Кошак (СИ) - Кузнецов Павел Андреевич (серии книг читать бесплатно .txt) 📗
(3) Слово «сексот» никакого отношения к сексу не имеет, это лишь сокращение от «секретный сотрудник». В былые времена очень популярное в криминально-политической литературе сокращение…
Глава 12. Рандеву с республиканкой
Когда отгремела суета первого дня, когда наша база была достаточно обжита и проверена на функциональность серией спаррингов и внеочередной сексуальной оргией, мы, наконец, смогли вздохнуть спокойно и посидеть. Так кошка, оказавшись в новом, непривычном месте, первым делом залезет в каждый укромный уголок, обнюхает, осмотрит каждый метр своих новых владений, чтобы чуть позже с чувством выполненного долга прилечь на самое-самое удобное место — отдохнуть от трудов праведных…
Подходящее место в нашем случае отыскалось в расположении. Кровати здесь, как вообще всегда на базе, упирались изголовьями в стены, образуя изножьями приличных размеров круг свободного пространства. Вот в этом-то круге мы и расположились. Правда, кто-то догадался впихнуть сюда мебель — все эти креслица, столики, диванчики… Вот зачем они, спрашивается, валькириям? Право, дикий и суровый мир, прозябающий в своём невежестве! В общем, когда мы тут похозяйничали, от былого безобразия остался один лишь пушистый ковёр, идеально вписанный в центр круга и доходящий своими краями до кроватных ножек. Сидеть кружком, утопая в его бездонных шерстяных глубинах, было подлинным апофеозом простого кошачьего счастья.
Валькирии странно реагировали на непривычную мягкость подстилки. Они буквально шалели от необычных ощущений и пытались поглубже зарыться в длиннющий ворс. Поэтому в этот раз кружок получился совершенно сюрреалистичным. Кто-то лежал, вытянувшись в длину, кто-то — раскинулся в ширину, а кто-то просто сидел на коленях, как на татами, не решаясь на эксперименты. Впрочем, последних было всего трое: Викера, Триша и я.
Стоило нам начать посиделки, как со своего притоптанного лежбища поднялась наша звёздная снежка — Арья. Девочка на коленках, даже не пытаясь выпрямиться в полный рост, подползла ко мне. Двигалась гибко, изящно, прогибаясь в показных потягушках — играла, одним словом. Для меня. Дефиле рыжей кошки завершилось точно напротив. Здесь Ар отзеркалила мою позу, только подалась чуть вперёд, чтобы опереться ладонями на мои колени. Вполне себе невинно — зачастую кошки обнимали так, чтобы сразу запустить большие пальцы в пах; это у них считалось чем-то сродни правилу хорошего тона. Сегодня всё было иначе, от позы рыжей ощутимо веяло торжественностью. Она вперилась взглядом глаза в глаза, и только после этого заговорила:
— Леон, мы все заметили одну твою особенность… Даже мы с Лай её заметили. Её вообще-то сложно не заметить.
— Неужели вы обратили внимание на то, что я — мужчина? Среди преимущественно женского состава стаи…
Гробовая тишина, пока кошки переваривали ответную реплику, взорвалась фырканьем и смешками, даже торжественная Ар понимающе улыбнулась.
— Да нет, Кошак, это-то как раз заметить несложно, — опять фырканье вокруг. Ну да, рядом с сёстрами я почти всегда был готов к подвигам на любовном фронте. А уж если рядом оказывалась игривая кошка, делающая пространные намёки… Топорщащаяся ткань комбинезона говорила за меня. — Мы заметили, ты очень любишь работать бёдрами, когда трахаешься.
— Ар, девочка. Это не любовь. Это банальная необходимость, инстинкт почти. Я ведь родился и всю жизнь прожил там, где нет имплантов. По-другом там просто не получится.
