Нет войне конца (антология) - Коллектив авторов (бесплатные серии книг .txt) 📗
Поразмыслив, я обратился к уходившим стражникам:
— Мне понадобится его тело. Принесите его, когда закончите.
Хирургеон берет последний образец ткани для биопсии, и моя работа завершена. Мне не нужно видеть результаты анализов, чтобы знать: прогноз неутешителен. Разрушения тканей во всех органах. Ожидаемый срок дожития — меньше солнечного года.
Паучьи лапы замирают, ожидая дальнейших указаний.
Я с горечью уступаю.
— Зашейте меня.
Я подсоединил конструкцию к своим нейроимплантатам с помощью нескольких кабелей. Это обеспечило мне полный контроль, а сильный анестетик избавил от боли на время операции.
Однако она длилась долго, и я уже ощущаю по всему телу едва заметное покалывание.
К счастью, конструкция работает быстро. Я чувствую запах сплавливаемых костей, а затем — биоклея, с помощью которого заново собирают мой черный панцирь. И кости, и панцирь со временем восстановятся — точнее, восстановились бы, если б у меня еще оставалось это время, а регенеративные способности функционировали нормально.
На все уходит несколько часов, и к концу процедуры я уже стискиваю зубы и едва не кричу от боли.
— Все напрасно… — хриплю я, садясь.
Спуская ноги с операционного стола, я слышу, как проигрываются последние секунды аудиодневника.
— Крестовый поход привел нас к Хемосу и нашему генетическому прародителю, Фулгриму. В нашем примархе хранится способ получения обновленного геносемени для Третьего легиона. На Хемосе мы нашли немало выносливых субъектов, достойных имплантации. Легион, очевидно, спасен, однако эмпирические данные указывают на то, что моя собственная скверна, путь и скрытая от прочих и находящаяся на стадии незначительной дегенерации, вернее всего не может быть излечена. Я продолжаю…
Я выключаю запись, не в силах больше слушать ее и терпеть воспоминания, которые вызывает голос себя молодого.
Когда я встаю со стола, меня вновь окатывает боль проведенных над самим собой операций, и я морщусь, ковыляя по холодному полу апотекариона к зеркалу.
С помощью него я провожу полный осмотр. Пока зеркало не активировано, его поверхность представляет собой мутную пластину, похожую на одну из плит серой стены. Я моргаю, и оно показывает мне отражение собственного голого тела.
Кожу, тонкую и желтоватую, пересекают широкие швы. Лицо выглядит еще хуже: с выступающими костями и натянутой кожей, как у трупов, которые я вскрываю. Запавшие глаза с темными кругами измученно смотрят на меня. Обессиленный, я тяжело прислоняюсь к зеркалу и провожу дрожащей рукой по волосам. В пальцах оказывается клок.
Эликсир уже приготовлен. Он восстановит часть моих жизненных сил и скроет от других мое состояние.
— Ликеон, — шепчу я в темноту, — твоя жертва не будет напрасной.
Мне отвечает лишь эхо собственного слабого голоса.
Я решаю, что должен отыскать иной путь. И вспоминаю о порче, затронувшей моего отца, и о существе, делящем с ним тело.
Раз наука оказалась бессильна, мне следует обратиться за ответами к сверхъестественному.
Я протягиваю руку к эликсиру — дистиллированной смеси из укрепляющих ферментов и иных белков, полученных от трансчеловеческих доноров. Их смерти служат достойной цели. Мне нужнее, моя работа важней.
Я ввожу состав в кровь, и его мощь ошеломляет меня. Нервные окончания кричат кинжально-острой болью, синапсы в мозгу вспыхивают, как протуберанцы. Я пошатываюсь, под действием эликсира едва не теряя контроль над собой. Но скоро все утихает, оставляя ощущение жизненной силы, обновленности. Мыслительные процессы, физические способности, выносливость, острота осязательных ощущений — все улучшается. Вот только это обман. Паллиатив для неизлечимой болезни, развитие которой мне не затормозить, какие бы меры я ни принимал.
