Эпизод III: Месть ситхов - Стовер Мэтью Вудринг (читать хорошую книгу полностью .txt) 📗
На верхней ступеньке винтовой лестницы, завязывая пояс домашней накидки, появилась хозяйка, и Ц-ЗПО решил, что самым подходящим образом действий будет ретирада.
Но куда-нибудь не далеко: если мастер Кеноби задумал недоброе дело, следует известить капитана Тайфо и охрану.
Сенатор Амидала определенно не собиралась обращаться с мастером Кеноби как с опасным, объявленным вне закона преступником…
Наоборот, она кинулась ему в объятия, а когда говорила, как рада его видеть живым и здоровым, ее голос срывался от перехлестывающих эмоций.
Последовала некоторая дискуссия, смысл которой не вполне дошел до Ц-ЗПО. Она касалась политической обстановки и информации, лежащей вне программ, имела отношение к мастеру Анакину и рухнувшей Республике, что бы это ни означало, и некоему предмету под названием «ситх», канцлеру Палпатину и темной стороне Силы, и если честно, робот-секретарь не видел никакого смысла в беседе. Единственно, что он четко уяснил, касалось объявленного вне закона Ордена, убитых джедаев (новость, от которой сегодня с утра гудела вся Липартиан) и неожиданного заявления, что мастер Кеноби явился сюда в розысках хозяина Анакина. В конце концов, они были напарниками, хотя, несмотря на долгие годы дружбы, недавнее поведение хозяина давало понять, что приятные манеры мастера Кеноби не передались Скайуокеру.
— Когда ты его видела в последний раз? Ты знаешь, где он?
Фоторецепторы Ц-ЗПО зарегистрировали румянец сенатора, когда она опустила взгляд.
— Нет.
Три года управления хозяйством в доме преуспевающего политика остановили дроида-секретаря от шага вперед и напоминания, что мастер Анакин еще вчера говорил сенатору Амидале, что направляется на Мустафар. Ц-ЗПО отлично знал, что память сенатора подводила лишь в тщательно избранных случаях.
— Падме, ты должна мне помочь, — сказал мастер Кеноби. — Анакина необходимо найти. Его нужно остановить.
— Как ты можешь так говорить? — сенатор отодвинулась от джедая и отвернулась, сложив руки на округлости живота. — Он только что выиграл войну!
— Республика никогда не воевала с Сепаратистами. Это Палпатин воевал с джедаями. И мы проиграли. Остальное — всего лишь спектакль.
— Для тех, кто умер, все было по-настоящему!
— Да, — теперь мастер Кеноби опустил голову. — Включая детей в Храме.
— Что?
— Их убили, Падме. Я все видел, — он взял сенатора за плечо и развернул к себе. — И убил их Анакин.
— Это ложь…
Сенатор так сильно оттолкнула гостя, что Ц-ЗПО чуть было не включил сигнал тревоги, но мастер Кеноби продолжал смотреть на Амидалу с выражением, которое робот-секретарь классифицировал, как печаль и жалость.
— Он бы никогда… он не мог… только не мой Анакин…
Голос мастера Кеноби был едва слышен.
— Его нужно найти.
Ответ Амидалы был еще тише, сенсоры Ц-ЗПО едва сумели его разобрать.
— Ты решил убить его. Мастер Кеноби мрачно сказал:
— Он представляет большую угрозу.
При этом медицинское состояние наконец-то повлияло на сенатора, колени ее подогнулись, и мастер Кеноби был вынужден ловить ее и укладывать на диван. Очевидно, мастер Кеноби был знаком с человеческой физиологией больше Ц-ЗПО, и хотя его фоторецепторы потемнели от изменений сигнального контура сенатора Амидалы, робот-секретарь так и не понял, что это должно означать.
В любом случае, мастер Кеноби мгновенно оценил ситуацию.
— Анакин — отец ребенка, да?
Сенатор отвернулась. Глаза ее опять протекали.
Магистр приглушенно сказал:
— Мне очень жаль, Падме. Если бы все сложилось иначе…
— Уходи, Оби-Ван. Я не стану тебе помогать. Я не могу. Я не буду помогать тебе в убийстве.
Мастер Кеноби повторил, что ему очень жаль, и ушел.
Ц-ЗПО поспешно вернулся в гостиную, намереваясь поинтересоваться здоровьем сенатора, но прежде чем он сумел составить достаточно деликатную фразу, сенатор негромко произнесла:
— Ты знаешь, что это такое?
Она протягивала дроиду подвеску, которую всегда носила на шее на шнуре из кожи жербы.
— О, ну кончено, моя госпожа, — ответил робот-секретарь, озадаченный, но счастливый, как всегда, услужить. — Это поделушка из дерева джапор. Молодежь на Татуине вырезает на них родовые руны и используют в качестве амулетов. Суеверный народ полагает, что такие вещички приносят удачу и оберегают от зла. Порой даже считается, что на них наложены любовные чары. Должен признать, моя госпожа, что весьма удивлен, что вы забыли, поскольку вы носите амулет с тех пор, как вам его много лет назад отдал мастер Ана..
— Ничего я не забывала, — с отсутствующим видом перебила его сенатор.Спасибо. Я… напоминала себе о мальчике, который мне подарил амулет.
— Моя госпожа?
Если она не забывала, так зачем же спрашивала? Прежде чем Ц-ЗПО сформулировал вежливый вопрос, сенатор приказала:
— Вызови капитана Тайфо. Пусть приготовит мой скифф.
— Моя госпожа? Вы куда-то собрались?
— Мы собрались, — поправила его хозяйка. — Мы летим на Мустафар.
Из теней под трапом отполированного до зеркального блеска скиффа Оби-Ван Кеноби наблюдал, как капитан Тайфо пытается отговорить сенатора Амидалу.
— Моя госпожа, — протестовал начальник охраны Набу, — по крайней мере позвольте мне лететь с вами.
— Благодарю, капитан, но в этом нет нужды, — холодно отказалась сенатор. — Война окончена, и… и это личная поездка. И капитан, она должна таковой оставаться, вы поняли? Вам ничего не известно ни о моем отлете, ни о месте назначения, ни когда меня ждать назад.
— Как пожелаете, моя госпожа, — Тайфо неохотно поклонился. — Но я решительно не согласен с вашим решением.
— Со мной все будет в порядке, капитан. Кроме того, за мной присмотрит Ц-ЗПО.
Оби-Ван отчетливо услышал бормотание дроида: «Ох, беда!»
После того как удалось спровадить Тайфо, сенатор Амидала вместе с дроидом поднялись на борт. Падме не тратила времени, репульсационные двигатели заработали раньше, чем втянулся трап.
Пришлось прыгать.
Оби-Ван вкатился внутрь за секунду до того, как люк закрылся и сверкающий звездный кораблик прыгнул к небесам.
