Всадники Одина Цена человечности (СИ) - Морошко Сергей (книги полностью .txt) 📗
Сам Йорг проводил время за изучением местных сетей. Он выискивал бреши в защитных программах, а также возможности обойти силовое поле. Да, дворец главзлодея был окружен силовым полем с действующей системой пропусков. И удивляться тут нечему. Паранойя всегда цветет и пахнет у тех, кто добился власти не самым честным способом. Чего только стоит система защиты Папы на Александрии? Старый хер любил и ценил свою жизнь, а потому львиный процент с налогов и пожертвований уходил на защиту папской задницы от недовольных. А недовольных было множество… Здесь, получается, та же история. И Йорг пока никак не мог взять в толк, как можно «безболезненно» попасть в столь охраняемое место. Это как тыкаться концом в несмазанную щель. Братец наверняка бы дал ему подзатыльник за подобное сравнение, но что есть, то есть. Времени оставалось всего ничего.
— И долго ты намереваешься плевать в потолок, как говорят у вас, людей? — напевно раздалось у него из-за спины.
Йорг с усмешкой развернул кресло. Как же, Стрекозел пришел с проверкой!
– Я не плюю в потолок, Туль, я думаю, – отозвался он, откидываясь на спинку.
Альв скрестил на груди обе пары рук и чуть наклонил голову. Всем своим видом демонстрируя, что он думает о «размышлениях» Йорга.
Стоит отметить, что за время, проведенное в Асгарде, он почти подружился со своими начальниками. Даже с несговорчивым Тулем, приверженцем натуралистического образа жизни: альв принципиально не носил линз, имплантатов и не пользовался косметикой, «очеловечивающей» внешность. И ел всякую живую хрень. Но, насколько понял Йорг, это своеобразная форма протеста против норм и устоев, принятых в обществе остроухих. А бунтарей и отщепенцев Йорг любил – ибо сам таков. Потому он решил тактично не замечать странностей альва.
– О чем же? Не поделишься? — Черная бровь Туля взлетела вверх, а глаза чуть прищурились. Все-таки это выглядело странно. Он уселся на пегий диванчик, на котором Йорг спал в перерывах между работой — в свою комнату он возвращался редко, предпочитая дневать и ночевать рядом с компьютером.
-- Отчего бы и нет? – Йорг закинул ногу на ногу. – Размышления мои прозаичны и весьма тривиальны: я думаю о деле. Никак не могу догнать, что нам делать с этим чертовым силовым полем, начальник.
– Я не твой начальник, – в который раз поправил его альв. – Придумаешь, я в тебя верю. До Больших Игр остался всего червон, а ведь нужно еще время на подготовку.
– Знаю, – скривился Йорг. – Но это самая продвинутая защита из всех, что мне доводилось видеть. Только Александрийский дворец по уровню сложности может поспорить с вашей Вальхаллой.
– Одейн был очень предусмотрителен, – согласно кивнул Туль. – Защиту разрабатывали только лучшие программисты, в том числе Мирас. Именно благодаря ему мы имеем пакет паролей, позволивший тебе изучить часть внутренней сети пирамиды. Но, к сожалению, далеко не все программисты Асгарда поддерживают Лохаля. Посему нам был нужен взгляд со стороны. Ты уникален, единственный в своем роде. Наверное, поэтому тебя Лохаль и выбрал. Из старого состава над защитой сейчас работает Мирас. Остальных Карнэль устранил. В живых из тех, кого он раскрыл, остался только Мента, близкий друг и помощник Лохаля. Но он уже не один десяток лет находится под домашним арестом. Карнэль не позволяет ему покидать пределов Вальхаллы и строго следит за его контактами. Мы очень надеемся на его содействие в случае победы. Потому как несмотря на весь свой сволочизм новый верховный «бог» щедро платит своим людям и наверняка нас ожидает небольшой бунт после его убийства… – он замолчал, пристально уставившись на Йорга. Потом спросил: – Скажи мне, что тебя здесь держит?
– В смысле? – удивился он. – Лохаль, конечно же. Будь наша воля мы бы уже давно свалили отсюда, не ввязываясь в ваши игры. Ты же прекрасно это знаешь.
– Знаю. Но что вам сейчас делать в космосе? Вы ведь преступники. Вас ищут. Один – идеальное место, чтобы отсидеться. Переждать бурю, что вы устроили. Пусть и не по своей вине. Я бы мог несколько… поспособствовать. Например, «забыть» небольшой катер с вбитыми в компьютер координатами. Например, какого-нибудь крупного порта в Инг’тае. Замечательный материк, куда не сунутся ни Карнэль, ни Лохаль. А мы бы сами разобрались в своих проблемах, без вашего участия.
