Магия в крови - Новак Илья (читать книги полностью без сокращений .TXT) 📗
– Приближаемся к Солнечному Пятну… – другая его рука поднялась, и палец уперся в матовое бельмо, ткнул в него так, что чар решил: сейчас оно прорвется или скорее даже проломится – и тогда не то выплеснет на щеку густую грязно-белую слизь, не то брызнет костяными осколками. Ничего такого не произошло, и капитан заключил:
– К Слепому Бельму океана, вот к чему подплывает моя «Шнява».
С этими словами он исчез в тумане. Чермор раздвинул пальцы, позволив костяшкам провалиться между ними и упасть на палубу. Выпрямился. Исчезли и матросы, и тюремщики, и капитан. Теплая морось стояла стеной, скрывая все, что находилось за пределами круга диаметром в три-четыре шага. Некрос пригляделся к моховым зарослям, покрывшим свернутый в бухту перлинь. Там, куда упало несколько капель из синей бутыли, мох побурел и съежился.
Черви неподвижно лежали в голове, напитываясь всем, что видели глаза чара, процеживали картину окружающего, освобождая от ненужных примесей, делая ее четче, честнее . Теперь Некрос совершенно точно знал, что за всем этим – за кораблем и его командой, тюремщиками, всеми последними событиями – скрыто нечто большее, нечто тайное и тревожное, – но пока не способен был понять, в чем его суть.
Вскоре ему захотелось вновь увидеть Риджи Ана. Как выяснилось, для этого не надо спускаться в каюту: девушка, закутанная в плащ, с накинутым на голову капюшоном стояла возле ограждения люка. Выглянув из-за мачты, Чермор увидел еще и Эди Харта, о чем-то с ней разговаривавшего. Расслышать ничего чар не смог, но ему показалось, что Риджи задает вопросы, а тюремщик отвечает: как всегда подобострастно, сутулясь и вжав голову в плечи. Шевельнулись, легко скользя вдоль извилин, черви… Хотя, быть может, это Харт спрашивал – вернее, выспрашивал что-то, а неглупая, но все еще наивная Риджи отвечала, не подозревая, что рассказывает врагу тайны, которые тому знать нельзя…
Над головой Некроса кривые когти бесшумно прочертили парусину; Тасси сполз, растопырив лапы и прижавшись к парусу тугим брюхом, достиг нижней реи, оттолкнулся от нее и упал на палубу. Ткнувшись мордой в щиколотку чара, пес-демон поглядел на него и перевел взгляд туда, где разговаривали тюремщик и Риджи.
– Следи за ними, – сказал печальный тихий голос.
Риджи кивнула, и Эди Харт, низко поклонившись, исчез в тумане. Тасси, будто набитый крупой мешочек из грубой шерстяной ткани, с тихим шлепком повалился на бок, вытянул лапы, положил лобастую башку на палубу и закрыл глаза.
Придерживаясь за ограждение, Риджи начала спускаться. Капюшон исчез в открытом люке. Чермор, выждав немного, направился следом.
Когда он вошел в каюту, девушка, уже успевшая снять плащ и сидевшая на краю кровати, подняла голову. Чар, шагнув вперед, взял Риджи за плечи и, глядя ей в глаза, ровным голосом спросил:
– О чем он расспрашивал тебя?
Она моргнула.
– Что?
– Эди Харт, мой слуга. Что он хотел выведать у тебя?
– Выведать? – повторила Риджи растерянно. – Но он…
Чермор толкнул ее, так что девушка откинулась на спину, склонился ниже, прижимая ее к кровати, не позволяя выпрямиться.
– Говори! Мой слуга, что ты рассказала ему…
– Нек, но это я его расспрашивала! – выкрикнула Риджи, пытаясь сесть. – Почему ты все время говоришь таким голосом? Я спросила его, откуда он родом, кто его родители…
В ее сознании с пугающей ясностью встал вопрос: за что я полюбила его? Что есть в этом человеке такого, что привлекло меня? Еще в Остроге-На-Костях Риджи видела Альфара Чермора, младшего брата Некроса. В Альфаре хотя бы присутствовала некая щегольская импозантность, ну а чар… Он теперь казался совершенно аморфным, в нем не было ярко выраженных черт, способных привлечь. Кроме того, хотя физически он не изменился, теперь казалось, что он словно бы занимает меньше места в пространстве. Чар истончился и потемнел, стал похож больше на собственную тень, чем на того, кто эту тень отбрасывает.
Опустившись на колени между раздвинутых ног Риджи, все еще не давая ей выпрямиться, Чермор сказал:
– Для этого ты вышла на палубу? Зачем ты лжешь? Я хочу тебе добра, но ты врешь мне, и пока что я не понимаю, зачем. Ты поднялась наверх лишь для того, чтобы расспросить какого-то тюремщика о его родне?
– Я почувствовала себя лучше, и мне стало скучно! Тебя нет, да и когда ты есть – это не ты, а… Я просто вышла, чтобы ощутить свежий воздух, ветер! Этот человек проходил мимо, я остановила его и стала спрашивать… Нек, ты… Ты болен, теперь я точно знаю!
Руки чара, лежащие на ее согнутых коленях, опустились ниже по икрам, затем вернулись обратно, поднимая платье.
– Я не хочу сейчас… – начала Риджи, но Чермор уже обхватил ее за бедра и придвинул к себе. Закричав, девушка махнула рукой, полоснула ногтями по его щеке. Чар подался вперед, все еще стоя на коленях; она замотала головой, и Чермор прижался губами к ее скуле, вдавливая голову в кровать. Он выгнулся и чуть привстал, одной рукой сжимая ее плечо, второй принялся разрывать шнурки, стягивающие ткань на груди.
Темнело; на верхушке мачты, по бортам и над кормой сквозь висящую в соленом воздухе теплую водяную взвесь просвечивались белые пятна ходовых огней. Риджи разбила Некросу нос: уже после того как все закончилось, она, отдышавшись, но еще даже не надев порванное, валяющееся под стеной платье, набросилась на чара с кулаками. Она кричала и пыталась ударить его, а Чермор молча уклонялся, прикрываясь локтями. Потом она свернулась на кровати спиной к нему, прижала колени к груди и спрятала лицо. Накинув на девушку одеяло, чар покинул каюту.
Паруса, оплетенные по периметру гибкими бледно-зелеными ветвями, едва трепетали на слабом ветру. Клочковатый и маслянистый, влажно поблескивающий ковер мха покрывал всю палубу. Направляясь к носу, Чермор впервые подумал о трюме: пуст он или «Шнява» несет какой-то груз? Сквозь твиндек, палубу и слой мха сочился густой дух, иногда казавшийся кисло-сладким, как от забродившего сидра, иногда таким, словно источником его был мокрый хлопок, иногда – как от затлевшего зерна.
И никого не видно. Ни одной фигуры, ни единой тени не двигалось в тумане. Что сейчас поделывают тюремщики? Собрались где-нибудь в кубрике и тихо разговаривают, сдвинув головы? Или вновь засели играть с матросами, пересчитывая черепа, выцарапанные на матовых плоскостях диковинных костяшек?
