Монастырь - Вагант Игорь (бесплатные полные книги .TXT) 📗
Такого леса Эдвин тоже не встречал: странные деревья с гроздьями крупных желтых плодов, гигантские папоротники, яркие цветы с настолько большими бутонами, что туда можно засунуть кулак, и во всем этом – сонмища птиц и прыгающих с ветки на ветку диковинных животных с длинными гибкими хвостами. Все эти создания чирикают, бормочут, щебечут и кричат, пораженные открывшимся зрелищем.
Тысячи людей толпятся по обеим сторонам дороги, что ведет к воротам храма. Они все разные: женщины и мужчины, смуглые и белокожие, с черными курчавыми или волнистыми светлыми волосами, в богатых одеждах до пят и чалмах, в бедняцких обносках, набедренных повязках, или полностью обнаженные, а некоторые – в цепях и с железными ошейниками.
Длинным рядам стражников в серебряных доспехах и яйцевидных шлемах едва удается сдержать напор толпы.
– Прасидхи, прасидхи радж эйхин! – кричат все в воодушевлении, и Эдвин, к своему изумлению, понимает этот язык. «Слава, слава царице эйхинов!» Всеобщий восторг приводит толпу в состояние экстаза.
У ворот стоят двенадцать женщин: самая древняя из них стара, как мир, а самой юной, кажется, не исполнилось еще и десяти лет, и каждая величественна и неприступна, как статуя. Но вот и они, словно повинуясь незаметному знаку, склоняются в поклонах перед гостьей.
– Народ Айхейе приветствует свою госпожу, дочь дочерей эйхе и мать эйхеди!
По дороге к храму идет Теа. Она полностью обнажена, если не считать множества сверкающих ожерелий, оплетающих ее тело. Ее кожа светится, как алебастр, а на руках она несет младенца.
– Слава, слава царице эйхинов!
Бьют невидимые барабаны, и крошечная девочка, напуганная шумом, пищит. Люди, услышав голос Дара небес, падают ниц и плачут от счастья.
А следом за Теа он видит себя. В пурпурных одеждах и с золотым обручем на голове, он сидит в паланкине с витыми столбами, и восемь рабов несут его.
– Слава Пта-эйхеди! – И подданные Айхейе склоняются перед ним.
* * *
Эдвин на мгновение прикрыл глаза.
Ночи с Теа не прошли бесследно.
Там – его маленькая дочь. Царица далекой страны.
Рука его дрогнула, когда он мягко затворил дверь, и ему показалось, что в этот самый момент Теа обернулась, пристально посмотрев ему в глаза.
Он пошел к последнему мосту, пошел медленно, поскальзываясь на мокрых камнях.
Четвертая дверь.
Эдвин открыл ее – и отшатнулся, опаленный огнем.
Подземный храм под замком Глоу. Гигантский столб пламени почти достает до потолка, и горит, не переставая, распространяя вокруг непереносимый жар. Воды нет, и уже не будет.
На полу возле колодца, распластавшись, лежит Хедин, а мерзкий гуль, урча, отрывает от его тела куски мяса. Алые брызги летят во все стороны, когда тварь, мотая головой, пытается разорвать особо прочные жилы.
А у стены – еще живая Гвендилена. Глаза ее открыты и смотрят куда-то вдаль, ноги слабо дергаются, а из растерзанной груди уже натекла огромная лужа крови. Три гуля, сверкая мертвенно-синими зрачками, сопят и чавкают от удовольствия. Они любят человеческие сердца. Почему-то именно сердца.
Она не успела прыгнуть, не успела.
Эдвин закричал. Проклятые двери. Он опоздал.
Он выхватил меч и, безумно вопя, ринулся внутрь.
* * *
– Эдвин… Эдвин, очнись…
Вздрогнув, он открыл глаза. Над ним склонилось лицо Гвендилены. Девушка облегченно выдохнула.
– Ну, слава богам.
Эдвин сел, пытаясь привести мысли в порядок. Это был сон, видение. Но отчего же тогда его меч, который он продолжал крепко сжимать в руке, весь в крови?
Он огляделся: знакомое место. Подземелье под Сидмоном. Те же фрески, и сотни тонких витых колонн – прямых, изогнутых, раздваивающихся, подобно каменному кружеву оплетающих лестницы. Колодец был мертв, и лишь тоненькие струйки воды продолжали течь из отверстий в стене.
Он посмотрел на Гвендилену.
– Ты видела двери?
– Да. – Она поежилась. – Шесть штук.
– А что за ними?
Она глянула на него искоса.
– Не скажу. Много чего. Мне подошла только одна.
