Славянский стилет (СИ) - Врангель Данила Олегович (читать книги онлайн полные версии .txt) 📗
– Ничего-ничего. Я все понимаю. Мне так интересно! И кто же этот Сатана?
– Ну, что тебе сказать. Сатана он и есть сатана, потому что тянет к нему сила сатанинская. По Бобергаузу, все просто. Хотя и совершенно неправдоподобно – вот в чем опасность-то! Но не согласиться – нельзя. По Бобергаузу, Сатана – это женщина. Не просто женщина, стирающая белье и падающая с ног после работы. Нет. Та женщина – несостоявшийся Падший Ангел. Хотя зачатки есть у всех. Сатану состоявшегося видит каждый. Чувствует каждый. Слышит каждый. И последствия сатанинской деятельности известны всем, только зовут это другими словами. Но всем, кому Всевышний вложил разум, – все понятно. Вот это он и есть. Его единственное оружие – магнетические внешние и внутренние данные. Гетевский Мефистофель – фантазия усталого человека.
«Может быть, я неправ?» – спросил бы Бобергауз.
«Быть может, исключительно все проблемы мира, не то что быта, возникают не по сатанинской вине, этой версии формоощущения Падшего Ангела?» – спросил бы он снова, естественно, не ожидая ответа.
«Мало кому позволит согласиться с этим дьявольская зашоренность тестостероновым посредником», – добавил бы он. – «Любой химик, работая с кислотными растворами, надевает резиновые перчатки, чтобы уберечь кожу рук. Но человек, рождающий мысли, беззащитен от них. Таких перчаток нет. Кроме смеха. Если мысли позволяют добраться до него», – усмехнувшись, сказал бы Бобергауз и закурил толстую сигару, отдающую ладаном.
А кто же Бог? А Бог – мужчина! Выражаясь вернее – Сын Божий. Каждый мужчина – Сын Божий. Каждая женщина – Сатана. А дети их – вы сами видите, кто они такие. И поэтому все Сыновья Божьи отчасти имеют сатанинское происхождение. И большую часть жизни многие из них находятся под непосредственным контролем, влиянием и управлением Сатаны, его родителя. Вот откуда и идут все нерешаемые проблемы… – Музыкант замолчал. И отхлебнул огненного коктейля.
– Ну, и что там еще у Бобергауза? Ты прав, он странноват, – сказала Бетти, шокированная отрывком из бобергаузовского евангелия.
– Бетти, – мягко сказал Музыкант. – Я не разделяю мнения Бобергауза. Поверь, мне никогда в голову не придет, что ты – Сатана, а я – Сын Божий. Может быть, Бобергауз и дотянулся до мысли такого высокого полета, но я этого сделать не в состоянии. И тебя воспринимаю как женщину, только как женщину. И друга, – он слегка обнял ее за плечи. Помолчав немного, стал цитировать:
– «…В Вавилоне имело место разъединение экзистенций, а не онтологических наречий. Каждая личность выделилась из субстанции и экзистенциально осознала себя, как часть мыслящего мира. А разговорная речь – ее никто не менял, да и не смог бы, – это физический мир. Как только человек стал центром себя (и мира) и стал только тогда человеком, то плюнул на рабскую работу и ушел на свободу. А башня рухнула…»
Вот так, по его объяснению в эссе № 14, оборвалось строительство Вавилонской башни. Но только – настоящей, которую создавали задолго до Вавилона. Ну, а поствавилонское строительство продолжается и в наше время, но совсем на других объектах и с иными целями. И те, кто строит, – не ведают об этом. Это у Бобергауза надо читать. Здесь он прав. Некоторые его рассуждения понимаешь частично, но хватает и этого для осознания его мысли. Бывает, человек что-то пишет с подтекстом. Этот наш мыслящий друг, похоже, пишет наоборот. С надтекстом…
– Давай, Коля, отмочи что-нибудь еще. Я правильно выразилась?
– «Отмочи», говоришь? Да, в общем, правильно. Сейчас отмочу. Дай вспомню. А, вспомнил. Он, Бобергауз, объясняет, что все, что мы видим вокруг нас, – этого нет. Все совершенно другое, а наша голова, наш интеллект нам врет, как последняя сволочь. Правда, Бобергауз добавляет, что это никому, в общем, и не надо. Скачет белка в колесе – и порядок. Надо ей тот лес? Вот, правда, некоторым надо. Но это не мысль Бобергауза. Он только ее развивает. Это старый вопрос: глядя на невесту, угадать или (если сможешь!) увидеть – ведьма или ангел. Есть люди, которые могут такие вещи видеть. Но это не очень легко дается. Тебе интересно?
