Правила игры - Аренев Владимир (читать лучшие читаемые книги .TXT) 📗
Уверенный, что в ближайшее время наследнику Хранителя ничего не угрожает, Шрамник решил навестить Укрина. С подобными неприятными делами он предпочитал не затягивать, развязывая их как можно скорее.
Брата он нашел в кабинете, задумчиво вертящего в руках письменную палочку.
– Значит, так, – начал тот, как только увидел перед собой Тогина. – Поскольку твоя десятка пропала, я выделю тебе новую. Но…
– Но.
– Что? – сбившись, моргнул Укрин.
– Старэгх уже назначил меня. Так что извини.
– Кем?
– Наставником сына почившего Хиффлоса.
– А-а… – Вольный Клинок на мгновение задумался, потом кивнул: – Да, хорошо. В таком случае – удачи, господин наставник.
Поколебавшись, Тогин все же изобразил некое подобие поклона, после чего покинул Брата.
Боги, что же творится с нами?! Клинки играют в странные игры – используя друг друга, становятся сторонниками либо противниками государственной власти! А ведь до этого времени мы никогда не вмешивались в державные дела. Тем более если вставал выбор между Братством и официальными властями. Что же с нами творится?!
Закончив перебинтовывать рану, Шрамник отправился на поиски своего нынешнего подопечного.
Сын Хранителя Юго-Восточной мирно спал на узкой лежанке в кухонной раздевалке. Кто-то заботливо укрыл его теплым одеялом, сложенным вдвое, но во сне мальчику стало жарко и он сбросил его с себя.
Тогин мрачно посмотрел на раскрасневшееся худое лицо, на драную одежду.
Они с Тэссой еще в самом начале решили, что обойдутся без детей. «Может быть, когда-нибудь позже, но не сейчас». Тогин всегда испытывал смешанные чувства при общении с этими созданиями, словно они – некая третья категория людей, не мужчины и не женщины. Слишком искренние, слишком злобные, слишком непосредственные. Разумеется, у богатых все совсем по-другому: няньки и воспитатели делают детей правильными, и родителям не приходится страдать от еженощных воплей младенца или беспокоиться о том, где пропадает мальчишка, когда на дворе уже глубокая ночь. Но это – у богатых, а Тогин чаще сталкивался с другими – с босоногими замурзанными демонятами, шныряющими по рынку; с тощими девочками, торговавшими собой в узких переулках и готовыми в случае необходимости выцарапать «гнилому клиенту» глаза. И он не желал множить ни тех ни других. Может быть, когда-нибудь позже, но не сейчас.
И вот – его назначили наставником. Боги порой выказывают удивительно тонкое чувство юмора.
Мальчик словно ощутил на себе тяжелый взгляд Шрамника. Он вздрогнул и раскрыл глаза.
– А, это ты… – сонно протянул «подопечный». – А мне приснился такой дурацкий сон… – Взгляд мальчика заметался: тот наконец понял, где находится. – Как?.. Почему?..
Он замолчал, кусая кулак и морщась, чтобы не заплакать. Удивительно: его одногодки наверняка бы разревелись. Наверное, сказывается воспитание отца.
– Мы можем уйти отсюда? – сдавленным голосом спросил мальчик. – Куда-нибудь, лишь бы не здесь… Тогин так ничего и не понял, но кивнул:
– Пойдем.
Они вышли из кухни и остановились в коридоре. Только сейчас Шрамник понял, что ему некуда идти, ведь его еще не определили ни в одну из казарм. Ну а мальчику – тем более некуда податься.
Тогин посмотрел на своего маленького спутника. Тот лишь сейчас дал волю слезам – видимо, не мог больше сдерживаться.
– Поплачь, – сказал Клинок. – Иногда помогает. Лучше не сдерживаться.
«Подопечный», рыдая, отмахнулся:
– Не понимаешь! Там – кашевары. Не мог же я при них… Шрамник промолчал.
– О! – воскликнули у него за спиной. – Ну-ка, посмотрим, что тут у нас.
– Господин Дулгин! Вы знаете? про папу?..
Лысый щурящийся мужчина кивнул:
– Слышал, Гайхилл. Мне искренне жаль, что он погиб. Но, может быть, тебя немного утешит то, что он храбро сражался. Твой отец многим дал возможность спастись.
Эх, господин Дулгин, все всегда твердят одно и то же: он храбро сражался. Но я по своему опыту знаю – это совсем не утешает тех, кому говорят подобные слова.