Понимая, что долго эликсир работать не будет, а скоро и вовсе перестанет давать эффект, я решаю обратиться к демону. Это будет также значить, что мне придется признаться во всем отцу. Но не в таком виде.
— Броня, — кидаю я теням.
В ответ ко мне шаркает медленное, но по-прежнему одушевленное и верное своему долгу существо.
Мне протягивают наголенники того же фиолетового цвета, что глаза автоматона. Мой помощник — еще один секрет от легиона. Его броня старше моей, символ молнии на ней истерся и потускнел. В нагруднике, напротив сердца, все еще зияет щель от меча, от раны, которую не излечить. Швы на шее и лице идентичны моим. Идентично и его лицо.
Он отдает честь, касаясь левой стороны груди правой рукой, сжатой в кулак. Жест неуклюж, но по-прежнему преисполнен верности долгу.
Я на него не отвечаю.
— Спасибо, Ликеон, — говорю я своему вассальному брату и чувствую, как мне становится лучше.
Гай Хейли
КРИВОЙ
«Мстительный дух» изменился, как и сам Гор, но утомительные премудрости управления боевым флотом остались прежними. Война есть война, и неважно, ведется она по распоряжению Совета Терры или по воле завывающих богов. В конечном итоге, всё всегда упирается в числа.
Пятьдесят восьмым просителем на сегодня оказался невысокий логистик, в основном состоявший из страха и жира. Постоянно моргая, он бормотал о своем деле, каждую секунду — если не чаще — бросая взгляд на пару юстаэринских терминаторов, стоявших с обеих сторон базальтового трона в центре Двора Луперкаля.
Престол пустовал — он принадлежал примарху, и никто иной не мог взойти на него.
Гор не принимал просителей, у магистра войны не было времени на мелкие заботы.
Малогарст, его советник, вершил правосудие именем повелителя, сидя на стуле у подножия трона — и, если бы не величественный вид самого легионера, он мог бы показаться смешным. Престол предназначался полубогу, высоко было его подножие, а зал вокруг него — головокружительно высок и пышно изукрашен. Ветерок из вентиляционных отверстий шевелил знамена с именами славных побед, звезды безжалостно взирали из пустоты через бронестекло иллюминаторов, а голубоватые тени ревниво стерегли статуи и оружие, укрепленное на стенах.
Гора здесь не было, но зал пропитался сутью магистра войны.
В сравнении с господином Малогарст выглядел незначительным. Хуже того, он был далеко не самым безупречным из сыновей Гора, с вечно сгорбленной спиной и посохом, всегда остающимся на расстоянии руки — падший ангел, недостатки которого ещё резче выделялись в тени повелителя.
Но, пусть хребет воина был сломан, его интеллект уцелел. Имя Малогарста, обладателя искривленного тела и разума, стало синонимом страха.
Наконец, жирдяй перестал шлепать губами.
— Через три дня мы должны начать атаку на Ламрис, — произнес советник, — и ты решил отвлечь меня подобной мелочью? Сейчас?
Респиратор превращал его голос в рык — Малогарст с некоторых пор почти не снимал броню и дыхательную маску. Доспех стал костылями воина.
Но логистик всё равно побледнел от ужаса.
— Простите, мой господин, но составление точного расписания заправок до атаки — крайне важный момент. График необходимо разработать до того, как мы пройдем срединную линию системы. Я не могу выполнять свою работу, когда…
Малогарст оборвал смертного, с силой ударив посохом о мраморный пол. Отражаясь от стен, по залу разнеслись многократные отзвуки громкого треска.
— Мы все несем свою ношу. И что же, ты решил, что твое бремя тяжелее, чем у магистра войны?
— Нет, мой господин!
— Это — Двор Луперкаля, — легионер указал на широкую арку. — Дальше находятся дворцовые покои магистра войны, а я — его советник. Здесь ты стоишь в одном шаге от уха самого Владыки Гора, поэтому тщательно обдумывай то, что собираешься произнести в него.
— Мой господин, простите меня. Я буду стараться пуще прежнего и прошу только о небольшой помощи, — жирный человечек сглотнул, уже не отводя глаз от юстаэринцев.
Малогарст обхватил череп, служивший навершием посоха.
