"Фантастика 2023-94". Компиляция. Книги 1-16 (СИ) - Ижевчанин Юрий (книги .TXT, .FB2) 📗
— Так как гражданин, крестьянин деревни Колинстринна, Ир Сустарирс и его семья оказались не в состоянии выплатить гражданство, они более не граждане. Так как они оказались не в состоянии выплатить подданство, они более не находятся под защитой закона. По праву хозяина этого баронства я их порабощаю.
— Господин, мы заплатим! — заорал Ир Сустарирс.
— Поздно! Всё уже свершилось! — сказал Тор. — Впрочем, я пойду на облегчение вашей участи. Твою младшую дочь Триссу я освобожу, если кто-то женится на ней и возьмёт вместе с ней ваш участок. Но гражданство она уже потеряла.
— Она ведь уже замужем! — закричал Ир.
— Поскольку ваше положение в обществе коренным образом изменилось, все договоры между вами и вас с остальными, в том числе и брачные, теперь недействительны. Её бывший муж был принят как зять в вашу семью и вместе с вами участвовал в наглом обмане. Члены суда, справедливо ли моё решение? — припечатал Тор.
Крестьянские наделы строжайше ограничивались законами и столь же строго защищались и законами, и обычаями, и религией. Крестьянин, в нормальной ситуации, обязан был обрабатывать свой участок силами своей семьи. Работа на участке рабов и слуг категорически запрещалась, поскольку труд крестьянина считался одним из самых почётных. Поэтому крестьянин не мог купить второй участок либо разделить свой. Границы надела, однажды установленные, оставались неизменными на века. Всё делалось для того, чтобы участок передавался по наследству внутри одной семьи. Такой порядок охранял землю от хищнического хозяйствования по принципу "apre nous le deluge [4]".
Никто не мог согнать крестьянина с земли, кроме случаев демонстративного неисполнения им своих обязанностей либо тяжкого преступления. Но и тогда решение не мог принять хозяин единолично. Требовался приговор суда, в котором должны были быть представлены крестьяне.
Если семья временно испытывала недостаток рабочих рук, она не имела права прибегать к помощи наймитов. Нужно было принять в семью зятя или приёмного сына, или же попросить друга помочь, деля с ним плоды участка в соответствии с вкладом. Обычно "другом" в таком случае оказывался богатый сосед-крестьянин. Но он был под бдительным присмотром соседей, поскольку, обвинив его в нерадении на чужом участке и получив подтверждение у священника и сюзерена, они имели право разграбить имущество потенциального кулака. Так что хоть замаскированная аренда и была, всё делалось для того, чтобы и в этом случае земле вреда не наносилась. В итоге закон убывающего плодородия заменился законом возрастающего плодородия: чем дольше обрабатывался участок, тем выше был с него урожай. В нашем мире такое было лишь в Японии, где тоже была система мелких неотъемлемых крестьянских наделов.
Тор, наказав крестьянина за вопиющее нарушение имперских законов и наглый обман, не отнял у его семьи надел. Он оставался у дочери Ира и передавался её мужу, что делало действия владетеля полностью легитимными. Конечно, в конкретном единичном случае он мог бы и полностью поработить семью, но не повторяя подобных действий, так что новые обманщики уже чувствовали бы себя защищёнными.
Даже крестьяне, поскребя в затылке, подтвердили справедливость приговора. Остальные крестьяне моментально заплатили налоги, да и количество просьб о помощи резко уменьшилось. А Триссу вместе с участком и всем хозяйством согласился взять один из смердов, пришедших с Тором.
Эсса тоже занималась обустройством хозяйства. Она привела в порядок некоторые из помещений главного замка, взяла на службу многих из бывших слуг барона, в том числе и бывшего законника барона Исса Ирригина. Законник быстро объяснил ей, что крестьяне барона принадлежат не лично ему, а баронству и тем самым теперь они — крестьяне Тора. Он посоветовал взять у баронессы документ, что она ознакомлена с положением закона и не возражает, объяснив заодно, что, если она будет возражать, можно просто собрать сеньориальный суд и вдобавок ко всему забрать оставшееся личное имущество. Эсса посетила баронессу, жившую вместе с незамужней младшей дочерью и отосланной мужем после падения барона старшей в доме одного из управляющих, дружелюбно поговорила с ней, убедилась в прекрасном знании этикета и умении поддерживать светскую беседу по законам высшего общества и предложила переехать в замок на правах гостьи новой хозяйки. Она намекнула, что ей будет честь учиться у столь изящной дамы хорошим манерам, а дочери сумеют найти себе лучших мужей, соответствующих новому положению в обществе. Баронесса, подумав, согласилась.
