Фрайди [= Пятница, которая убивает; Меня зовут Фрайди] - Хайнлайн Роберт Энсон
У первого малыша Матильды первоклассный отец. Порода, что надо, — доктор Джерри Мэдсен. Так она мне сказала. И я ей поверила. С ней получилось вот как: ее бывший хозяин, желая, чтобы она родила, убрал ее «временную стерильность», но тут ему как раз подвернулся шанс — продать ее на высокооплачиваемую должность на звездолете на четыре месяца. Так она стала «Шизуко» и с застенчивой улыбкой принялась служить мне «горничной», но получилось, что, сама того не зная, я тоже следила за «чистотой» ее поведения. Ну, конечно, пожелай она как следует, она нашла бы время и днем, но ей ведь приходилось проводить двадцать четыре часа в сутки в каюте «ББ» на тот случай, если мне неожиданно заблагорассудится прийти туда средь бела дня и слегка развлечься.
Вы спросите: «Когда же?» В единственно возможное время: пока я, скорчившись, мерзла с Персивалем в турбогенераторе, моя «горничная» очень мило проводила время в постели с моим доктором. Чудные родители у этого малыша! Но главное: Джерри сейчас живет в Нью-Брисбене со своей миленькой женой Дианой, однако Тилли и слышать не хочет о том, чтобы он узнал, что у нас в доме растет его сын. Да, Джерри живет здесь… Еще одно «случайное совпадение»? Не думаю. Человеку с профессией врача не нужно платить вступительный взнос в колонию — таков закон на Ботани. Джерри захотел жениться и прекратить странствовать, а зачем, скажите на милость, торчать на Земле, если у вас есть возможность поглядеть на разные колонизированные планеты и выбрать местечко получше?
Вся наша семья в случае надобности обращается к Джерри — он отличный врач. Ну да, у нас в семье есть два доктора, но всю жизнь они практиковали в другом: они были генными хирургами, генными инженерами, биологами-экспериментаторами, а теперь они… фермеры.
Жанет прекрасно знает, кто отцы ее первого ребенка: оба ее тогдашних мужа, Жан и Джордж. Почему оба? Потому что она так захотела, а любой каприз Жанет сделан из стали. Я сама слышала несколько версий, но думаю, рожая своего первенца, она не стала бы из них двоих выбирать какого-то одного.
Первенец Бетти — почти наверняка, не результат работы скальпеля и мог бы считаться «законным» где угодно, но… Бетти настолько несовместима с законопослушанием, что она скорее заставит нас поверить, что залетела в групповике на бале-маскараде. Нью-Брисбен — тихое местечко, но в доме, где находится Бетти Франц, не соскучишься.
Об эпидемии Черной Смерти вы, наверно, знаете больше, чем я. Глория благодарна мне за предупреждение — Луну удалось спасти, но благодарить нужно скорее Босса. Без него из меня никогда не вышло бы Кассандры, даже на пару дней… Чума не распространилась за пределы Земли, и в этом, безусловно, заслуга Босса. Хотя был один случай, когда из Нью-Брисбена передали сигнал, запрещающий причальной лодке приземляться, пока она не пройдет вакуумную стерилизацию. И случилось так, что эта процедура помогла уничтожить просочившихся на звездолет и бот крыс и мышей, а вместе с ними и… блох! Как только это выяснилось, капитан сразу прекратил пререкания по поводу доставки казенного груза в колонию.
Теперь о взносах: почта от Ботани-Бей до Земли (и Луны) идет четыре — восемь месяцев (восемь — туда и обратно). Не так уж и плохо для расстояния в сто сорок световых лет! (Один раз я слышала, как какая-то туристка спросила, почему мы не пользуемся радиопочтой!) Глория заплатила за меня взнос в колонию так быстро, как только это было возможно, и очень щедро снабдила меня начальным капиталом — завещание Босса открывало здесь самые широкие возможности. Она не посылала сюда золото — у колонии есть свои счета в Луна-Сити, которыми удобно расплачиваться за любой хозяйственный инвентарь, закупленный для Ботани.
Но у Пита на Земле было очень мало денег, а у Тилли, бывшей «рабыни», вообще ничего. У меня же еще оставался «кусок» приза в этой дурацкой лотерее и весь мой расчетный чек от «Систем Энтерпрайз», и даже несколько акций. Это избавляло моих друзей от залога — наша колония никогда не отказывает беглецам в убежище, но у них могли уйти годы на то, чтобы выкупить свои доли.
Они начали было рычать на меня, но я зарычала в ответ и — куда громче. Дело не только в том, что все это остается в семье, — ведь если бы не Пит и Матильда, меня бы наверняка поймали, отправили на Релм, а там… Живой я бы оттуда не выбралась. Но они продолжали настаивать, что будут выплачивать мне…
В конце концов мы пошли на компромисс. На их выплаты и кое-какие другие остатки мы основали фонд «Искателей приключений» — для помощи новым беженцам и просто переселенцам.
Я давно уже не думаю о странности своего появления на свет. И уж тем более не стыжусь этого. «Только женщина-человек может родить человеческое дитя», — так, кажется, говорил мне когда-то Джордж. И это чистая правда: лучшее тому доказательство — Уэнди. Я — нормальный человек, и я не одна!
Думаю, это все, что человеку надо. Быть не одной. Быть человеком среди людей, быть частичкой того, что зовется «люди».
Я — нужна им… Еще как нужна! На прошлой неделе я попыталась сообразить, почему у меня вечно не хватает времени, и… Я — секретарь Городского Совета, я — руководитель программы в ассоциации «Родители-преподаватели». Я — старший инструктор в женском скаутском лагере, я — вице-президент Садового клуба и я состою в Комитете по планированию колледжа, который мы основали здесь… О да, я нужна им, нужна всем, и…
Какое же это сладкое чувство.
