Разрушенная - Терри Тери (читать книги без регистрации .txt) 📗
— Слушаю, — говорит она.
— Гм, здравствуйте. Я Райли Кейн. Кажется, должна остановиться здесь.
— Ты опоздала. Я уже собиралась посылать кого-нибудь из девочек на поиски, вдруг ты заблудилась в лесу. — Это она, моя мать? Губы поджаты, речь спокойная, внятная, но глаза жадно и в то же время смущенно осматривают меня. Она ожидала, что я блондинка с зелеными глазами. Не знает про ТСО?
Стоя спиной к девушкам, снимаю очки, будто собираюсь протереть глаза. Зеленые глаза ее слегка расширяются. Я снова надеваю очки.
— Удостоверение? — спрашивает она, и я достаю карточку. Слегка дрожащими руками она сканирует ее на ноутбуке. — Ты действительно остаешься у нас, Райли. Я — Стелла Коннор. Можешь звать меня Стелла.
Я снова смотрю на нее. Стелла Коннор — мать Люси Коннор. Но ни она сама, ни ее имя мне ничего не говорят, и внутри шевелится горькое разочарование — память пуста.
— Боюсь, ты пропустила обед. Чай здесь в четыре, в зимнем саду, ужин в семь в холле. Вот список правил. — Она подает мне целую стопку скрепленных листов, при этом касаясь моей руки. — Поговорим вечером, — добавляет она таким тихим шепотом, что мне приходится гадать — слышала я или мне показалось.
— Мэдисон! — Она зовет одну из девушек, та поднимает голову. — Пожалуйста, покажи Райли ее комнату. В башне.
Девушка выпрыгивает из кресла: хорошенькая, с темными кудрявыми волосами, немного выше меня, с озорным блеском в глазах. Подходит к нам.
— Конечно, миссис Си.
Стелла хмурится. Ей не нравится обращение «миссис Си».
— Сюда! — приглашает Мэдисон театральным жестом. Я выхожу за ней в дверь, иду через коридор к лестнице. Моя провожатая оглядывается. — Отведите ее в башню! — гримасничает она, повелительно указывая пальцем на ступеньки; Мэдисон так похоже копирует голос Стеллы, что невольно вызывает смех.
На верхней площадке Мэдисон распахивает дверь.
— Не могу поверить, что она пустила тебя в башню. Здесь всегда пусто. За последний год заселила одну девочку, и только потому, что часть комнат затопило и остальные оказались переполнены, а как только место освободилось, перевела ее отсюда.
— Сколько нас здесь? — Я прохожу в комнату и ставлю сумку на кровать.
— Сейчас не так уж много. Кажется, вместе с тобой будет семнадцать. Из Уотерфолла все стараются сбежать, как из дурдома, если только находят другое место.
— Почему «дурдома»?
— Ты встретила Королеву Дурдома внизу, разве не заметила? Погоди, еще не читала список правил. — Она забирает у меня стопку листов, потрясает ею и кладет на стол возле кровати. — Нарушение любого правила карается наказанием, — произносит она голосом Стеллы, и я сдерживаю ухмылку: ведь она смеется над моей матерью. — Да еще ее семейка. — Она закатывает глаза.
Семья? У меня другая семья?
— И что? Кто они? — Я стараюсь казаться равнодушной.
— Ее мать — ИКН всей Англии. Она не из тех, с кем хочется остаться в одной комнате. К счастью, приезжает очень редко.
ИКН? Я потрясенно смотрю на нее. У меня есть бабушка. И моя бабушка не просто лордер, а Инспектор по контролю над несовершеннолетними, и мало того, всей Англии. У меня отвисает челюсть.
Мэдисон, кажется, не замечает.
— А тебя в Кезик что привело?
— Поступаю на учебу.
— КОС? Начинаешь завтра?
Я киваю. В схеме Эйдена указана именно эта система образования, и я специально приехала так, чтобы успеть к первому дню занятий.
— Где ты работаешь?
— В «Кафе у Коры». Сегодня у меня выходной. Не могу дождаться следующего лета, когда мне стукнет двадцать один и я смогу убраться отсюда. Попала в это сказочное место с тремя другими девочками, когда два года назад приняли тот глупейший закон о молодежи, — пришлось подчиниться.
Я непонимающе смотрю на нее.