Тор, после троекратных уговоров жены, с почтением преподнёс баронессе Улассе документ, в котором она подтверждала, что не имеет никаких претензий по поводу крестьян и благодарна Владетелю Тору Кристрорсу, что он благородно оставил ей и её дочерям честь, их личное имущество и рабов, на что он имел право по праву завоевателя. Баронесса со вздохом подписала, понимая, что альтернативой является лишиться имущества и хотя бы символически на некоторое время оказаться вместе с дочерьми наложницами победителя. Младшая дочь баронессы была этим несколько разочарована. Она показывала Мастеру, что не прочь стать его наложницей, а в дальнейшем младшей женой. Но Тор вежливо намекнул ей, чтобы она искала другой объект для очарования, а он поможет с приданым. Эсса предвидела именно такой исход ухаживаний и с ехидством наблюдала за процессом, не вмешиваясь в него. Старшая же дочь спикировала на капитана Тустарлонга, который с удовольствием затащил её в свою постель (ведь месяц назад он и не смел думать о любовнице такого происхождения!) Через месяц они поженились, вознаграждённые десятком крестьянских дворов.
Брат Барс, внимательно приглядывавшийся к Тору, в некоторый момент застал его один на один и пригласил в часовню помолиться. После молитвы он произнёс:
— Брат Тор! Ты получил колоссальные духовные силы, но совершенно не умеешь ими пользоваться. Я бы смиренно настоятельно советовал тебе, брат, как можно скорее направиться в ближний Великий Монастырь Ломо и полгода учиться там духовной борьбе, а также совершенствоваться в вере.
— Брат Барс! Спасибо за отличный совет, но сейчас я не могу бросить дом и лен.
— Очень жаль, что тебя, брат, так увлекли мирские дела. Плохо контролируемая сила может помочь и дьявольским замыслам тоже. Так что я просил бы тебя, брат, ещё раз хорошенько подумать.
Конечно же, подумаю, брат! — с облегчением ответил Тор.
Когда Мастер со своим маленьким отрядом грабил логово грабителей, в Зоор вернулся с сейма король, сопровождаемый ещё двумя кораблями эскорта, на которых прибыли по сотне отборных воинов из всех королевств и отряды некоторых княжеств. Как только отплыли от Имперского Острова, король явился к своим жёнам, объявил им, что они отныне не являются его супругами, поскольку Совет королей дал санкцию на развод, опасаясь, что эти женщины сведут своего господина и мужа в могилу. Он велел сорвать с них королевские одеяния и приковать в трюме с гребцами. Дознаватели получили от них признания в изменах мужу и умыслах убить его. Канцлер, ещё ничего не зная, явился в порт встречать короля. С корабля, как и полагалось, сначала сошла охрана, состоявшая, чтобы подчеркнуть торжественность момента, из семидесяти иностранных воинов (по десяти от каждого из королевств Империи и десяти из личной охраны Императора), и сразу же схватила канцлера. Король, сойдя на берег, объявил: тайным судом Совета Королей под председательством Императора канцлер за узурпацию власти и покушения на жизнь сюзерена приговорён к смерти, а участь его семьи дано право решать королю. Канцлера обезглавили прямо в порту, и отряды иностранных воинов отправились по домам членов его семьи.
Тем временем наскоро собранный суд приговорил бывших королев к распятию, но король, ввиду того, что они некоторое время делили с ним ложе, милостиво заменил распятие обезглавливанием. Сыновья от бывших королев были признаны незаконными. Постановили, ввиду их младенчества, отдать их на усыновление в другие королевства в семьи рыцарей. Теперь Клингор оказался вторым по очереди наследником престола, а на самом деле первым, поскольку первый наследник — старый и бездетный принц Ансир. Как только приволакивали очередных мужчин из семьи канцлера, суд сразу же приговаривал их к смерти через обезглавливание. Король помиловал лишь младшего брата канцлера, которому уже было больше семидесяти лет и который, как запасной наследник, никогда не лез в политику (впрочем, его имущество тоже было конфисковано, но почтенному старцу выделили имение, чтобы он мог достойно кончить свои дни). Все женщины старше семи и моложе сорока лет были проданы в рабство, точно так же поступили с мальчиками от семи до четырнадцати лет. Дети, не достигшие указанного возраста, должны были быть отданы на усыновление в семьи незнатных дворян или цеховых мастеров из других королевств. Женщинам старше сорока лет было выделено одно небольшое имение на всех. Тем самым из рода канцлера остались лишь две девушки-правнучки, отданные в школу гетер, но над ними король власти не имел. Всё остальное имущество канцлера и членов его семьи было конфисковано, и король радовался пополнению казны.
