам. Для чародея вроде меня закат подобен одиночному удару в какой-то невообразимо огромный барабан.

Тёмные твари выходят на охоту ночью.

Но прямо сейчас у меня не было времени сомневаться в правильности выбранного мною пути. Оставалось всего три дня на то, чтобы задать жару Никодимусу Архлеоне и его команде и вытащить эту штуковину из своей головы, и чтобы при этом не убили меня и мою подругу. Нужно было сосредоточиться на этом

У меня ещё будет время позаботиться об остальном позднее.

— Пора, — сказал я Кэррин и открыл дверь машины. — Идём. Нас ждёт работа.

Глава 7

Мы вышли из маленького джипа Кэррин и направились в сторону жуткой старой скотобойни, полной опасных существ. Жуткая старая скотобойня и опасные существа... Пожалуй, мне вам не нужно объяснять, какой сегодня намечался денёк.

Знаете, иногда у меня такое чувство, словно других дней не бывает.

Точнее, всегда.

С другой стороны, я понятия не имею, что бы стал делать с другим днём. В смысле, рано или поздно, но нужно признать, что мой опыт и наклонности отлично подходят для катаклизмов.

— Очень жаль, — задумчиво произнесла Кэррин.

— Очень жаль что?

— Что у нас нет времени на настоящую стрижку. Серьёзно, ты сам себя так постриг? У тебя что, не было зеркала?

Я смущённо потрогал голову:

 — Ну, мне немного помогал Генерал. И вообще, что за дела, я же ничего не говорю про твои мужиковские ботинки.

— У них стальные носки, — ответила она хладнокровно. — На тот случай, если придётся засадить их в задницу какого-нибудь придурка, назвавшего их «мужиковскими». И ты правда позволил Туку помочь тебе с волосами?

— Я совершенно уверен, что не стоило поручать это Альфреду. Он мог спустить с горы ледник или что-нибудь вроде того, чтобы отскрести волосы с моей головы.

— Альфреду?

— Пределу Демона.

Кэррин вздрогнула:

 — Ах эта штука.

— Он не такой уж плохой, — сказал я. — До очаровашки немного не дотягивает, но не плохой.

— Он демон, который целый посёлок довёл до безумия, чтобы заставить жителей убраться.

— И мог бы сделать намного-намного хуже, — ответил я. — Он как большая страшная собака. Ты — полицейский и имела с такими дело.

— Ты рад, что эта штука там, когда кто-то пытается вломиться, потому что она может заставить их вести себя настолько безумно, что город уничтожит все записи об этом.

— Именно. И никто не вспомнит твои уродливые мужиковские ботинки.

Тем временем, мы подошли к двери. Мы оба понимали, зачем пытались поддеть друг друга. Не из вредности.

Просто нам обоим было страшно.

Я войду в дверь первым. Мой укреплённый заклятьями чёрный кожаный пыльник защитит лучше, чем жилет, который Кэррин должна была надеть под пальто. Я сжал свой новый посох и приготовился, если потребуется, быстро поднять щит. Это был уже давно установленный порядок: если бы что-то вздумало наброситься на нас, я бы не дал ему подобраться близко, а она начала бы набивать его пулями.

Кэррин скрестила руки на груди, положив ладонь у приклада своей пушки, и кивнула мне. Я кивнул в ответ, убедился, что спереди мой пыльник надёжно застёгнут, и открыл дверь.

Ни одна тварь не выскочила из тени с криком. Никто не начал в нас палить. И на том спасибо.

За дверью оказался длинный коридор, в дальнем конце которого горел свет — как раз достаточно, чтобы можно было пройти. Старые потрескавшиеся внутренние стены были покрыты десятками граффити. Под порывами холодного ночного ветра с озера здание скрипело и стонало. К запаху плесени, витавшему в воздухе, примешивался ещё один, почти неразличимый, но от которого меня бросало в дрожь... очень застарелый запах смерти.

— Эти злобные уроды всегда выбирают для тусовок самые очаровательные места, — сказала Кэррин.

— Здесь какая-то тёмная энергия. Держит праздношатающихся людей подальше и не даёт им случайно помешать. Из-за этого тут так уютно.

— Я знаю, что ты не собирался сжигать никакие здания в ближайшее время, но если почувствуешь необходимость...

Дойдя до конца коридора, мы уткнулись в лестничный пролёт. Молча поднявшись по нему, мы миновали ещё одну дверь и оказались на балконе над большим заводским цехом в два этажа высотой, вытянувшимся вдоль здания футов на триста-четыреста. Остатки подвесной конвейерной линии всё ещё были на месте; вероятно, когда-то она несла куски говядины от места забоя к различным участкам обработки, но оборудования, что когда-то стояло там, на месте уже не было. Остались только ныне пустовавшие тяжёлые металлические рамы, когда-то удерживавшие оборудование на месте, и несколько ржавых, одиноких транспортных тележек, в которые, должно быть, когда-то загружали упакованные говяжьи рёбрышки, стейки и фарш.