Точка отрыва - Коллектив авторов (книги полностью бесплатно TXT) 📗
Реутов не стал уточнять у наемника, откуда тому известен вкус человеческой крови. И без того появившийся невесть откуда долговязый тип в странной одежде, вооруженный старинным мушкетом, вызывал у него массу подозрений.
— Я осмелюсь предположить, что именно это зверь убил, а затем унес или съел тела обитателей станции. А так как здесь было всего лишь несколько десятков безоружных людей, провернуть такое дело огромному сильному монстру не составило особого труда. Но первыми он, конечно, задрал ваших солдат.
— И что вы предлагаете?
— Я предлагаю пойти по следу.
8
— А кто такие кукурузники?
— Что? — Черныш, возившийся с настройками фотоаппарата, недоуменно посмотрел на сидевшую рядом девочку. — Какие еще «кукурузники»? Самолеты, что ли?
— Дядя Каледин говорил про каких-то кукурузников, что живут там, дальше, на «Волковской». — Нахмурив лоб, Алиса добавила: — А что такое самолет?
— Да подожди ты. Засыпала меня вопросами. Самолет — это такая машина, типа дрезины, только на ней по небу летают.
— По небу?..
— И Каледин говорил не «кукурузники», а Дети Кукурузы. Ты что, ничего о них не знаешь?
Малышка отрицательно замотала головой.
— Дети Кукурузы — это… — Черныш не знал, как доходчивее объяснить девочке уклад этой мрачной общины, наводившей ужас на всех взрослых в округе. — Есть такая станция «Волковская», и обитают там Дети Кукурузы. Тебе или мне они пока ничем не угрожают. Но если к ним в руки попадет человек старше шестнадцати лет, то судьба его предрешена. Дети Кукурузы — это именно дети, которые считают, что во всем том ужасе, который пережило человечество, виноваты взрослые. И любой взрослый должен за это ответить, не важно, родился он до Катастрофы или после. Как только житель станции переступает порог шестнадцатилетия, его изгоняют на поверхность — без защитного костюма, без еды и без оружия. Точно так же они поступают с любыми взрослыми, которым «посчастливилось» забрести на «Волковскую». Исключение составляют только мортусы, везущие трупы на станцию-кладбище «Бухарестская». Их Дети Кукурузы за людей не считают.
— Это сказка? — восторженно воскликнула Алиса.
— Тише ты! — шикнул в ответ Черныш и осторожно выглянул сквозь щель в пологе палатки наружу. Каледина с Реутовом он не разглядел. Вся платформа была погружена во мрак и безмолвие. — Давай я лучше тебе настоящую сказку расскажу. Ты когда-нибудь видела подобное?
Юноша многозначительно продемонстрировал Алисе фотоаппарат.
— Это, наверное, последний рабочий фотоаппарат в мире! Ну, в нашем метро точно последний. Его предыдущий владелец считал камеру чем-то вроде охранного амулета. Когда началась бомбежка, он как раз спускался по эскалатору станции «Адмиралтейская», где впоследствии он провел первые месяцы своей новой подземной жизни. Понимаешь, в момент взрыва он оказался на глубине, куда не прошло губительное для техники электромагнитное излучение. Понимаешь?
Девочка вновь отрицательно помотала головой.
— Ну да, тебе еще рано в этом разбираться. Так вот. Прежний владелец фотоаппаратом практически не пользовался. Его же подзаряжать надо. Да и потом, куда девать фотографии? Кому они сейчас нужны. Вот я и выменял у него камеру на три банки тушенки. Умный человек, такой как я, всему найдет применение. Скоро я стану журналистом и быстро заработаю с помощью этого аппарата на свой кусок хлеба. Вот смотри…
Черныш протянул фотоаппарат Алисе. Девочка с трепетом взяла тяжелую потертую камеру и заворожено посмотрела на светящийся тусклым светом дисплей Canon, через который тянулась длинная трещина. Юноша демонстрировал ей снимки, сделанные как им, так и предыдущим владельцем фотоаппарата. В основном это были редкие кадры улыбающихся людей: женщина с ребенком радуются возвращению мужа-сталкера из рейда на поверхность; старик, улыбающийся при взгляде на резвящихся на платформе чумазых детей; молоденький солдатик из службы личной охраны Назима, дарящий симпатичной девушке нитку бус. Алиса с детским удивлением и радостью рассматривала застывшие, словно мухи в янтаре, мгновения из чужих жизней, пока наконец ее не одолел сон.