— Неважно. Главное — ты постоянно так и норовишь ими подвигать… Нам это непривычно, чего уж скрывать. Наши мальчики с детства приучаются к имплантам, а там, сам понимаешь, двигаться не надо. Только делать, что от тебя требуют… И твои привычки добавляют остроты нашей игре. Это часть твоего неподражаемого шарма, твоей забавной инициативности… которую все мы так любим. И поверь, нам подобные ощущения внове. Наши мальчики, пока их не пнёшь, сами не задвигаются. Приходится заставлять. А когда заставляешь, никакого сюрприза уже не выходит, ты доподлинно знаешь, что будет дальше. С тобой же… Вот иногда включишь какой-нибудь хитрый режим… — девочка задышала чаще, её губки чуть раскрылись, в них мелькнул язычок, указывая на нарастающее возбуждение. — Готовишься словить кайф, а вместо этого — раз! — движение бёдрами, потом ещё, ещё… И тебя всю скручивает ощущением неимоверной силы!.. — к учащённому дыханию добавилось придыхание, кошка явно вспоминала что-то сокровенное. — Только-только в себя придёшь, уже поднимаешься с тебя-осёдланного, и снова — раз! — и ты опять проваливаешься в бездонную бездну ощущений! А всё дело, Кошак, в неожиданности, в том, что твои действия не запрограммированы в импланте! Их просто нет в той системе, которую ты пытаешься запустить! Ты нам постоянно весь ритм сбиваешь, но оттого с тобой особенно глубоко и остро ощущаешь.
— Не знал, что вы так из-за этого загоняетесь… — исполненные неподдельной экспрессии слова снежки стали для меня откровением. — Но к чему ты всё это? Хотите попробовать какую-то новую игру? Как… с минетом?
Теперь уже меня вштырило не на шутку. В сознание ворвался шквал образов-воспоминаний того дня, когда эти бестии решили изучить мои реакции на игру ртом. Изучить в деталях. То есть разложить процесс на составляющие, проверить эффективность каждого его компонента в отдельности, а потом совокупный эффект от комбинаций. Язычок. Язычок и губки. Язычок, губки и нагнетание вакуума. Зубки. Пальчики и… коготочки. Помнится, последние окончательно сорвали мне крышу.
Кошки урок усвоили. Обсудили, разработали тактики и стратегии действия, а после пару недель не давали мне прохода, так и норовя проверить собственные наработки, причём каждый раз в разных обстоятельствах. Так что теперь, когда какая-нибудь из них становилась передо мной на колени и заглядывала в глаза, я рычал от возбуждения уже от одного этого вида. Натренировались, чертовки! Мне такая методичность до того даже в страшном сне присниться не могла, но самое поразительное, что всё это безобразие великолепно работало! Воистину, законы комбинаторики универсальны!
Арья, похоже, правильно поняла моё состояние. Хмыкнула, победно оглядела остальных кошек — те зафыркали в ответ. Всё-то они прекрасно знали. Знали, насколько сильно меня держат в своих коготках. Шалели от этого знания, гордились им, готовы были многое мне позволить просто потому, что в любой момент могли так прижать… Возможность мгновенно восстановить статус-кво работала лучше всякого насилия. Всегда можно немного приотпустить… Ведь и ты, и твоя жертва отлично знаете, что достаточно одного движения лапой… одного броска… и всё вернётся на круги своя. Кошки знали, а оттого приотпускали. Тем более, сам я никогда не перегибал палку. Они это ценили, и приотпускали ещё больше. Это был элемент того самого компромисса, в котором мы жили нашей необычной даже по меркам Республики семьёй.
— Очень хорошо, что ты помнишь. Так даже лучше… И ты не будешь отрицать, что для тебя необходимость двигать бёдрами естественна. Ты воспринимаешь её спокойно, без надрыва. Она тебе порой даже нравится — до безумия, до полной самоотдачи…
— Не буду, кошка. Так и есть. Но к чему ты ведёшь? Я не понимаю.
— Подожди, — Арья предостерегающе подняла ладонь, и я с недоумением отметил, что та дрожит. Валькирия была чем-то сильно возбуждена. Спрашивается, чем?.. — И ты готов продолжать использовать эту методику в сексе — без всякой задней мысли, просто потому, что тебе и нам это нравится.
— Да, кошка, да! Готов. Но к чему всё это? Почему ты дрожишь?..
Я не выдержал, подался вперёд. Упёрся ей в плечи. Преодолев лёгкое, мимолётное сопротивление, попытался навалиться сверху. И рыжая неожиданно уступила! Даже назад откинулась, упёрлась руками в пол и… приглашающе раздвинула ножки! Мне два раза предлагать не нужно. Я тут же метнулся вперёд, нависнул над рыжей кошкой, всмотрелся в её зеленющие бездны глаз. Хочет. Сильно хочет. Но что-то ей мешает отдаться чувственному порыву. Поэтому я не стал додавливать, не стал переводить разговор в очередной раунд сексуального угара — и оказался тут же вознаграждён за это. Девочка хотя и спрятала глаза, уведя взгляд куда-то вбок, зато крепко обняла меня своими сильными ножками. Сжала, аж мышцы таза свело!
