Час негодяев - Афанасьев (Маркьянов) Александр "Werewolf" (книги без регистрации txt) 📗

В две тысячи пятнадцатом президент Украины Барченко решил, что все, достаточно. Барченко и сам был олигархом не из последних, он отлично понимал, что для Семы Рабиновича все впору, он отнимет и его, Барченко, активы сразу, как только к этому будет возможность. А потом будет звонить и стебаться, как он звонил сидящему в американской тюрьме Лазорко и издевался над ним, собрав полный кабинет своих соратников, рассказывал, что и как он у него отнял.

Конфликт начался с того, что на приграничной территории произошло убийство офицера СБУ. Как сообщило телевидение, убийцей оказался член добровольческого батальона и помощник депутата, близкого к Рабиновичу. Так сказало телевидение, и это само по себе было актом войны. Депутат выступил и сказал, что СБУ крышует конвои в зону АТО и обратно, левый оборот спиртного и угля. А некоторые из членов команды Рабиновича, люди непубличные, дали интервью, в которых очень резко высказались по ситуации в стране и в адрес конкретно Барченко, обвинив его в лживости, слабости, трусости, бюрократизме, коррумпированности и неспособности добиться победы в войне. Одновременно они высказались за переговоры с Донбассом, что противоречило официальной линии власти и уже откровенно попахивало фрондой.

Власть нанесла ответный удар, сменив менеджмент в незаконно контролируемых Рабиновичем «Укрнафте» и «Укртранснафте». Рабинович примчался в Киев с боевиками и занял офисные здания этих компаний. Это было прямым вызовом, но в этот раз он проиграл. Американский посол однозначно стал на сторону действующей власти и пригрозил Рабиновичу арестом счетов за рубежом и признанием его главарем мафии. В итоге ему пришлось оставить губернаторский пост, причем без каких-либо гарантий для его интересов. Барченко даже отказался подписывать «понятийку» – не имеющий никакой юридической силы документ, который тем не менее определял характер взаимоотношений между сторонами. Затем Барченко нанес еще один удар, сменив администрацию Одесской области – той самой, в которой сидел ставленник Рабиновича и которая была отдана ему в кормление по итогам событий второго мая и подавления пророссийской фронды. Новым губернатором Одесской области стал бывший президент Грузии Шалишвили. Причем сделано это было очень тонко: Барченко, понимая, что просто так забрать себе Одесскую ОГА ему не дадут, она отдана Рабиновичу в ленное владение и у Рабиновича достаточно грязи на самого Барченко, чтобы выставить его военным преступником в глазах всего мира, решил проделать «удар от борта». Он вышел на США с предложением взять какой-то пилотный регион в Украине и на нем отработать реформы и создать команду реформаторов, которые потом перейдут в Киев. США ухватились за это предложение еще и по другой причине – им хотелось собрать и посмотреть в деле российских оппозиционеров, тех самых, каких потом можно будет использовать в Москве. В итоге, когда на Одессу стали заходить уже США, а не Барченко, Рабиновичу ничего не оставалось, как утереться. И лишь некоторые люди из его команды вяло брехали на грузинских реформаторов в Твиттере.

Но Сема Рабинович пережил четырех украинских президентов. И он благоразумно решил, что переживет и пятого. Надо только затаиться до времени, исчезнуть с экранов радаров СМИ и выждать. Он снова стал частным лицом. И на основании этого мог позволить себе роскошь бездействия. Барченко – президент, он обязан действовать. Иначе его осмеют как «человека-Бурака», который под прицелом телекамер лежал на бетонке индийского аэропорта [80]. В современной Украине кто действует – тот всегда проиграет. Потому что всегда найдется недовольный, который раскроет в Твиттере свое хлебало. Чтобы все были довольны, надо быть Иисусом Христосом, который накормил народ пятью хлебами и двумя рыбами. А он подождет и останется чистым. Тихо, без лишнего шума станет подгребать к себе остатки украинской армии. Добровольческие батальоны. Тех, кто помнит, каким надежным тылом был Днепропетровск. Как там лечили раненых, как выхаживали самых безнадежных. Как создавали тренировочные базы. Как покупали все, от наколенников до автомобилей. Военному человеку ведь не много надо. Он готов отдать жизнь по приказу – понимаете, по приказу. Если надо будет, он пойдет и умрет. И надо ему совсем немного – видеть, что это кому-то нужно, что он кому-то нужен. Если он видит, что государству на него плевать и обществу на него плевать, но в то же время есть кто-то, кому не плевать, кто примет и оценит его жертвенный подвиг [81]…