Эдвин слабо улыбнулся.
– Так же, как и мне.
Они горячо обнялись и долго сидели на каменном полу.
– Пойдем наверх, – наконец произнес Эдвин, поцеловав ее в лоб. – Нам нужно разыскать отца Селифа.
Глава 29
Конец
Они поднялись по лестнице, почти не обращая внимания на монстров, что скалили свои пасти с древних фресок, прошли по знакомому коридору с десятками каменных саркофагов. Как ни странно, сейчас это зрелище уже не вызывало тех жутковатых чувств, что они испытали некоторое время назад.
Дверь в скрипторий оказалась заперта, и с этой стороны Эдвин не заметил ни засова, ни замочной скважины. Немного подумав, он сильно ударил по створке ногой. Это была всего лишь непрочная деревянная панель, скрывавшая вход, и она с громким треском вылетела наружу.
В скриптории царила тишина. Эдвин прихватил железный фонарь, последний из тех, что висели в склепе, крепко взял Гвендилену за руку, и они пробрались к выходу.
Проход между кельями послушников оказался тих и безжизнен, но над остальной частью монастыря висел неумолчный шум. Какие-то незнакомые люди сновали взад и вперед; сосредоточенно сжимая древки алебард, мимо промаршировал отряд солдат с вышитыми на камзолах рогатыми вепрями. И ни одного монаха. На Эдвина и Гвендилену никто не обращал внимания.
Эдвин взглянул на небо. Его затягивали плотные тучи, но, судя по всему, день уже близился к концу. «Дети Вила любят темноту», – говорил Хедин.
Прижимаясь к стенам, чтобы не создавать помех всеобщей беготне, они прошли к лестнице, ведущей в верхний двор. Кто-то схватил Эдвина за рукав. Эдвин обернулся: это был Освен, тот самый послушник, которому так крепко досталось во время их побега.
– Что вы здесь делаете? – сварливо спросил Освен. На Гвендилену он посмотрел лишь мельком и исподлобья.
– Нам нужен отец Селиф, – спокойно ответил Эдвин.
– Вот как? – Голос Освена едва не сорвался на визг. Он обернулся в сторону солдат. – Предатели! Лазутчики! Держите их!
Эдвин пнул послушника так, что тот кубарем полетел по ступенькам. Но было уже поздно: на них обратили внимание. Человек пять латников бегом ринулись в их сторону. Эдвин подтолкнул Гвендилену вверх по лестнице, а сам выхватил меч. Солдаты остановились всего лишь на мгновение и тут же рассредоточились, выставив вперед алебарды. Двое из них принялись заряжать арбалеты.
– Нам нужно к настоятелю! – отчаянно крикнул Эдвин. – Важное донесение!
Он опустил меч, сознавая бессмысленность сопротивления. Их немедленно скрутили, а Эдвина, кроме прочего, наградили десятком ударов.
– Пустите! – гневно заявила Гвендилена. – Я – дочь его милости графа Тэлфрина!
– А я, – тут же отозвался один из солдат, – герцог Беркли. Не желаете к ручке приложиться?
Он сунул под нос Гвендилене волосатую пятерню. Она отшатнулась. Вокруг раздались издевательские смешки.
– К настоятелю, значит? – спросил солдат. – Это запросто.
Не особо церемонясь, их потащили вверх по лестнице, награждая тумаками и тычками в спину. И внезапно остановились.
– Что здесь происходит? – раздался суровый голос. – Эдвин?
Эдвин поднял голову: перед ними высилась сухопарая фигура госпиталия Кеанмайра. Эдвин даже поразился: ну, надо же – этот высокомерный старик помнит, как его зовут.
– Это я, мастер! – откликнулся он. – У нас срочное дело к отцу Селифу.
Кеанмайр слегка изумленно приподнял брови.
– Не думаю, что у настоятеля найдется сейчас время.
Эдвин лихорадочно соображал. Монастырь в Сидмоне явно только для прикрытия. Здесь хранятся древние книги, о которых не положено знать ни простым смертным, ни тем более Вопрошающим. А это значит, что даже в самом монастыре далеко не все осведомлены о его тайнах. Отец Селиф в действительности – жрец; наверное, к таковым принадлежал и ризничий Эльфин, в ведении которого находилась библиотека. Брат Мадауг тоже знал о книгах, но был ли он одним из Хранителей? Скорее всего, да, поскольку он владел языком, на котором написана Черная книга. А вот как же Кеанмайр? Входит ли он в круг посвященных? Не получится ли, что сказав правду, он выдаст тайну врагу?