— Ты что, не знаешь даже, почему останавливаешься здесь? Принятый ИКН Молодежный закон 29(6). — Мэдисон принимает стойку «смирно». — «Молодым людям, не достигшим двадцати одного года, надлежит проживать либо в семьях, либо под надзором в разрешенных, приспособленных для этого заведениях», — декламирует она гнусавым голосом, потом изображает самоубийство через повешение. — Они думают, что мы можем что-нибудь натворить? Непохоже, что в Кезике это удастся, даже если нас не запирать здесь.
Мэдисон открывает дверь и показывает ванную комнату.
— Может, ты и в одиночестве в башне, но, по крайней мере, тебе не придется делиться с кем-то ванной. Обрати внимание на правило девять: не более пяти минут в душе. Если превысишь лимит, она выключит горячую воду во всем здании на весь день. Не представляю, как у нее это получается. Еще она практикует внезапные обходы: бродит по ночам по коридорам в самое неожиданное время, чтобы убедиться, что мы не нарушаем правила шесть и одиннадцать.
— Благодарю. — Я улыбаюсь и смотрю на нее. Уходи, пожалуйста. Мне нужно немного побыть одной.
Должно быть, она понимает выражение моего лица.
— Хочешь, чтобы я ушла, правильно?
— Ну…
— Не переживай. Увидимся внизу за чаем, в четыре. Не опаздывай: правило номер два.
Оставшись, наконец, в одиночестве, обхожу комнату: двуспальная кровать, пустой шкаф, стол и стул. В другом конце комнаты еще шкафы — запертые. Много свободного места; комната просторная. Может, это была комната Люси — моя комната — и поэтому Стелла держала ее пустой? Пожимаю плечами. Понятия не имею. Ничто здесь не кажется знакомым. Раздвигаю занавески. Окна во всю стену; с одной стороны озеро, с другой лес. Роскошный вид, и я закрываю глаза, стараясь вообразить эту комнату и себя в ней, маленькую, выглядывающую вместе с папой в окно. Не получается.
От двери доносится странный звук — кто-то скребется. Из щели внизу появляется серая лапка. Я открываю дверь.
На меня снизу вверх смотрит, потом проскальзывает в комнату серая кошка. С разбегу прыгает на кровать и изящно садится, принимается вылизывать лапку, не сводя с меня зеленых глаз.
Серый котенок Люси, подарок на ее десятый день рождения — одно из очень немногих воспоминаний из той жизни, когда я еще не прошла Зачистку. Это… та самая кошка?
Я подхожу к кровати, сажусь с другого края, закинув нога на ногу.
— Это ты? — шепчу я. Кошка шествует по постели, обходит меня со всех сторон, словно тщательно проверяет. Протягиваю ладонь, и она трется мордочкой о мою руку. Вскоре мне удается заманить ее к себе на колени; поглаживаю, и она сворачивается клубком и мурлычет.
Список правил лежит рядом, где оставила Мэдисон; я дотягиваюсь до него и читаю на первой странице: Правило один: Не обижать Паунс (кошку).
— Паунс! — зову я, и она смотрит на меня вертикальными зрачками глаз, потом вытягивается, обхватывает лапами голову, словно говоря: успокойся, разве не видишь — я сплю? Паунс… такое имя котенку вполне могла дать десятилетняя девочка.
Что ж, Стелла, может быть, слегка чудаковата, но, учитывая, какое правило она внесла под номером один, мы с ней, похоже, все-таки поладим.
ГЛАВА 8
Спускаюсь к чаю ровно без одной минуты четыре; в животе урчит. Здесь Мэдисон и девушка, с которой я ее видела раньше, и две других; Стеллы еще нет, а остальные, как мне сообщают, работают в разных местах в окрестностях Кезика. Рядом с чайником блюдо с теплыми пирожками с джемом, которые мы с удовольствием расхватываем. Мэдисон говорит, что обычно к чаю они получают сухие бисквиты, и я думаю: неужели это специально для меня?
Потом мне устраивают короткую экскурсию по заведению. Показывают телевизионную комнату с диванами и каминами, библиотеку и обеденный зал с длинным столом, уже накрытым к ужину.
Возвращаюсь в свою комнату — разбирать вещи. Когда в семь часов собираемся на ужин, Мэдисон тянет меня на стул возле себя. Вскоре заняты все места, кроме двух. Меня окружает целое море доброжелательных, любопытных взглядов, девушки называют свои имена — слишком много, чтобы запомнить сразу. И место кажется таким… добрым. Уютным. Не похожим на дом, из которого хочется сбежать.