Надо сказать, что Украина держалась долго, миллионами рук латая и перелатывая расползающуюся ткань государства. Но после того как окончательно стало понятно, что нет, ничего не поменялось и нет шанса, что поменяется, что осталось неизменным главное – суть государства, его антинародная сущность, тотально криминальный характер украинской элиты, когда стало понятно, что, кого ни поставь, все равно будет воровать, – вот тогда страна взорвалась. Накопленные противоречия и конфликты сдетонировали сразу, и Украина рванула, как атомная бомба. Как Империя в 1917 году. Правда, на дворе был не 1917 год. Парадокс, но остатки украинской государственности спас еврейский магнат Семен Рабинович. И российские танки. Колонны бронетехники под трехцветными флагами заняли крупные города Востока и Центра и не дали свершиться самому страшному – молекулярной войне. Это когда воюют все и со всеми. Потому что все – преступники и потерпевшие, преступники по одним делам и потерпевшие по другим. Когда ненавидишь ближнего своего до блевоты. Когда знаешь, что, если представится возможность, он ограбит тебя, а ты ограбишь его. Эта война была неизбежной, но русские танки сделали ее невозможной. Они по-прежнему были все вместе – грабители и ограбленные. И надо было учиться как-то жить друг рядом с другом. Как в Чечне двадцать лет назад. Там ведь тоже была вооруженная оппозиция режиму Дудаева [82].

Получив в ленное владение не самый худший кусок Украины, Рабинович начал строить «Иерусалим-на-Днепре». Он подгреб под себя часть атрибутов рухнувшей Украины для обеспечения правопреемства, лелея мысль если и не собрать все государство заново, то отхватить самые лакомые его куски, типа Киева, Одессы и Харькова. Какие-то отношения наладились и с ЕС, и с США. Но Семен Рабинович совершил ошибку, которую так и не осознал. Он не стал ничьим человеком. Ни человеком России. Ни человеком США. Ни человеком Евросоюза. Он не понял, что до сих пор выживал только потому, что был евреем-бизнером, что-то вроде управляющего. Евреи так и выживали две тысячи лет – как управляющие. Но не как самостоятельные игроки. Рабинович стал почти что главой и основателем «Иерусалима-на-Днепре», но он не догадался никому продаться, чтобы кто-то сильный и могущественный был заинтересован в его здравии и благополучии. Нет, в его смерти тоже никто не был заинтересован – не буди лихо, если оно тихо. Опасность была в том, что, если кто-то из подручных Семена Рабиновича приходил к кому-то из суперов и говорил: я буду вам служить верно и преданно, у этого супера появлялась прямая заинтересованность поднять этого человека и поставить его на место Сени. А Сеня так и оставался сам собой и говорить мог только за себя…

Сеня Рабинович никогда не удалялся дальше чем на тридцать минут быстрой езды от собственного самолета с включенным двигателем. Его самолетом был «Боинг-737BBJ» в бизнес-версии, который он мог не покидать неделями. Сейчас этот «Боинг», выкрашенный в нежно-кремовый цвет со стилизованным изображением меноры – семисвечника – на хвосте, приземлился в днепропетровском аэропорту.

Конечно, Семен прилетел не по своей воле – это вообще был уникальный случай, когда фактический глава государства почти в нем не появялся, управляя через надежных людей и по скайпу. Но выбора у него не было. Убийство Анжефа – еврея, и не из последних, которому он лично давал гарантии, делало его изгоем в еврейском мире и потенциальным смертником. Если он, конечно, не найдет убийцу – и не только исполнителя, но и заказчика. Причем реального.