Кологверат: найти себя (СИ) - Муха Руслан (читаем книги онлайн бесплатно txt) 📗
– Накорми, напои. А затем привяжи к седлу, он поедет со мной. Не забудь напоить Капельку, – приказал ему Гэрах.
– Будет сделано, командир – поклонился ему сорг.
Он отвёл меня обратно в походный шатёр. Там уже кто-то расставил на металлической пластине, служившей подносом, глиняные миски. С облегчением обнаружил, что мяса среди поданных яств нет. Зато имелась зелёная слизистая жижа, ягоды, какие-то серо-зеленые лепешки и бутыль с мутной водицей.
Меньше всего отвращения вызывали лепешки, поэтому первым делом я принялся за них. На вкус лепешка оказалось безвкусной, словно размоченные опилки жуешь. Ягоды были кислючие настолько, что лимон по сравнению с ними – сладкая конфета. На удивление, более менее съедобной оказалась желеобразная зелёная масса, и вкус мне показался отдаленно знакомым. Зеленый борщ, да! Такой борщ готовила мама. Мгновение, перед глазами мелькнула яркая молния, словно от фотовспышки.
Обстановка резко изменилась. Маленькая душная кухонька, штопаные занавески, на маленькой плите на две конфорки стояла алюминиевая кастрюлька, исходившая аппетитным ароматом. Невысокая женщина лет пятидесяти, миловидная с добрыми глазами. Короткая пышная блондинистая прическа. Родное, так хорошо знакомое с детства лицо. Мама. Она ставит передо мной тарелку с ароматным борщом.
– Знала, что ты приедешь сынок, вот и приготовила, щавеля в этом году много выросло, – она нежно погладила меня по голове.
– Спасибо, мам, – ответил я.
– Совсем исхудал, – с укором покачала она головой, – ты там со своим виртуальным миром совсем с ума сошел, одно кофе, поди, хлещешь, а есть, как всегда забываешь.
– Ма, это не просто виртуальный мир, это проект, который изменит мир, а заодно и сделает нас сказочно богатыми. Если всё выйдет, нам больше не придётся жить в трущобах.
Воспоминания резко оборвались. Я мотнул головой, пытаясь понять, что это было. Одно я знал точно, я видел маму. Но что значит трущобы, я не помнил никаких трущоб. Москва мне виделась прекрасным местом с белоснежными высотками, зелёными парками, яркими детскими площадками. На миг мне показалось, что я наткнулся на что-то очень важное, значительное, то, что должно было, проявит темные пятна. Но как бы я не силился, воспоминание не поддавалось и всё время ускользало от меня.
***
Огромный зверь баагвай шел неторопливо, мерно покачиваясь. Капелька, как нежно назвал её Гэрах, невыносимо воняла. Запах от неё исходил ну очень специфический – резкий, мускусно-гнилостный, стоило неосторожно повернуть голову и он бил в нос, с силой матерого боксера, едва не сшибая с ног. Время от времени я утыкался носом во вспотевшую спину Гэраха, жаркое дневное солнце нещадно припекало голову, и я периодически то ли засыпал, то ли терял сознание. Свалиться с баагвайя мне не позволяла лишь веревка, которой я был привязан крест-накрест за бедра к седлу. Еще радовало, что руки связали спереди и, хотя я почти не мог ими шевелить, в таком положении хотя бы меньше ныла рана.
Диоле повезло куда меньше. Её связали по рукам и ногам и уложили в телегу с расчлененными вялеными трупами кинцемори. Нужно было думать, как спасти её, но в голову как назло ничего оригинального не приходило. На то, что мне получится сбежать вместе с ней, я даже и не надеялся. Единственный вариант, попробовать выбить ей свободу шантажом.
Стало намного легче лишь тогда, когда багряное небо стало темнеть, а солнце уверенно уползало за горизонт. Мучительная жара отступала, баагвайи, похоже, тоже устали, потому как Капелька Гэраха то и дело останавливалась, норовя завалиться набок. В конце концов, Буравчик Гохана упрямо улегся на живот, и вождь объявил привал.
Меня наконец-то отвязали, дали попить, Капельку увели и я, вдохнув полной грудью свежий воздух, почувствовал себя намного лучше. Сорги суетились вокруг; женщины занимались костром, мужчины разбивали лагерь. Тут и там, повсюду вырастали шатры, словно грибы после дождя. Краем глаза среди снующих соргов я заприметил рожки Диолы.
– Куда её ведут? – спросил я сорга, который вел меня к одному из шатров.
– Туда, где и положено спать скоту, – буркнул он в ответ.
