Жаркий декабрь - Калмыков Александр (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно TXT) 📗
– Почему этот путь тупиковый? – заинтересовался Вышинский – Я внимательно просмотрел все записи по данной теме, но какой котел лучше, «уран-тяжелая вода», или «уран-графит» определить так и не смог. Они оба неплохи, и я не вижу препятствий для строительства водного реактора. Он может выполнять задачу по выработке плутония-ультимия не хуже, чем графитовый.
– Дело в том, что вам предоставили лишь воспоминания хм, хрононавта, субъекта, безусловно, весьма любознательного, но не являющегося профессиональным физиком, – пояснил нарком. – Без комментариев ученых в данном вопросе разобраться действительно трудно. Так вот, если коротко, то в перспективе водный котел действительно намного лучше, потому что у тяжеловодного замедлителя имеются значительные потенциальные преимущества. Такой реактор может работать на необогащенном природном уране и, как вы понимаете, гораздо проще отделить изотопы водорода, чем урана. Впрочем, немецкие физики вообще не посчитали возможным выделение урана-235 из урана-238 в промышленных масштабах. К тому же, тяжеловодные реакторы имеют на порядок меньшую загрузку ураном, что очень важно при дефиците ядерных материалов, к тому же, превращение урана-235 в плутоний в них идет намного быстрее. Помимо этого, реакторы с тяжелой водой теоретически можно создавать меньшего размера, чем графитовые, при той же мощности.
– Однако, и у нас, и в Штатах, уран-графитовый реактор создали намного раньше водного – напомнил Шелепин. – Почему же так случилось, в чем тут подвох?
– Подвох действительно существует, – улыбнулся Берия своему будущему приемнику, – а немцы просто не обратили на него внимания. – Товарищ Курчатов объяснил мне, что хотя тяжеловодный реактор более надежен по физическим данным, но для создания и эксплуатации такого котла должны соблюдаться очень жесткие требования для аппаратуры и оборудования. По его оценке, осуществить подобный проект в ближайшие пять лет нам не удастся. Это, конечно не значит, что мы не начнем добычу тяжелой воды, но лишь в опытном производстве. Форсировать тяжеловодный проект станет возможно лишь после окончания войны. Конечно, по составленному в Наркомхимпроме плану, производство дейтерия будет рассредоточено с целью максимального использования свободных мощностей электростанций и утилизации отходящего водорода на азотно-туковых заводах. Это позволит снизить стоимость тонны тяжелой воды с 25 до 3 миллионов рублей. Для сравнения, в США стоимость одной тонны оценивается в 8 миллионов долларов.
– Если тяжелая вода получается сравнительно недорогой, – подключился к обсуждению атомной тематики Василевский, вдруг вспомнивший о «Царь-бомбе» – то зачем откладывать реализацию проекта? Почему нельзя начать прямо сейчас, учитывая, что дейтерий используется еще и в термоядерном оружии?
– Потому что сначала надо закупить оборудования на миллиард рублей, – повысив голос, немного раздраженно пояснил Берия. – Потом нужно строить заводы и дополнительные электростанции. Проект очень энергоемкий, требующий по расчетам свыше девятисот мегаватт, и реализовать его в условиях военного времени невозможно. Мы еще даже не знаем, как обеспечить энергией все обогатительные фабрики с тысячами сепараторов, планируемые к постройке. К чему нам дейтерий для водородной бомбы, если еще не наработан плутоний в достаточных количествах? К тому же, некоторые азотно-туковые заводы, на которых планируется производство гидроксилина, например, в Горловке, находится вблизи линии фронта.
– Однако, метод электролиза не единственно возможный для получения дейтерия, – упрямо продолжал защищать свою супербомбу генерал. – Существует же еще низкотемпературная технология обогащения тяжелой воды.
– Верно, еще известен метод ректификации жидкого водорода, но он технически труднее, и реализовать водородный холод в промышленном масштабе весьма непросто. Однако, товарищи, вернемся к нашим баранам, то есть нацистским ученым. Мы пришли к выводу, что графитовый замедлитель для реактора проще и дешевле, однако немецкие ученые от него отказались. А если и передумают, то у них не хватит средств для создания атомной промышленности. Значит, можно гарантировать, что планы Германии по созданию урановой машины, планируемой Гитлером к использованию в качестве двигателя для ракет и подводных лодок, а главное, для разработки атомной бомбы, не осуществим. Запустить цепную реакцию, а тем более, поддерживать её на нужном уровне немцы не смогут.
