Вольное братство (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович (прочитать книгу TXT) 📗
Пираты, столпившиеся возле трибуны, охнули. Я недоуменно спросил, что случилось. Копыто со знанием дела пояснил, что Мурена — девка, любовница Зубастика. Но дерется здорово, мало кто может ее одолеть в бою. Вертлявая, как змея. А вот с головой у нее не все в порядке. Гнилая баба, пояснил кореш. Любит кровь, издевается над военными моряками, если они попадают в плен, да и рабов тоже частенько портит. Зубастик сквозь пальцы смотрит на эти безобразия, что не раз становилось причиной конфликтов между командорами флотилий.
— Может ли она дойти до решающего боя? — поинтересовался я.
Вместо ответа оба пирата синхронно пожали плечами. Локус тем временем попросил бойцов отойти от арены и сесть на нижние ряды трибуны. Очередность боев определена составлением пар. Значит, я буду третьим. Очень неплохо. Присмотрюсь к противникам, оценю их возможности.
Паук и Толстяк Барри долго не раздумывали, как удачнее убить или покалечить друг друга. Им все было понятно. Они сразу же схватились за кортики и стали попеременно проводить атаки. Было довольно скучно. Я только заметил, что Паук, несмотря на свою молодость и необычно тощее тело (глисты, что ли, у него?) прилично владеет техникой боя на средних клинках. Но Эскобето предупреждал, что он может работать и двумя руками. Если Толстяк Барри этого не знает — он обречен. Собственно, так и случилось. Проведя стремительную атаку на противника, Паук заставил Толстяка суматошно отбиваться клинком, и тот совершенно не заметил, как вторая рука молодого пирата вынырнула из-за спины с ножом. Широкое лезвие вспороло кожаную жилетку Толстяка и проникло под ребра с правой стороны. Я бы еще добавил с проворотом, чтобы наверняка завалить врага. Но Паук думал иначе.
Добивать противника он не стал, а дождался, когда Толстяк отшатнется и упадет на землю. Боец Китолова рухнул на колени, что-то прорычал и только потом завалился вперед головой. Песок окрасился первой кровью, сочащейся из резаной раны. Вообще-то странно, что никто не объявлял, какое оружие будет использовать. Этак можно налететь на сюрприз. Или выход на арену с выбранным оружием считается по умолчанию тем самым выбором? Ладно, прихвачу с собой ножи и кортик.
Паук вскинул руки, принимая в свою честь оглушительный рев и свист зрителей, после чего покинул арену. Толстяка увели, но я видел, что тот жив, и вскоре возле него хлопотал личный лекарь-маг Китолова.
Вторыми вышли Бык и Щербатый. Ригольди Эскобето говорил, что Бык является одним из фаворитов гладиаторского развлечения. И моя версия о мухлеже Локуса не такая уж дикая. Значит, у Щербатого нет шансов? Ну, я бы не стал категорически ставить на его соперника. Нежданчики — они всегда украшают поединки. Да и с моим противником не все ясно. Лихой Плясун надеется, что его человек пройдет дальше? По сути, я ведь темная лошадка, незнакомая с местными реалиями. Локус — хрен старый, ловко тасует карты, тьфу, жребий.
— Пойду-ка разомнусь, — сказал я корешам-пиратам и встал с лавки.
Бык с Щербатым дрались чуть дольше первой пары. Соперники были достойны друг друга. Оба мощные, накачанные, с хорошей постановкой ударов, отходов, переходов с одной комбинации на другую, с приличным арсеналом уловок. И дрались они на ножах, и только ими. Без палашей, кортиков или топоров. Это вызывало уважение. Даже зрители разделились поровну.
Щербатый выглядел посвежее, на мой взгляд. Он элегантно парировал прямые и боковые удары противника, легко уходил от ответных выпадов, и мог уже дважды прирезать Быка. Тот оставлял открытыми левый бок и шею. Не успевал или заманивал на хитрый прием? А потом произошло неожиданное. Бык при очередном наступлении Щербатого просто упал на колени и снизу поддел парня на свой кривой кинжал. Продолжая движение, распорол ему бедро и бок. Стоящий на ногах соперник зарычал и по инерции махнул рукой. Лезвие ножа просвистело над головой Быка, но это уже походило на агонию.
