Звездный Герб. Трилогия (ЛП) - Хироюки Мориока (читать хорошую книгу полностью .txt) 📗
— Это нелепо!
— Звучит как нелепость, вы правы. Но их недовольство можно понять! Наверное, довольно-таки скучно бунтовать против Империи, которой вообще нет дела до того, что происходит на поверхности подвластных ей планет. Увы и ах, Ав, в самом буквальном смысле, превыше их возмущения.
«Возможно, именно радикалам это вторжение сыграло на руку больше всех прочих, — саркастически подумал Энтория, — Бунтовать против оккупантов однозначно увлекательнее, чем против имперцев, живущих в космосе. Хотя и не так безопасно».
— Если Империи нет дела до планет, зачем же она их захватывает?
— Потому что Ав хотят удержать за собой монополию на освоение космоса.
— Тут должно быть нечто большее, — сказал Кайт.
— А что еще тут может быть? — с наигранным интересом в голосе спросил Энтория.
Поглядев на свой терминал, Кайт ответил, что к этому спору они могут вернуться позже. Он только что получил программы, которые позволят считывать данные с чипов памяти имперского производства.
— Могу я взять ваш чип с данными о расследовании? — спросил он.
— Пожалуйста.
— Я отмечу здесь вероятность того, что Партия Независимости — это только прикрытие для некой проимперской вооруженной группировки, и отошлю данные в штаб Военной Полиции, — сказал Кайт с самодовольной улыбкой.
— Такой возможности не существует, — упрямо повторил инспектор.
— Так будет лучше для нас же, — пояснил Кайт.
— Каким образом?
— Военная полиция не разбирается в местных делах. Они занимаются более важными задачами. Если я передам им такую информацию, они будут слишком заняты, проверяя Партию Независимости, чтобы путаться у нас под ногами, когда мы арестуем этих Ав.
Довольная улыбка уже не сползала с бледного лица Кайта. А вот у Энтории настроение снова испортилось.
«Что я наделал… Кажется, не без моей помощи только что был снова открыт набор в школы истинной демократии!»
ГЛАВА 2
ПОБЕГ
— Это дом Могильщика?
Марка утвердительно кивнула.
— Знаю, тут грязновато, но проходите.
— Я чувствую себя уютнее, когда в доме беспорядок, — заявил коротышка.
Квартира Могильщика располагалась примерно в десяти кварталах от гостиницы, в одном из древоподобных зданий. Джинто и Лафиэль последовали за Маркой и Могильщиком в дом, тогда как Мин, Билл и Дасвани шли позади.
— Знаете, а ведь сейчас нам было бы несложно наброситься на вас со спины, — едко заметил Билл.
— Точно подмечено, — согласился Джинто — об этом он не подумал.
— Вам самому следовало бы думать о подобных вещах, раз уж вы взялись играть в телохранителя, — сварливо настаивал Билл.
Джинто лишь пожал плечами. Он прекрасно понимал, что не был ничьим телохранителем — если что, скорее уж сама Лафиэль будет защищать его. Ему, однако, вовсе не хотелось объяснять это Биллу.
Между тем, Лафиэль вошла в жилище Могильщика с таким видом, словно это был ее родовой дворец, и сразу уселась на стул, выглядевший удобнее прочих.
— Нет, не сюда! Это же мое любимое кресло! — возмутился хозяин квартиры.
Надменно блеснув глазами, Лафиэль промолчала.
— Послушай меня, Ав! Вы здесь заложники! Ясно тебе? Заложники! Радуйся, что вас обоих прямо сейчас не связали и не бросили на пол.
Лафиэль наблюдала за ним с интересом натуралиста, рассматривающего в лупу экзотическое насекомое.
— Я знаю, о чем ты сейчас думаешь! — напыщенно провозгласил Могильщик, — Вы пришли сюда по собственной воле, у вас есть оружие, ля-ля-ля, тра-та-та! Но вы все равно заложники, и именно так я буду к вам относиться. Ваши пистолеты и ваша меткость — очень, очень впечатляющая меткость — меня не испугают! — он призадумался, — Но, как хозяин этой квартиры, я должен проявить гостеприимство и разрешаю тебе посидеть в моем любимом кресле… недолго.
