"Фантастика 2023-77". Компиляция. Книги 1-15 (СИ) - Сухов Лео (книга бесплатный формат .TXT, .FB2) 📗
Но неведение продолжалось недолго. Мы снижались, облака редели, и вскоре внизу отчётливо промелькнула земля.
Я никогда не летал вслепую самостоятельно, только на месте второго пилота. Но сейчас нисколько не паниковал. Может быть от того что уже хватало опыта, а может на радостях что удалось избежать смерти.
— Бинокль спёрли... Вот уроды!.. — пошарив в ящике со своей стороны, выругался Леонид.
Наверняка кроме бинокля унесли ещё много чего, но в данный момент меня это мало заботило. Самолёт неуклонно снижался, и всё внимание я сосредоточил на предстоящей посадке.
Это только сверху кажется что степь везде одинаково ровная. Но стоит присмотреться, как замечаешь камни, сурчиные норы, огромные муравейники, и узкие, но глубокие промоины, из-за которых можно легко подломить шасси, со всеми вытекающими.
Чуть правее, в паре километров, что-то темнеет, возможно заросшая кустарником река, или озеро, сверху не видел, облака мешали, а сейчас угол не тот, не разглядишь толком.
Мы снижались, скорость падала вместе с высотой, и вот настал момент, когда, коснувшись колесами земли, кукурузник, поднимая тучу пыли, весело запрыгал по длинному, пологому склону.
****
— Покурить бы... — мечтательно протянул Леонид, нарушая наступившую тишину.
— А я есть хочу... — моего рюкзака нигде не было, а значит наш сухпай ушёл вместе с биноклем и остальными ништяками, и это была проблема. Судя по тому что пока садились, я не заметил никакого зверья, здесь нет привычного уже изобилия, и прокормиться будет не так просто. Разве что как вьетнамцы, кузнечиков пожарить...
— Как думаешь, сможет он нас обратно вернуть?
— Так спроси. — обернувшись, я посмотрел на твареныша, который, по обыкновению, беззаботно дрых. Не знаю что с ним сделал Клаус, но видок у него был тот ещё. Мало того что весь пораненный, — но это скорее последствия обстрела, так за это время он ещё и худнул сильно, — как минимум килограмм на тридцать, и даже спящим выглядел слегка костляво.
Но спрашивать Леонид не стал, а вместо этого задумчиво потер подбородок, и перейдя в салон, чем-то загремел.
Я же пока оставался в кресле, соображая что делать дальше.
Прямой опасности больше нет, но будущее видится весьма смутно, и вопросов, — как впрочем и всегда, более чем достаточно. Перечислять можно долго, но есть один, самый главный, ответ на который хотелось бы получить прямо сейчас — сможем ли мы вернуться обратно?
Мысли о семье, точнее о том что могу их никогда больше не увидеть, я душил в зародыше, не давая себе повода для отчаяния. Как бы оно не повернулось дальше, но всегда нужно надеяться на лучшее.
— Здесь тушёнка! — «приземлил» меня Леонид, и чтобы было совсем наглядно, затащил в кабину открытый ящик, тут же сунув его мне под нос.
— Орский мясокомбинат! Гостовская! Сорок банок! — Довольно ухмылялся он.
Ну вот, нет худа без добра, теперь нам не надо бегать за ящерицами и ловить кузнечиков, если найдем воду, сорок дней точно протянем.
Воодушевленные находкой, мы прошлись по всем нашим нычкам, но, кроме ящика тушенки, — которую, скорее всего, оставили тем кто должен был сторожить нашего «ястреба», и пятилитровой бутыли с водой, в самолёте совершенно ничего не осталось. Не то что оружия, это само собой, наипервейший трофей, у нас теперь не было даже инструментов, пропало всё что так долго и тщательно копил дядя Саша. Отвёртка только нашлась, она вместо замка дверку встроенного шкафчика держала.
Но больше всего мне было жаль револьвер. Каждый раз запихивая его в укромное, как мне казалось, место, я думал что придёт день когда моя предусмотрительность поможет мне, но этот день всё не приходил, а теперь уже и не придёт никогда.
А ведь без оружия совсем невесело. Я вообще настолько привык к тому что под рукой всегда что-то есть, что теперь чувствовал себя голым. Причём в самом прямом смысле. Это как с ремнём безопасности, с годами настолько свыкаешься с его ненавязчивым давлением, что пристегиваться начинаешь даже когда можно этого не делать. Сел в машину — защёлкнул ремень. Как собачка Павлова.
