Проклятое созвездие - Задорожный Александр (книга регистрации .txt) 📗
— Вот, например, Новый Император Иван Штих, — Фаризетти принялся вертеть сигару у другого уха, — такой молодой и уже покойник. Вот у кого теперь будет много времени. Ха-ха-ха!
— Новый Император мертв? — удивился Боб Даркман.
— Адольф, расскажи, как это было, — посмотрев на адвоката, приказал Фаризетти.
— Снайпер вышиб ему мозги прямо на лестнице возле концертного зала, босс. Стрелял лучший профессионал. Разрывная пуля была выпущена из магнитной винтовки с пролетающего мимо флаера. Служба безопасности ничего не успела сделать.
— Много было крови?
— О да, босс. Она залила все вокруг. Ступени, журналисты, случайные свидетели — все было в крови Нового Императора.
— Отлично, Адольф, — похвалил своего помощника Фаризетти. — Через несколько минут на ППК очередной выпуск новостей. Я хочу посмотреть на это.
— Мне плевать на Штиха, что с бомбой, Лу? — несколько раздраженно задал волновавший его вопрос Даркман.
— С бомбой? — переспросил Фаризетти. Он поднес сигару к другому уху и снова принялся мять ее, слушая хруст табачного листа.
Было непонятно, чем больше наслаждается Луи Фернандо Фаризетти — хрустом табака под пальцами либо возникшей паузой в разговоре.
— Мне очень жаль. — Фаризетти откусил кончик у своей сигары и в полной тишине выплюнул его на золотую пепельницу в руках Адольфа. — Боб, ты сделал ставку и проиграл. Прими свое поражение с честью. Ты был хорошим другом. — Фаризетти прикурил от зажигалки, которую поспешно поднес своему боссу адвокат. — Мы могли бы даже дружить семьями. — Фаризетти выпустил облако дыма. — А теперь у тебя мало времени. Тебе нужно идти на свою последнюю пресс-конференцию. — Говоря заключительную фразу, Фаризетти даже не посмотрел на «своего друга», сейчас его интересовала только сигара.
Даркман был в шоке. По воле этого человека он ввязался в рискованную игру, поставил на карту все, чего достиг за годы упорного труда и интриг. Поверил обещаниям «мясника», а теперь оказался ненужным, как обглоданная кость.
Даркман почувствовал себя вышедшей в тираж проституткой. Все рухнуло в одночасье. Где он совершил роковую ошибку? Тогда, когда доверил встретить человека, летящего за бомбой в Энвантинент, своим кретинам-докерам, или тогда, когда согласился участвовать в выборах мэра? Нет, свою роковую ошибку Боб Даркман совершил, когда много лет назад в этом самом кабинете, на этом самом диване сказал: «Я согласен». Да, именно тогда он сделал свою главную ошибку в жизни, а все последующие события были лишь дальнейшими шагами по направлению к пропасти.
Фаризетти поднялся, давая понять, что разговор закончен. Боб хотел поймать его взгляд, но Лу не глядел на него Для Фаризетти Боб Даркман перестал существовать.
Больше всего на свете сейчас Даркман хотел, чтобы этот страшный человек умер…
Адольф поднялся со своего стула следом за боссом и оказался за его спиной В руках адвоката блеснуло лезвие опасной бритвы. В следующий миг острие полоснуло по толстой шее Фаризетти. Раздался хрип, и на Боба из разрезанных вен брызнула голубая теплая струя.
Адвокат умел обращаться с бритвой. Она рассекла шею Фаризетти от уха до уха. Обычный человек от такого удара скончался бы мгновенно, но на Фаризетти, казалось, нисколько не влияла глубокая рана на шее. «Плобитаунский мясник» развернулся лицом к Адольфу и цепко ухватился за руку с бритвой. Началась борьба. Острое лезвие сверкало то у лица адвоката, то Фаризетти. Из перерезанного горла «мясника» хлестала голубая кровь Она заливала дорогие костюмы дерущихся. Белоснежные рубашки стали синими от пропитавшей их склизкой массы. Синяя жидкость, хлеставшая из страшной раны, скользкой лужей скапливалась под ногами. Оба не удержались на ногах и упали в голубую лужу. Фаризетти оказался сверху. Сейчас Луи Фернандо был похож на разъяренного зверя с картины на стене кабинета, словно Луи специально сошел с нее, чтобы растерзать своего врага. Фаризетти пытался встать коленом на горло противника и вырвать бритву. Адольф извивался, но ему никак не удавалось выбраться из-под тяжелого тела бывшего босса.