Он подошел к кушетке и уселся там с таким унылым видом, что у Джинто создалось впечатление, будто он готов разрыдаться. К счастью, до этого не дошло — коротышка просто молча сидел, нахохлившись и излучая вокруг себя волны недовольства.
Не мешая ему страдать, Джинто с любопытством осматривал комнату. Хотя Марка при каждой возможности называла ее «убогой», это было вовсе не так. Комната казалась очень большой — возможно, потому, что мебели тут было немного. Столов не было вовсе, только несколько стульев и кушетка. На стене висела картина — нечто абстрактное и яркое, напоминающее огненное извержение вулкана.
— Могильщик, ты не сам рисовал? — полюбопытствовал юноша, глядя на картину.
— Неплохо получилось, да? — тот польщенно улыбнулся, но сразу снова помрачнел, — Эй, да что с вами такое? Вы ведете себя так, словно оказались на вечеринке в честь моего дня рождения, или еще чего. Вы же здесь заложники. ЗАЛОЖНИКИ!
— Сядь, пожалуйста, Джинто, — попросила Марка, — Я знаю, как забавно порой бывает позлить Могильщика, но сейчас он действует мне на нервы.
— Прошу прощения, я не хотел, — извинился Джинто, — Мне действительно понравилась картина.
— Заложники должны слишком бояться за собственные жизни, чтобы думать об искусстве! — возмущался хозяин квартиры.
— Но, с другой стороны, — вмешался Мин, — вопрос, можно ли это называть «искусством», остается открытым.
Джинто уселся рядом с Лафиэль, терпеливо слушая все то, что Могильщик думает про Мина и его художественный вкус.
— Итак, — обратился он к Марке, когда тот выдохся, — Что дальше?
— Утром мы вывезем вас из города в кузове грузовика.
— Я его водитель, — добавил Билл, — Я каждый день вывожу мясо из культивационных фабрик до города Ди Сегон, поэтому я знаю обо всех дорожных проверках. Ребята из оккупационной армии тоже привыкли ко мне, так что, проблем быть не должно.
— Ты возишь мясо? — уточнил Джинто, — То есть, твоя машина — рефрижератор?
— Ну, да. Но завтра я не буду загружать мясо, так что я отключу холодильник.
— Это радует. Меня не очень привлекает идея оказаться упакованным в ледяную глыбу на неопределенный период времени.
Думая об этом, Джинто решил, что тайно выехать из города на грузовике — отличная возможность, да, пожалуй, и единственная. Лафиэль все равно никогда не прошла бы внимательного досмотра. Даже с окрашенными волосами, ее все равно выдал бы орган шестого чувства, похожий на маленький драгоценный камешек посреди лба. Но и согласиться так просто он не мог.
«В конце концов, они же не устают повторять, что мы — их заложники, а значит, верить им все равно нельзя. Опасными они, конечно, не кажутся, а вот сделать что-нибудь глупое могут запросто! Будучи заперты в кузове грузовика, мы останемся совершенно беспомощны. Мы даже не будем знать, куда они нас везут!»
— Мы не можем принять такой план. Простите, но мы не можем настолько вам довериться.
— Но почему? — спросила Марка.
— Вы пытались нас похитить. Мы же «заложники», забыли?
— Наконец-то он понял! — возликовал Могильщик. Его торжество, однако, было недолгим, потому что Марка заставила его умолкнуть одним ледяным взглядом.
— Мы никогда бы не выдали вас оккупационной армии! — с негодованием сказала женщина.
— Я не могу придумать ни одной причины, которая помешала бы вам это сделать, — парировал Джинто.
— Ну да, когда они только появились, я питала кое-какие иллюзии, — признала Марка, — Но это продолжалось недолго. Поймите, мы боремся не против Империи как таковой, мы просто хотим независимости для нашего собственного мира. Разве похоже, что Объединенное Человечество намерено дать нам независимость? А если нет, то с какой стати нам с ними сотрудничать?
— Эти ребята еще хуже Ав, — согласно добавил Билл, — По крайней мере, имперцы не пытались учить нас, как мы должны жить на собственной планете.
— Они обрили мне голову! — гневно возопил Мин, — Только потому, что я посмел окрасить волосы в голубой цвет. Они заявили, будто я пытался «подражать Ав», тогда как на самом деле я всего лишь хотел цветом волос подчеркнуть это потрясающее сочетание! — он провел пальцами по усам, которые были наполовину желтыми, наполовину красными.