Глава 3. Поединок
Пока все было предсказуемо. Я вгляделся в мертвенно-бледное лицо Щербатого, которого выволокли наружу с площадки, и заметил, что он еще жив. Пожалуй, лекарям сегодня предстоит работенка: не только штопать раны, но и вытаскивать неудачников из лап смерти с помощью своих магических штучек. Не знаю, как им это удается. Амулетами или чудодейственными эликсирами…
И я стал готовится к схватке. Пока разогревал мышцы под смех и соленые шутки пиратской братии, присматривался к Душителю. Габариты этого дядечки впечатляли. Ростом под два метра, ноги и руки как стволы деревьев, много подкожного жира. Даже солидное пузо имеется, выпирая из-под серой рубахи. Голова маленькая, глазки как у лесного кабана бегают из стороны в сторону. Правильно про него парни говорят: лесной хряк. Думаю, Душитель будет использовать свою массу, чтобы снести меня с ристалища. Порхать он, конечно, не будет, но встанет несокрушимой скалой и начнет напирать, медленно оттирая в угол, откуда уже вырваться шансов не останется.
Оружие… Чем будет драться Душитель? Замечаю у него абордажную саблю на боку. В сравнении с габаритами противника она похожа на обыкновенную декоративную зубочистку, которой можно выковыривать застрявшее мясо в зубах после обеда. А вот и нож вижу. Настоящий тесак шириной не меньше трех пальцев и длиной чуть меньше моего кортика. И не подкопаешься, требуя замены этакого чудовища на приемлемый нож. Только пиратов смешить.
А вот процедура захода на площадку интересная. Каждый из нас, прежде чем войти на арену, показывает свое оружие. Никому ничего не говоря. Просто вздымаем вверх смертоносное железо, и наверняка, кто-то следит за этим действием, чтобы потом никто не мог мухлевать. Если уверен, что можешь победить с помощью двузубой вилки — продемонстрируй ее невидимому арбитру и дерись.
Душитель вперевалочку, словно беременная утка, пошел к дальней стене заграждения, словно намеренно показывая свою неповоротливость. Типа, вот я какой неуклюжий, можешь сразу на меня нападать. Не, подождем. Надо будет — попрыгаем вокруг тебя, позлим.
На арене ощущаешь себя совсем иначе. Распаленная зрелищем и кровью толпа в три сотни рыл, а может, и больше, излучает такую бешеную энергию, что она напрочь отшибает здравый инстинкт, заставляет совершать ошибки, лететь вперед, сталкиваться с противником, стремясь добраться до него и железом, и зубами. Стоило больших трудов вынырнуть из водоворота страстей и эмоций.
— Не убивай этого замухрышку сразу, Душитель! — вопил кто-то, распаляя самого себя. — Помучь как следует!
— Намотай его кишки на клинок!
— Парень, выпусти весь жир из этой неповоротливой свиньи!
Я зачем-то посмотрел на трибуны и сразу отыскал Тиру. Она со скучающим видом смотрела на зеленые воды залива, а Слюнька вертелся рядом, что-то показывая ей, тыча пальцами куда-то в сторону стоящих на рейде кораблей. Гид хренов… Отвлекает девушку.
— Давай, ублюдок, начинай! — рыкнул Душитель, не прикасаясь ни к сабле, ни к тесаку. Просто раскинул руки, как будто хотел поймать меня в смертельный капкан. — Или в штаны навалил от страха?
Стоящие возле него зрители одобрительно захохотали и засвистели.
— Ты кто такой, малыш? — продолжал нагнетать Душитель. — А-аа! Говорят, это ты Брадуру кишки выпустил? Думаешь, со мной такой же фокус пройдет?
— Хватит языком чесать, — ответил я, выдвинувшись на середину площадки. — Здесь людей режут или языки мозолят? Вынимай свой ножик и начинай драться.
Душитель, словно айсберг, оторвавшийся от бескрайнего ледяного поля, двинулся на меня, грозя раздавить своей массой. На ходу неожиданно выдернул саблю, а не тесак, и попробовал стремительным рубящим ударом задеть мое бедро. Только не учел, что я тоже не стоял на месте, а потихоньку, скользящим шагом, насколько позволял песок, отходил назад, держа нужную дистанцию. Кортик мелькал перед глазами Душителя тонкой серебристой змейкой, не причиняя ни малейшего вреда противнику. Понятно же, что абордажная сабля будет иметь преимущество. Перерубит, нахрен, мою иглу.