Боб Даркман с перекошенным от ужаса лицом, оцепенев, сидел на диване и наблюдал эту кровавую сцену.
— Помоги, — вдруг прохрипел Адольф. — Помоги мне…
И тут что-то нахлынуло на Даркмана, он тихо взвизгнул, спрыгнул с дивана и схватил Фаризетти за ноги. После этого адвокат сумел перевернуться и оказался сверху Фаризетти. Они боролись еще несколько бесконечных минут, когда наконец Даркман почувствовал, как слабеет сопротивление Фаризетти.
— Люди… Люди… — услышал Боб жуткий хрип, — хуже вас никого нет…
Держа в объятиях ноги «друга Лу» и чувствуя, как по ним проходит предсмертная судорога, Бобу Даркману казалось, что он спрыгнул с края и летит в глубокую черную пропасть…
Даркман с закрытыми глазами лежал на полу, он все еще сжимал ноги Фаризетти. Судороги, которые прекратились несколько минуту назад, начались вновь. Боб вздрогнул и открыл глаза. Фаризетти был мертв, это его тряс за плечо Адольф Ларгенштайн.
— Боб, все позади, поганый синтетойд мертв. Можешь отпустить его ноги.
Даркману с трудом удалось разжать захват, руки как будто окаменели. Он сел на диван. На полу в голубой луже лежало тело Луи Фернандо Фаризетти. Голубые пятна были повсюду: на столе, на дверцах книжного шкафа, диване, ее брызги достигли и жуткой картины в золотой раме, но самое страшное — она была на руках Боба Даркмана. Даркман почувствовал, как его начинает бить нервная дрожь.
— Я — убийца, — простонал он и заплакал.
— Не бери в голову, — посоветовал Адольф. Он хладнокровно вытирал руки шелковым платком. — Луи был синтетойдом, это не человек. Если бы мы сегодня не сделали это, завтра он сделал бы это с нами. Со мной, за то, что я не устранил Нового Императора, с тобой, потому что вышедший в тираж политик опасен.
— Что теперь будет? Что теперь будет? — прижимая руки к губам, причитал Даркман.
— Я скажу, что теперь будет. — Ларгенштайн носком ботинка столкнул лежащую на полу тлеющую сигару в голубую лужу. Сердито зашипев, сигара затухла. — Ничего не будет. Ты приведешь себя в порядок и как ни в чем не бывало поедешь на телевидение.
— Я не смогу.
— Сможешь. — Голос у Ларгенштайна стал жестким и холодным. — Если ты не станешь мэром и потеряешь пост председателя Профсоюза докеров, то… — От холодного взгляда глаз Адольфа Даркмана передернул озноб. — То у тебя будет много времени — в аду горят вечно. Иди, приводи себя в порядок, Боб. У тебя еще есть пара минут.
Глава 3. «КРУГЛЫЙ СТОЛ»
Боба Даркмана била нервная дрожь. Ему казалось, что даже на новом пиджаке повсюду проступают синие пятна. Вспоминая, как двое телохранителей под руководством Адольфа засовывали мертвого синтетойда в большой полиэтиленовый мешок, Даркман вздрогнул всем телом. Мешок оказался коротким, и они никак не могли спрятать ноги Фаризетти. Так и утащили, волоча по полу с торчащими наружу ботинками. Если вначале Даркман считал, что Адольф Ларгенштайн поступил необдуманно, полоснув бритвой по горлу своего босса, то когда открылась дверь кабинета и вошли бесстрастные телохранители с заранее приготовленным мешком, он понял, что все было решено заранее.
После того как телохранители утащили мертвое тело, которое при жизни как раз и должны были охранять, Адольф проводил Даркмана в ванную комнату и помог смыть пятна крови синтетойда. Если с рук и лица голубая жидкость смывалась легко, то ткань шикарного пиджака впитала ее крепко-накрепко, поэтому Адольф заставил одного из охранников отдать Бобу свой костюм. Светло-серый пиджак в тонкую коричневую полосочку не застегивался на животе Даркмана, а штанины брюк были длиннее, отчего складывались на ботинках в гармошку. Но Бобу было совершенно неважно, что подумают миллионы телезрителей, когда он покажется перед камерами в таком виде. Он готов был выступить в чем мать родила, лишь бы не оказаться на месте мертвого синтетойда. А если он с позором проиграет выборы на пост мэра города, что уже предрешено, он также теряет и кресло председателя Профсоюза докеров. Товарищи по профсоюзу позаботятся об этом. Боб не строил иллюзий насчет планов Папы Бенедикта и Энропа Шальфа. После чего… после чего у Боба появится много времени… как у покойника.