– Вот и хорошо, – довольно подытожил Мехлис. – Значит, с германским атомным проектом ничего делать не надо, его и так сорвут. Но в США картина с созданием атомных приборов отнюдь не такая радужная, не так ли?
– К сожалению, да. Там картина полностью противоположна. К исследованиям будет привлечено такое количество докторов наук, включая многих нобелевских лауреатов, что отстранить их всех от проекта не представляется возможным. Единственное исключение мы сделали для милитариста Теллера, всячески поддерживавшего военное применение атомного оружия и разработку водородной бомбы. Личность эта в настоящее время малозначительная, он даже американское гражданство получил лишь недавно, так что его гибелью никто не заинтересуется.
Мехлису, однако, этого было мало. Он не присутствовал на совещании, на котором обсуждались кандидатуры в «сильное звено» с целью скорейшей ликвидации «победителя», и не знал о решении ограничиться всего лишь одной известной личностью. Поэтому армейский комиссар без обиняков высказал свои претензии госбезопасности:
– Почему же, устранив Теллера, оставили в живых Оппенгеймера, проявившего себя хорошим руководителем проекта?
– Убивать такого человека никакой необходимости нет, – заверил Меркулов. – Хотя Гровс весьма ловко играл на его тщеславии ученого, одновременно шантажируя прежним сотрудничеством с коммунистами, но Оппенгеймер позже активно выступал против милитаризма. Поэтому мы ограничились тем, что подкинули ему подрывную литературу, донеся при этом в ФБР. Ну, и еще кое-что по мелочи. Если его теперь и возьмут в проект, то максимум, рядовым исполнителем, но никак не организатором.
Между тем Жмыхова, мало разбиравшаяся как в радиотехнике, так и в ядерной физике, уже десять минут как не участвовала в дискуссии, что её весьма удручало. Однако, Аня уже нашла, о чем высказаться:
– Товарищи, касательно проекта «Манхэттен» напомню, что согласно отчету нашего консультанта на складе в Нью-Йорке хранится свыше тысячи тонн отличной урановой руды, и наличие такого количества сырья ускорило запуск реактора на несколько месяцев.
– У нас имелось в запасе достаточно времени, чтобы принять меры, – нарочито скромно улыбнулся Берия. – Конечно, Эдгар Сенжье, управляющий урановыми рудникам, ни за что не согласился бы продать руду нашей стране. Однако в Нью-Йоркских доках хозяйничает мафия, во всяком случае, так было до убийства Рейгана и Трумэна, и за небольшое вознаграждение портовые боссы охотно согласились украсть никому не нужный товар, уже больше года лежащий без дела. Так что теперь в пакгаузе на острове Статен-Айленд остались лишь пустые контейнеры, копии тех, в которых хранилась урановая смолка.
– А где же руда? – чуть ли не хором одновременно спросило сразу несколько человек.
– Её вывезли на бразильском судне, задекларировав как груз смолы для фармацевтической промышленности. Затем перегрузили на аргентинский сухогруз, который сейчас кружным путем идет в Советский Союз.
– Товарищи, – от волнения Мехлис даже вскочил с места, – теперь у нас уйма ядерных материалов, и позор нам, если мы не запустим реактор раньше иностранцев!
Берия скептически поднял брови, Сталин, наоборот, брови нахмурил, и главный пропагандист, видя, что его не поняли, начал подробно излагать свою мысль:
– Да, страна поставлена в чрезвычайно тяжелые материальные условия, и у нас все еще архиплохо обстоит дело с научными кадрами, а техническая база совершенно нетерпима. И цифра в тысячу тонн руды хотя довольно внушительная, но не должна вводить вас в заблуждение. Для создания действующего ядерного оружия это капля в море. К нашему стыду надо признаться, что техника не позволяет разрешить главную задачу – создать атомную бомбу первыми. Но я хочу сказать, что не обязательно доводить дело до бомбы. Работающий в Советском Союзе атомный котел поможет прочистить мозги американцам, чтобы они поняли, что пора перестроиться и начать жить по-новому. Нельзя по отношению к нашей стране проводить политику с позиции силы и пытаться давить на нас, это бесполезно. Ведь, как мы знаем, еще до окончания войны с фашистами союзники уже планировали войну с нами. Но если они посчитают, что наша техника позволяет в скором времени создать а-бомбу, то открыто выступить против нас никто не осмелится.
