Ходок по Дороге (СИ) - Кисличкин Михаил (читать книги без регистрации полные .TXT) 📗
Только я пока заниматься любовью со своей назначенной подругой не спешил. Может быть потому, что крепко догадывался, что у Марины есть еще питомцы, к которым она бегает с гостинцами попить чаю в другие дни, кроме закрепленных за мной вторников и пятниц? Или потому, что сливаться в экстазе с собственной официальной кураторшей мне казалось немножко извращением? Не знаю и копаться в этом не хочу. А так же ни от чего не зарекаюсь на будущее, я не железный и плотские желания у меня никуда не делись, может быть, я еще и приглашу девушку в спальню. Но сейчас я вел себя максимально корректно, с удовольствием развлекал Марину разговорами и всячески демонстрировал оптимизм и дружелюбие. В конце концов, она действительно мне помогает и человек неплохой, а что касается ее работы - не мое дело ее судить. К тому же игнорирование, хамство или ссора с помощницей ни к чему хорошему не приведут - в таких случаях Торбышев придерживался принципа "оба виноваты". Ей поставят на вид "непрофессионализм" и "неумение работать с питомцами". Мне назначат другую девушку, но перед этим влепят в личное дело "серьезное нарушение" и надолго оставят без прогулок, сладкого и интернета. Мы оба останемся без премии. А то и в карцер на неделю пропишут, в контракте такая возможность указана. Некоторые питомцы, из любителей нарушать дисциплину, в него уже попадали. Смысл? Уж лучше не портить друг другу жизнь по пустякам.
После встречи с помощницей, до половины одиннадцатого вечера у меня было свободное время. Можно посидеть в интернете, посмотреть какой-нибудь сериал или найти себе другое развлечение по вкусу. В половину одиннадцатого отбой, верхний свет и компьютер выключаются автоматически. Очередной день закончен, завтрашний будет его копией. Вот такой вот "детский сад" для взрослых. Который продолжался почти две недели, пока доктор Торбышев не счел, что я уже достаточно восстановился и освоился в ГНЦЭМТ и мне пора выходить на дорогу снова…
В этот раз во 2-й онейрологической процедурной меня провожали на Дорогу трое: медик-оператор капсулы, помощница Маринка и лично Торбышев, пришедший поддержать меня перед первым путешествием в качестве питомца-контрактника. Скажу прямо - волновался я сильнее, чем в тот день, когда меня впервые запихнули в капсулу, ни о чем не предупредив. Сейчас я примерно представлял, во что ввязался и оптимизма это не добавляло. Но старался держаться бодрячком - деваться-то все равно некуда, договор подписан, поздно давать обратный ход.
- Держи, Ваня, - подала мне перед ширмой для раздевания небольшой сверток Маринка. - Перед тем как лечь в капсулу, надень эту пижаму, в ней тебе будет удобнее и теплее.
Я с удивлением развернул сверток, оказавшийся тонким и очень легким шелковым комбинезоном-пижамой, раскрашенным в цвета лесного камуфляжа.
- Это еще что за чудо-прикид? Последний писк армейской моды от Юдашкина?
- Нет, от Зайцева - самым серьезным тоном уточнила девушка. С нами сотрудничают самые лучшие специалисты. На твоей лесной Дороге холодно. Эта пижама, конечно, не согреет тебя как следует. Но все же в ней теплее бежать, чем вовсе без одежды. И легче прятаться в лесу, если до этого дойдет дело. Садись-ка пока на табуретку, - Маринка достала из пакета еще два кусочка какой-то ткани. - Мы с девчонками тут для тебя нечто вроде портянок сообразили, чтобы босиком по асфальту не топать. Давай я их тебе намотаю.
- Сам справлюсь, - протянул я руку к портянкам.
- Не справишься, - строго сказала помощница. - Их надо уметь правильно наматывать, чтобы держались прочно, даже без обуви. Ты хотя бы обычные портянки когда-нибудь носил?
- Не довелось, - пожал я плечами.
- Вот и не спорь. Готовить тебя к Дороге - моя забота. Сядь смирно, говорю! И вытяни ногу, вот так…
- А почему бы мне сразу берцы, штаны, бушлат и ушанку со звездой не выдать? - задал я резонный вопрос, ерзая попой на табуретке. - Так еще теплее и удобнее.