– Спасибо, – сказал Гайхилл. – А что мне делать теперь?
Мужчина сморгнул:
– Пойдем, я устрою тебя в лазарете. Там, правда, тесновато… Но много раненых, и поневоле приходится терпеть.
– Простите, господин Дулгин, но старэгх велел мне заботиться об этом мальчике, – вмешался Шрамник.
– Н-да? Ну что же, тогда мое приглашение распространяется и на вас, господин…
– Тогин.
– Очень приятно. Пойдемте – если, разумеется, у вас не было на этот счет никаких других мыслей. Клинок покачал головой:
– Не было. Моя казарма сейчас находится южнее, и там вряд ли можно разместиться с удобствами.
– Н-да, – протянул лекарь. – Тогда – идемте. По дороге он рассказывал:
– Очень много раненых. Не справляемся, просто не справляемся. Местные лазареты не приспособлены для таких количеств. Н-да.
Они спустились на несколько этажей ниже и очутились в череде комнат, пропахших болезнями. На лежанках и даже на полу – лежали раненые. При виде их Тогин искренне удивился: и это называется «много»? Здесь ведь в основном попавшие сюда еще до штурма Юго-Восточной – отосланные из-за того, что тамошние лазареты были переполнены. Ну и плюс те, кто добрался сегодня сюда будучи раненным. И все равно – особенно тяжелых случаев нет. Что же будет через несколько дней, когда зумины примутся за Северо-Восточную?
В это время в лазареты вошел низенький взволнованный человечек. Не обращаясь ни к кому конкретно, он воскликнул:
– Представьте, господа, они начали копошиться у Юго-Западной. Похоже, эти дикари настолько поверили в свои силы, что решили сегодня же взять вторую башню.
Это у них вполне может получиться, – подумал Тогин.
– Ну так что же, господин Дулгин, вы, кажется, собирались показать нам места для прооперированных?..
/смещение – взвившееся в воздух золотое знамя/
– Кто-нибудь способен объяснить мне, что же там происходит? – раздраженно пробормотал Талигхилл, наблюдая затем, как суетятся рядом с Юго-Западной маленькие фигурки.
Окружающие благоразумно промолчали.
…До сегодняшнего дня все походило на махтас и потому было знакомо ему. Сегодняшний день взломал ограждения привычности. Хумины просто не могли швырнуть в стену это – то, что взорвалось там, разломав кладку, – они не могли так яростно и самозабвенно атаковать, они не могли… Но они смогли. Теперь они, похоже, собирались приняться за Юго-Западную.
– Не уверен, но мне кажется, что у нас дела неважные, – заметил Тиелиг. – Нашим врагам очень успешно дается эта кампания.
– Одна башня – еще не показатель, – произнес кто-то из офицеров.
– Вы считаете? А ведь до сих пор ни одна из башен не бывала захвачена врагами.
– Это все, несомненно, очень интересно. – Господин Лумвэй потер переносицу и сощурился, вглядываясь в копошение внизу. – Но скажите, откуда у них такие катапульты и такие снаряды? Наши многочисленные шпионы, насколько мне известно, никогда не докладывали ни о чем подобном.
– Верно, – подозрительно легко согласился Тиелиг. – Однако учтите, что не так давно наши «многочисленные шпионы» были вырезаны – спаслись лишь немногие.
– Но подобные изобретения невозможно скрывать так долго. Рано или поздно они обязательно станут известны всем. – вступила в разговор Тэсса.
– Простите, госпожа, но как долго? – Верховный выдержал паузу, чтобы дошло до всех. – В этом-то вся суть.
– Вы считаете, они додумались до всего этого вчера или позавчера? – Голос Талигхилла был угрожающе спокоен. – Гениальное прозрение, да?
– Скорее Божественное откровение, Пресветлый, – вполне серьезно заявил жрец Ув-Дайгрэйса. – Не больше и не меньше.
– Верится с трудом.
– Тем не менее… Наш Хранитель наблюдателен, и он верно отметил, что у хуминов появился новый Бог. Пресветлый покачал головой:
– Все в мире жрецы норовят объяснить с божественных позиций. Весьма удобный способ.
– Здесь я с вами полностью согласен, Пресветлый – В голосе Тиелига прозвучала едва скрытая ирония. – К тому же порой – единственно верный способ. Вот как сейчас, например.