– Не думаю, что это хорошая затея, – с каменным лицом сообщил Йорг. – Я благодарен тебе за заботу о наших шкурках, Туль, но не нужно. Я думаю – игра стоит свеч. Да и Ян наверняка меня поддержит.
– Твоя воля, – пожал плечами альв, поднимаясь на ноги. – Но я бы посоветовал тебе еще раз взвесить все «за» и «против». На размышление дней пять у тебя имеется. Вы мне нравитесь, ребята. Я бы не хотел видеть, как вы погибаете. – С этими словами он вышел из комнаты, оставив Йорга в странных, смешанных чувствах. Нутром он понимал, знал, что Туль не лжет. Но и безоговорочно согласиться на предложение не мог. Одна мысль снова оказаться в диком, лишенным даже примитивных удобств, мире, вызывала отвращение...
***
Ян смотрел сквозь искрящийся купол в пронзительно голубое небо. Казалось, вот-вот и он увидит Его. Того, кто подаст ему знак. Распахнет свои объятья и укроет теплом ладоней, стирая боль. Ян смотрел в небо. А небо смотрело на него. Оно пылало закатными лучами на рельефном хрустале. Свет переливался всеми цветами спектра, отражаясь от полированных стен, облицованных декоративной мозаикой из полудрагоценных камней. Иконы, кругом иконы: «Пришествие Единого», «Кровавое воскресение зараженных», «Сотворение Вселенной», святые лики и «Первородное Семя» – жизненный круговорот. И запах. Столь же родной, сколь и неповторимый. Мирт, ладан, лаванда. Маленькие кабинки-молельни.
Ян прикрыл глаза, наслаждаясь запахами и игрой света на лице. Его вдруг объяла мягкая, теплая, нежная тоска. Хотелось свернуться в позу эмбриона и заснуть, вдыхая такие знакомые с детства ароматы. Отрешиться от всего мирского и прикоснуться к Нему душой, ощутить всеобъемлющую благодать. В зале заиграла тихая медитативная музыка. Одна из тех расслабляющих композиций, долженствующих подготовить прихожанина к истинной молитве.
Ян направился к одной из кабинок. Бесшумно отъехала в сторону герметичная дверь. Он вошел. Улегся в мягкое анатомическое кресло. Включил нейротерминал у подголовника. Пристегнул ремни. Дверь мягко захлопнулась, погружая кабинку в темноту. Но Яну уже было все равно. Он находился не здесь.
Ян погружался в ласковый пульсирующий свет. Свет, который поможет успокоиться и принять свою судьбу. Свет, который внемлет мольбам. Свет, обволакивающий и очищающий душу. Он падал в свет, а свет падал в него. Они сплетались в плавном радужном танце. Ян просил. А Он слушал и внимал. Ян просил за брата, за спасение его души. Он просил помочь им выбраться. Он просил жизни. Хотя бы для Йорга. Себя он уже давно похоронил. И свет ему отвечал. Трепетно ласкал душу и обещал. Обещал, что все будет хорошо. Ян молил. А Бог внимал. Они танцевали. И в этом неспешном танце рождалась Истина...
Когда Ян вышел из церкви, на улице стояла глубокая ночь. Сверкающий купол и островерхие крыши все еще манили его. Не хотели отпускать. Больше года он не посещал церковь. Долго. Непростительно долго. Он только сейчас понял, сколько он потерял. А посетив молельню, он будто бы заново родился. И теперь, счастливый и обновленный, был готов шагнуть в ночь.
Асгард, как и положено всякому уважающему себя мегаполису, не спал. Переливались разноцветными огнями редкие небоскребы. Небо пылало яркими рекламными вывесками казино, клубов, магазинов, ресторанов и кафе. Между ними сновали тысячи и тысячи гравикаров. Город жил. Город пылал. Город разрывался от сотен голосов, запахов, музыки и мыслей. И посреди всего этого великолепия громоздилась огромная пирамида Вальхаллы из стекла и бетона, обиталище Карнэля. Логово злого бога, как окрестила его Тана. За почти десяток тысяч лет человеческая архитектура не особенно изменилась, более того, многие расы переняли манеру использовать эти материалы при строительстве различного рода зданий. Хотя и не в тех масштабах, что люди.