– А где у вас положено спать скоту?
– На привязи.
– Почему бы ей не спать в шатре, как остальным? Передай Гэраху, что я требую, чтоб она ночевала со мной.
– Фу! Не думал, что высшие такие извращенцы. Может быть, тебе на ночевку лучше Капельку пригнать? – противно захохотал сорг. А я-то думал, что у этого народа напрочь отсутствует чувство юмора. Хотя я его шутку не оценил.
– Нет, – поморщился я, вспоминая Капелькин смрад. – Только Диолу.
– Я не буду ничего передавать, – вдруг перестав смеяться, гаркнул на меня сорг, и грубо затолкал в шатёр.
– Эй! Скажи Гэраху, что у меня есть разговор! Отведи меня к нему!
– Господин запретил с тобой говорить, – послышалось у входа.
– Но ты ведь говорил! – возмутился я.
Сорг шаркнул ногой, но ничего не ответил.
– Ну и пошел ты..., – выпалил я в сердцах.
В этот раз шатёр оказался попросторнее, нежели тот в котором я сегодня проснулся. Здесь можно было даже встать в полный рост. В углу горел факел, по центру лежала ярко– красная шкура баагвайя. В конце шатра стоял небольшой деревянный поднос с едой. На этот раз мясо принесли. Злость жгучей волной ударила в голову, затмевая разум, и я рванул к выходу. Со всего разбегу напоролся на караулящего меня сорга-шутника.
– Куда?! – тот резко среагировав, пихнул меня ручищей в лоб, я залетел обратно в шатер и завалился на спину. Рана тут же напомнила о себе острой болью.
– Сдурел? – татуированная морда появилась между серых створок входа и выражала крайнюю степень недоумения.
– Убери мясо! – выкрикнул я больше от боли, чем от возмущения.
– Я тебе что? Прислуга?
– Пока не уберешь, буду пытаться убежать! – пригрозил я.
Морда сорга приняла задумчивый вид.
– Ладно, давай сюда мясо, сам сожру, – наконец согласился сорг.
– Я к нему не притронусь, зайди и сам забери.
– Мне нельзя!
– Да-да, и говорить со мной тоже нельзя! – язвительно заметил я.
Сорг мелкими неуверенными шагами, словно нашкодившая детина, наклонив голову и то и дело опасливо косясь в мою сторону, вошёл в шатёр, загреб в охапку мясо и быстро-быстро скрылся за пологом.
Когда кусок мертвого кинцемори покинул шатёр, я облегченно выдохнул. Теперь можно было и осмотреться. Походный шатёр сделан, как и все у соргов, из подручных материалов, а точнее сказать из мусора. Палки, металлические пруты, материал штопаный из чего попало: кожа, дерматин, брезент, ткань всех видов и мастей. Я, корчась от боли, пополз в другой конец шатра, подальше от входа. Приподнял полог, заглянул, и тут же глаза мои наткнулись на грязные босые пятки.
«Зараза! Сзади тоже стерегут!»
Отполз в бок – там ничьих пяток не оказалось, что не могло не радовать. Значит только вход и торец. Из-под поднятого полога я смог разглядеть не много, обзор заслонял соседний шатёр. Но справа я смог разглядеть отдыхающих баагвайев и стерегущих их соргов.
Переполз на другую сторону – здесь обзор был открыт. Взгляд сразу наткнулся на Диолу. Её привязали к телеге за шею, руки связали за спиной. Зрелище удручающее. Она стояла, закрыв глаза, выражение лица казалось умиротворенным. Я тешил себя мыслью, что она спит и не видит, как сорги жрут её соплеменников. Я думал о том, почему же мне так хочется спасти её. Почему я готов ради неё жертвовать собой? Очевидно, это не было влечением или каким-то другим романтическим чувством. Нет, напротив: Диола казалось такой чистой и наивной, словно ребёнок. Возможно, в этом кроется причина. Отцовское чувство, желание защитить слабого. Мне нравилось это ощущение, по крайней мере, это уже хоть что-то, что могло характеризовать меня. Значит, есть надежда, что я хороший человек.
– Эй! Ты что делаешь? –позади проскрежетал возмущенный старушечий голос.
Я испуганно обернулся, так и оставшись стоять на карачках около приподнятого края полога, словно нашкодивший кот слопавший хозяйские сосиски. На меня с недоверчивым прищуром смотрели жёлтые, покрытые сетью глубоких морщин, глаза старухи, которую я уже видел утром. Она прижимала к отвисшей груди корзину с какими-то колбочками, баночками, сухими травами.