- Потому что ты такой вес с собой на Дорогу не затащишь. И попадешь на нее абсолютно голым, оставив всю свою одежду здесь! - вмешался в разговор Торбышев. - Первый раз Ходок может забрать с собой на Дорогу от пятнадцати до шестидесяти граммов. То есть только трусы, и то, если повезет. Второй раз - от ста до двухсот. Точно сказать нельзя, все очень индивидуально. Поэтому мы и подбираем тебе одежду по твоим возможностям, но как можно легче и теплее. Ушанку со звездой мне не жалко, но ее сначала заслужить надо! Сделаешь десять ходок - будет тебе и ушанка, и тулуп, и валенки, если потребуются! Сделаешь двадцать - ружье дадим или автомат, вместе с бронежилетом и полным туристическим обвесом. Все зависит от тебя, сколько сможешь унести, все твое будет. Но сейчас - не выделывайся, надевай что дают, у тебя еще нет сил на хорошую экипировку. На Дороге веди себя осторожно, никуда не лезь. Помни, что ты еще новичок, даже если увидишь что-то любопытное, не отвлекайся на него. Запомни Ваня, это очень серьезно - взаимодействие с объектами на Дороге и рядом с ней всегда чревато проблемами, которые иногда не могут решить даже старые и опытные Ходоки. Повышай свой навык, двигайся прямо по Дороге до точки возвращения, не ввязывайся ни во что! Не рискуй, а то сойдешь с Дороги!
Услышав эти слова, я помрачнел и, дождавшись когда Маринка намотает мне портянки, молча пошел за ширму переодеваться в шелковый комбинезон. Очень уж тема эта была неприятная. Не принято было в питомнике прямо говорить о том, что ошибка на Дороге чревата смертью, вместе этого здесь использовалось аккуратное выражение "сойти с Дороги". Только вот "сход", он разный бывает. Может быть, на пару с инфарктом, а может и с инсультом. А может быть, и сразу без затей копыта отбросишь, я бы такой вариант тоже не исключал. Потому что Торбышев и остальные медики ГНЦЭМТ на этот счет здорово темнили, в чем были уверены все питомцы и я в том числе…
Официально нам говорили, что не справившийся с Дорогой Ходок проснется в капсуле более непригодным к донорству Д-антител. А Дорога для него окажется навсегда закрыта. Кроме того, "ментально" погибнуть на Дороге - большой стресс для организма, что чревато самыми разными проблемами. Потерявшего силы Ходока переводят в обычную больницу и лечат до полного выздоровления за счет питомника, а если сход с Дороги не привел к фатальным проблемам со здоровьем, то просто досрочно расторгают контракт - гуляй парень. Но это официальная версия и я бы не стал ей так уж доверять. Потому что Настя с Игорем рассказывали, что ни одного "сошедшего" они лично больше не видели. Человек исчезал, и если его судьбой начинали интересоваться товарищи, им объясняли, что он "сошел" и лежит в больнице. Встретиться или хотя бы позвонить ему и поговорить нельзя, пока он не поправится. С их подругой Наташей, чье место за столом я занял, произошла примерно такая история. Другие питомцы говорили разное: вроде бы кто-то даже видел длинные черные пластиковые мешки для трупов, которые ночью выносили из процедурной, а кто-то, после настойчивых просьб к начальству, все же связывался с "сошедшим" товарищем. Но уверенности в том, что он говорил именно с ним, не было - "сошедшие" не любили общаться с Ходоками, а увидеться с ними воочию до конца контракта не получалось. Вот и думай, что хочешь или верь в официальную версию… как кому удобно. Я лично избытком оптимизма не страдал…
- Удачи, Ваня! - улыбнулась мне Марина, стоя над ложем, и ее лицо было последним, что я увидел, перед тем как надвинувшаяся крышка капсулы оставила меня в полной темноте. На губах еще ощущался сладковатый вкус "контрастной" жидкости, когда снова послышалось тихое гудение, и я ощутил, как расслабляется тело. Волнение и тревога как-то разом отступили, сознание начала заволакивать легкая дымка, и вскоре я соскользнул в глубокий сон, едва успев подумать на грани сна и яви: Дорога ждет!
Ничего подобного! Пробуждение оказалось резким, как по команде, и я поневоле вновь открыл веки, вздрогнув всем телом на своем ложе. Сверху в глаза бил яркий солнечный свет и мне было по-прежнему тепло, ничего общего с холодом Дороги не ощущалось. Чуть повернув голову, я осмотрелся. Ага, обстановка изменилась! Я лежу на кровати в потоке света, струящегося из открытых настежь окон, вокруг деревянные стены просторной горницы, украшенные какими-то гобеленами и картинами, надо мной высокий потолок с затейливой резьбой по углам. А еще рядом с кроватью стоит все тот же мужчина в богато украшенном камзоле, что и во сне две недели назад.