Юноша осторожно забрал драгоценную камеру из рук Алисы. Сняв с себя куртку, он свернул ее несколько раз и положил девочке под голову. Девочка что-то неразборчиво пробормотала и покрепче прижала к себе плюшевого медвежонка.
— Баю-баюшки-баю, не ложися на краю… — Черныш вдруг вспомнил слова колыбельной, которую пела ему перед сном его мама. — Придет серенький волчок и укусит за бочок…
9
— Это что, волк? Какого… — Вопрос буквально застрял у Реутова в горле. Глаза, видневшиеся в прорезях полумаски, округлились от ужаса, а правая рука вновь потянулась к поясной кобуре.
Каледин предпочел не дожидаться, пока испуганный капитан закончит мысль, и дал себе мысленный приказ.
«Включение».
Сигнал от мозга устремился по всему телу, активируя вживленные в тело наемника имплантаты. Микрочипы ударили сотнями электроимпульсов по железам, в кровь хлынули потоки гормонов и химических веществ. В результате реакции столь замысловатого гормонального коктейля Каледин превратился в невероятно быструю машину для убийств. Исчезали эмоции, мысли, резко ухудшилось обоняние, а спектр восприятия цветов ужался до всевозможных оттенков серого. Оставались лишь инстинкты и желание убивать.
Такова была изначальная задумка Зеленого Доктора и его хозяев, ставивших эксперименты на беззащитном пленнике со станции «Нарвская». Они хотели создать послушную куклу, запрограммированную на безропотное выполнение приказов. Но в одном они просчитались. Однажды кукла отказалась слушаться кукловодов.
Окружающий Каледина мир привычно замедлился, хотя это было лишь его субъективное восприятие. Все дело в том, что с момента активации имплантатов наемник двигался столь быстро, что взгляд стороннего наблюдателя просто не мог за ним уследить. Словно крылья колибри, застывшей над цветком, Каледин превращался в еле уловимую рябь перед глазами.
Наемник посмотрел на Реутова, все еще тянущегося к кобуре, а после повернулся и взглянул на то, что так напугало капитана веганской Империи.
На противоположном конце платформы действительно стояло нечто похожее на волка. Но назвать это исчадье ада так просто у Каледина язык не поворачивался, так как сходство между застывшем в сумраке колон монстром и лесным хищником имелось весьма отдаленное.
Монстр был в высоту не меньше полутора метров в холке, с очень широкой грудью, длинным гибким хвостом с кисточкой на конце, как у льва, вытянутой, словно у борзой, мордой, небольшими заостренными ушами и крупными, выдающимися из пасти клыками. Цвет шерсти зверя Каледин определить не мог, лишь заметил, что по спине монстра, вдоль хребта, тянулась темная полоса, и виднелись крупные темные пятна на боках.
Рассмотреть зверя в деталях смог только Каледин. Для капитана Реутова это был лишь расплывчатый темный силуэт, внешне похожий на огромного волка или собаку. Но дальше удивление вегана лишь росло. После появления неведомого чудища стоявший перед ним таинственный собеседник (только сейчас Реутов понял, что он так и не узнал даже имени высокого человека в лохмотьях!) неожиданно исчез. Только неясная смутная тень метнулась в сторону застывшего на другом конце платформы монстра.
Каледин думал покончить с волком-переростком быстро. На ходу он достал из ножен пару массивных охотничьих ножей, примериваясь, как бы поудобней вонзить их в глазницы зверю. Только тот не думал так просто расставаться с жизнью. И произошедшее дальше заставило Каледина вскрикнуть от изумления.
Зверь метнулся в сторону, пропустив человека и его смертоносные железные шипы мимо себя.
«Этого просто не может быть! — мысленно взвыл наемник. — Он двигается так же быстро, как я! Но как… каким образом?..».
Однако времени на раздумья у наемника не было, ибо зверь пошел в контратаку. Огромные челюсти клацнули в нескольких сантиметрах от плеча Каледина. Согнув ноги в коленях, наемник бросился зверю между лап, намереваясь одним из клинков перерезать сухожилие на задней левой конечности, а вторым вспороть волку брюхо. Замысел удался лишь наполовину.
