Меняла Душ - Самохин Дмитрий (книги бесплатно полные версии TXT) 📗
Так продолжалось несколько дней. Матвей не видел выхода из темницы. Он не впускал в сердце отчаяние, самозабвенно борясь с ним, но чувствовал, что еще максимум неделя — и от его упорной борьбы останется один дым.
В камере не было окна. Тусклый свет дарила плесень, расплывшаяся по стенам. Она излучала призрачное сияние, в котором всё казалось серебряным, даже дырка с дерьмом в полу.
Матвей спал, когда наверху началась заварушка. Его разбудил шум открывающихся ворот. Он приподнялся на соломе и резко сел, вглядываясь в потолок, словно надеялся разглядеть сквозь толщу каменных стен события, которые происходили на поверхности. Он неотрывно смотрел в потолок, но ничего не видел. Да и шум больше не повторялся. Текли минуты. Когда он уже совсем было отчаялся, то услышал жуткий грохот. Он не мог понять, что это за грохот, но очень уж тот не вязался с образом средневекового замка, в котором Матвей находился. А то, что он сидит именно в замке, Ставрогин был уверен. Когда его вели в темницу, путь пролегал по замковой стене, по внутреннему дворику, к высокой толстой башне, напоминавшей заплывшего жиром феодала.
Грохот повторился. Матвей не мог в это поверить, но грохот сильно напоминал старт ракеты комплекса ПВО. Его дед имел чин полковника войск противовоздушной обороны и нередко брал внука на полигон. Интересно, откуда на территории замка ПВО и с кем это воюют гаргульи?
Ставрогин уже не сомневался в том, что кто-то напал на замок гаргулий. Что и с кем не поделили гаргульи, он не знал, но подозревал, что война началась из-за него. Ракеты взлетали без перерыва несколько минут, одна за другой. Значит, гаргульи, имеющие доступ в мир Земли, закупили несколько комплексов ПВО. Судя по звукам, которые доносились с крыши, комплексы были устаревшими на пару столетий моделями. Современные системы ПВО выпускали ракеты класса «земля-воздух» почти беззвучно.
Вскоре с поверхности донесся новый звук. Его Матвей тоже не мог перепутать ни с чем. Нападающие или защитники крепости (этого Ставрогин не знал) применили пулеметы! Откуда в средневековом замке пулеметы? Скорее всего, тоже закуплены на Земле. Однако как выгодны межмировые отношения!
Бой продолжался уже длительное время. Сколько именно, Ставрогин определить не мог — у него не было с собой часов. А в подземелье время превращалось в аномальное явление. В двери темницы заскрипел проворачивающийся ключ. Ставрогин поднялся с подстилки, напряженно вглядываясь в призрачную полутьму. Дверь распахнулась. В глаза Матвея брызнул яркий, ослепительный свет факелов. Он отвернулся от света, прикрывая глаза руками и подставляя вошедшему беззащитную спину.
— Похоже, у нас с тобой, друг, проблемы! — раздался человеческий голос.
За несколько дней, что он провел в мире гаргулий, Ставрогин успел соскучиться по человеческому голосу. Он повернулся к говорившему, отнял от лица руки и широко раскрыл глаза, приучая их к яркому свету огня. Вошедший в камеру стоял и ждал, пока Матвей сможет его разглядеть. Ставрогин слышал его дыхание и улавливал крепкий запах пота. В средневековом замке имелись некоторые проблемы с водопроводом и гигиеной. Обитатели замка терпеть не могли мыться, если доверять собственному обонянию, которое за время, прошедшее в камере, изрядно притупилось.
Наконец Матвей смог различить человеческую фигуру. Не великан и не карлик. Среднего роста, в черной рабочей хламиде, поверх которой была накинута кольчуга. В руке — короткий меч для ближнего боя. На голове приплюснутый сверху шлем, ржавый от старости. Левая рука повисла, точно отсохшая виноградная плеть.
Ставрогин медленно приблизился к человеку, вглядываясь в его лицо. Он знал его. Сомнений быть не могло: перед ним стоял тот, кто пленил Матвея на Земле. Но что ему теперь надо от него? Неужели гаргульи не предупредили этого олуха о том, что в состоянии сделать с ним Ставрогин.
— Чего замер, идиот?! — возопил человек. — Ты собираешься что-нибудь делать или так и будешь стоять столбом?
— А что я должен сделать? — осторожно поинтересовался Матвей.
Он слабо представлял себе, что хочет от него тюремщик.
— Там такое творится! Замку не продержаться. Народу — тьма. И все лезут на стены. А еще эти птицы! Страшные, размером с ползамка! Они кидают в нас огромные камни. Замку не выстоять! Ты что, хочешь подохнуть в этой пропахшей говном камере?
— А что я могу сделать? — повторил вопрос Матвей.
— Ты же души меняешь. Так сделай так, чтобы я никогда не связался с этими гаргульями. Если я не свяжусь с этими тварями, меня не будет в этом замке, когда всё разлетится. Тебя в нем тоже не будет. Ты же — Меняла. Так чего стоишь? Меняй! Я в твоем распоряжении!
От этого предложения Матвей пришел в остолбенение. Ему напрямую предлагали вмешаться в чужую судьбу. Обычно он ни у кого не спрашивал разрешения. Сам вмешивался. А тут ему добровольно преподнесли душу.
Видя его нерешительность, человек подбодрил, проявляя нетерпение:
— Чего замер? Давай меняй, пока не поздно! Сейчас Паломники насядут и сломают хребет гаргульям. Я не хочу подохнуть под этими камнями!
И Матвей Ставрогин решился. Он протянул взгляд к замершему в ожидании чуда человеку. Увидел его блестящие восторгом и азартом убийства глаза, зацепился за них, протек внутрь и заструился в поисках души. Он нашел еле тлеющий уголек, имеющий форму мертвой планеты, из которой росли толстые стволы баобабов, уходящие в черноту космоса. Матвей видел подобную картинку, давно, в детстве. Картинку из книжки. Рисунок, сделанный бесстрашным летчиком и мечтателем Антуаном де Сент-Экзюпери к его книге о маленьком принце. Матвей ухватился за толстый ствол баобаба, который в его руках стал тонким, точно щепочка, и стал карабкаться вверх. Он поднимался всё выше и выше, пока не увидел точку, в которую мог внести корректировку, и Ставрогин тотчас воспользовался своим Даром.
Свет померк у него перед глазами, а когда мгла рассеялась, он обнаружил, что стоит в том же самом месте, где его перехватили люди гаргулий, потушили его сознание и доставили в средневековый замок. Только подле не было флаера, на котором Матвей летел, когда вынужден был совершить посадку под давлением преследователей, да и место само изменилось. Выпал первый снег. Легкий ледок покрыл шоссейную дорогу, на которой он оказался.