Вот и сейчас, кроме того что душа не на месте, так ещё нет той уверенности, что дает спокойная тяжесть висящего на плече автомата, и случись что, а у нас даже пугнуть не чем. Нехорошо это, совсем нехорошо.
А Леонид тем временем уже разжигал костёр, если конечно так можно назвать пучок наспех собранной травы и жменьки прошлогодних будылок.
— Не люблю холодную! — объяснил он, вспарывая ножом сразу две банки.
Я же решил заняться мотором. Хотя бы капот открыть, неизвестно что будет дальше, и пока есть время, надо найти причину поломки. Конечно, обойтись без инструментов сложно, если не сказать невозможно, но я надеялся что проблема всего лишь в плохом контакте, тем более один раз починить уже получилось.
Пока я ковырялся, Леонид разогрел тушёнку, и раздобыв где-то ложку, одну на двоих, позвал меня завтракать.
— Что-то погода не очень. — ополовинив свою банку, задрал он голову в небо.
Облака действительно вызывали тревогу, низкие и густые, они вот-вот грозили пролиться дождём, или даже снегом. Очень уж темные, какого-то непривычного, нехорошего цвета.
— Какая есть. Не переделаешь... — глубокомысленно ответил я, старательно выскребывая остатки тушёнки. Вроде только попробовал, а уже закончилась. Действительно, очень вкусная, даром что не совсем подогретая. Это в лесу с дровами проблем нет, а в степи только трава, которая хоть и горит ярко, но уж совсем быстро, толком не успевая ничего согреть.
— Это точно... Не переделаешь. — Леонид дождался когда я доем свою долю, и передам ему ложку.
Закончив трапезу, мы продолжили поиск неисправности, но потратив на это насколько часов, ничего не добились. Мотор чихал, но упорно не желал заводиться.
Не сказать чтобы мы особо устали, но подзадолбались знатно. Тем более одной отвёрткой много не навоюешь, те же свечи выкрутить не чем, хотя и дело-то наверняка не в них. Искра есть, топливо поступает, масло в норме. Огонь, воздух, бензин и смазка — вот четыре столпа на которых держится любой двигатель внутреннего сгорания. И хотя в нашем случае всё это присутствовало, кукурузник всё равно капризничал.
Так прошло три дня.
Мы упорно ковырялись в моторе, ели тушёнку, экономили воду и ждали когда же наконец пойдёт дождь чтобы пополнить наши запасы. Идти за водой к водоёму не решались, не ясно что это за мир и какие здесь водятся звери, а у нас из оружия только отвёртка, отбиться которой можно разве что от суслика, или вороны.
Надеялись, конечно, на твареныша, он уже снабжал нас как-то дичью, да и за водой сходить в его компании не так страшно. Вот только тот так и не просыпался, хотя рана на боку затянулась, шишка на глазу ушла, и выглядел он теперь почти как раньше.
И только вечером, в конце третьего проведённого здесь дня, когда уже почти стемнело и мы собрались спать, затылок ощутимо закололо, и я очень чётко почувствовал исходящий от него голод.
Прислушавшись к своим ощущениям, я заглянул в приоткрытую дверь, рассчитывая что твареныш проснулся. Но тот лежал ровно так же, и в том же положении что и раньше.
— Ты чего взбудоражился? — лениво «поднял глаза» Леонид. — он, поужинав, в виду отсутствия каких либо дел, уже пошёл отдыхать, и сейчас смотрел на меня сквозь полуприкрытые веки.
— Показалось наверное... — не отрывая от твареныша взгляда, ответил я.
— Что показалось? — не отставал тот, хотя, судя по выражению лица, ему вообще было пофиг. Вытянувшись во весь рост на составленной из кресел лежанке, он расслаблено пожёвывал какую-то веточку, — десерт, как он сам говорил.
— Да показалось что соня наш проснулся, и жрать просит...
Одновременно с произнесённым мной словом жрать, твареныш открыл пасть, и несколько раз клацнул зубами.
— Может и правда покормить его? — тяжело вздыхая, Леонид сел, и долго ковыряясь, засунул ноги в растоптанные берцы.