– Давай!
– Я не с начала. Долго пересказывать. Лучше процитирую. Близко к тексту…
«В психиатрических лечебницах можно видеть тех, кто сумел тем или иным путем увидеть лицо мира без защищающей косметики перцепционно-интеллектуального аппарата. Такие вещи случаются в силу ряда причин, описанных выше. Они, эти люди, расскажут об этом, возможно, очень любопытные вещи. Но вот говорить они будут на нашем, шифрованном символами языке. А окружающий мир наблюдали – реальный, не закодированный словами-кодами. И, естественно, ничего объяснить не смогут. Чтобы дешифровать их текст, нужно пойти тем же путем, то есть довести себя до сумасшествия. Сомнительный совет открыть словарик-переводчик. Но сознанию шифры только помеха. Слова – лишний резистор в цепи коммуникатива двух духов. Духовных сущностей.
Проделаем небольшой эксперимент в смысле общения сознания с сознанием без технических средств (семиотика, семантика, концепция, апперцепция…). Взгляните друг другу в глаза и достаточно долго не отрывайте взгляда. Вы почувствуете силу, постоянно скрываемую за тарабарщиной слов. Эта тарабарщина, кстати, и поможет вам прекратить эксперимент. Потому что вам это очень быстро понадобится. По причинам подобного рода не рекомендуется смотреть в зеркала, визуально не адаптированные к личности, – то есть не пялиться где попало на свое отраженное изображение. По этой же причине в домах покойного нет зеркал. Или их завешивают. По этой же причине не советуют вообще смотреть на самого себя в зеркало больше 5–10 секунд. Имеется в виду взгляд в глаза. Никогда не забывай, что это совсем не ты! А почти никто не помнит. Перцепционный сдвиг иногда весьма незаметен, но последствия могут иметь сильную прогрессию и как результат – изменение психической модели личности. По той же причине не рекомендуется смотреть в одну точку больше десяти секунд. Человек смотрит не в точку. Попробуй, посмотри в точку, нарисованную авторучкой. Теперь понятно, что взгляд направлен совсем не туда! Да, он направлен в точку – но не в эту, физическую, а в математическую, которой в нашем мире нет. Иной вдумчивый, не полностью запрограммированный шифрованной действительностью ум может начать сбрасывать с себя все корреляты, интеллектуальные шифры-коды и прочие иные шоры прикрытия действительности. Ведь он не отвлечен постоянно меняющимся и сбивающим с цели информативным полем – полем абсурда, чтобы начать мыслить, исходя из совершенно иных данных. Преодолев естественный страх. Потому что страх – единственное оружие той, трансцендентной стороны, управляющей людьми. А чистое, трезвое сознание весьма подвержено этому чувству, играющему роль бронещита, не пускающего в остальные комнаты замка действительности прорывающееся туда сознание, столь почему-то не желаемое там. А некоторые с этим не хотят согласиться. И используют этот прием – то есть преодоление страха, – умышленно и целенаправленно…
В этой точке можно увидеть все, если глядеть не в себя (медитация, интроспекция – это достаточно просто, вплоть до использования всего этого в качестве снотворного средства), а в нее (экстроспекция, вытягивание сознания наружу из уютного интерьера, чтобы влиться в эту математическую точку, что весьма сложно). Собственно, это и есть взгляд вне мира, ибо математическая точка размера не имеет. В этом мире ее нет. Есть только направление, вектор мысли, который указывает она.
Упорство в этом приеме приводит обычно в психиатрическую клинику. Но не всех».
…Это из эссе № 9. «О возможностях духовного зрения».
Бетти задумчиво слушала Музыканта. Бисер на нити нанизывали перед специалистом и ценителем подобных вопросов.
– А откуда ты все так хорошо запомнил? – спросила она.
– Из книги, – ответил он. – Мой начальник принимал у меня по ней экзамен. А память у меня – мужская.
– Ну, если мужская, то вспомни что-нибудь еще, – и потянула из трубочки коктейль.
