Желтая линия - Тырин Михаил Юрьевич (лучшие книги без регистрации txt) 📗
Минут через пять мы услышали, как взревели двигатели. Местность озарилась бело-желтым светом, от которого бросились в стороны стремительные тени. Нам не дано было увидеть, как ревущие огненные струи ударили в землю и в одно мгновение испепелили две сотни цивилизаторов и целую гору военной техники. А также неизвестно сколько тысяч солдат, законсервированных в «сушилках».
Почти сразу взорвались боеприпасы и энергетические блоки в контейнерах. Взлетающий транспорт лишился равновесия и рухнул. Лопнули топливные баки, огненный вихрь взмыл на сотню метров. Несколько горящих обломков упали неподалеку от нас.
Ехать по гористой местности было непросто, но вездеход хорошо справлялся с дорогой на спусках и подъемах, с ходу брал небольшие расщелины и переползал через груды камней.
Потом дорога стала ровной. Мы катились по каменистому плато, впереди мерцали какие-то огни, они двигались, исчезали, вновь появлялись.
Неожиданно я увидел мост, дорогу. Светало, вокруг не было ни души. Я вырулил на середину и погнал на предельной скорости. Наверно, не стоило так рисковать – глаза слипались от усталости, руки просили отдыха.
В какой-то момент я вдруг увидел под колесами серебристую полосу, и меня прошиб холодный пот. Серебряная линия для восемнадцатого холо! Но это была всего лишь дорожная разметка, и я мог двигаться по ней сколько угодно.
И еще что-то изменилось вокруг. Кажется, я просто распробовал наконец вкус воздуха.
Эпилог
Июнь 2204 года, Восточный Казахстан, Региональная база адаптации внесоциальных общественных элементов.
Тишина. Жалюзи шинкуют утренний свет из окна, в воздухе вспыхивают редкие пылинки. В комнате только стол и два стула – все, что нужно для разговора.
– Я не теряю надежды понять, что вы собой представляете. – Голос вежливый, но твердый. Совсем молодая девушка, она хочет казаться взрослей и солидней, поэтому разговаривает строго. – Вы и дальше намерены скрывать свое прошлое?
– Я ничего не скрываю. Вы уже знаете не меньше, чем я сам.
– Да, казалось бы... Вам задавали вопросы даже под гипнозом. Что это за странные фантазии о космических перелетах? Аппаратура показывает, что вы не врете – стало быть, сами верите этому?
– Верю, потому что это вовсе не фантазии.
– Не надо строить из себя сумасшедшего. Вас исследовали психиатры, и вы признаны здоровым.
– Спасибо, я так и думал.
– Как вам удалось дожить до зрелого возраста, не оставив ни единого следа в мире? Ваша дактилокарта не зарегистрирована ни в одной информационной системе. Вы никогда не проходили генотипоскопию. То же самое касается и вашего якобы имени. Кстати, что за странное имя – Беня?
– Так получилось, что это мое имя.
– Напрасно боитесь открыться. Мы хотим всего лишь помочь вам. Мы хотим найти для вас нишу в обществе, точно так же, как делаем это для сотен людей, утративших социальные связи.
– Спасибо. Я с благодарностью приму помощь.
– Но как, скажите на милость, мы можем помочь? Вы – некое странное существо, которое словно только вчера появилось на свет. Такое ощущение, что вы не прошли ни одной школьной ступени, не участвовали ни в одном интенс-курсе или профессиональной программе. Ваших знаний не хватит даже для того, чтобы настроить бытовой кухонный синтезатор. У вас вообще когда-нибудь была специальность?
– Конечно. Я поэт.
– Да? Интересно узнать, где вы получили такую профессию?
– Я прожил жизнь. Разве этого недостаточно?
– Ну вот, опять... Теперь еще скажите, что вам двести лет.
– Мне действительно примерно двести лет. Пожалуйста, не мучайте меня расспросами. Дайте мне нишу в обществе, и я больше не буду вас беспокоить.
– Мы пытаемся найти эту нишу, но вы выпадаете из всех мыслимых стандартов. Пятилетние дети более готовы к жизни, чем вы. Вы не умеете ровным счетом ничего.
– Почему? У вас здесь очень красивый сад. Я мог бы убирать мусор, подстригать кусты, ухаживать за клумбами. Разве это так сложно? – Я невольно нащупал в кармане чудом сохранившийся пакетик с семенами водавийской капусты.
– Представьте себе, сложно. Что вы знаете о химическом составе почвы? Или о свойствах трансгенных удобрений?
– Я научусь, обязательно научусь. Мир не так сильно изменился, пока меня не было. Я смогу привыкнуть.
– Вы готовы начать все сначала? Вы сядете в школьный класс вместе с пятилетними детьми? Мне кажется, у вас есть профессия, как и у любого жителя Земли. Я подозреваю, что в вашей жизни произошел какой-то крах – вы утратили имущество и близких либо совершили преступление и скрылись от наказания. Возможно, вашу память каким-то образом вычистили и заполнили историями о космических перелетах. Должно быть какое-то простое объяснение вашей загадке.
– Нет никакой загадки. Не мучайте меня. Позвольте стать садовником, мусорщиком – кем угодно. Или отпустите. Разве я не могу быть просто человеком?
– Очень вам рекомендую – пойдите нам навстречу, и мы вам поможем. Вспомните, может быть, есть человек, который готов вас опознать, установить вашу личность?
– Да, есть. Но он далеко, я не знаю, где его искать.
– Назовите его, и мы найдем сами.
– Не найдете. Он придет сам... позже.
Я прикрыл глаза. И сразу вспомнилась сгорбленная фигура Щербатина, перед тем как мы расстались на пустынной дороге. Под откосом горел подожженный нами вездеход и все наши цивилизаторские доспехи. Мы не оставили ничего, кроме минимума одежды.
«Главное – не надо меня жалеть, Беня, – говорил Щербатин. – Я сознательно это делаю. Я же обещал, что искуплю свой грех. А как я это сделаю – моя забота. Я уйду один, меня не будет очень долго. А ты живи, как считаешь нужным. Надеюсь, у тебя все будет хорошо».
«Кому нужно это твое искупление?» – спросил тогда я.
«Только мне, Беня. Как ни крути, а каждому в жизни нужно пройти свою желтую линию. До конца пройти, понимаешь? Но весь фокус в том, чтобы самому нарисовать ее для себя. И тогда уже не сворачивать, не метаться, не менять направления. И уже не важно, кто ты такой и что у тебя есть. Главное – идти вперед. Я свою линию вижу, она меня не отпустит, пока не дойду до конца. А там уже можно будет вздохнуть свободнее...»
«Я не стану с тобой спорить, Щербатин. Ты редко ошибаешься. Но что делать мне?»
«Иди к людям, устраивайся. У тебя все будет хорошо. У тебя будет свой дом, друзья, дело жизни, уют и покой. Устройся и жди меня. Мне будет легче, если я буду знать, что в конце пути меня ждут свои».
Мне представились уходящие за горизонт пыльные дороги, огни чужих городов, речки, петляющие в заросших лесах, топкие берега, родники у подножия холмов... Год за годом Щербатин будет идти по своей желтой линии. Его лицо зарастет бородой, кожа огрубеет от ветра, одежда истреплется и выцветет на солнце.
По вечерам при свете костра он будет на мятых листках переписывать раз за разом путь к счастью, до которого так и не дошел сам. Потом – раздавать эти записи людям. Не всем, а лишь тем, у кого он заметит отрешенность и отчаяние в глазах. Кто знает, может, найдется тот, кто захочет набрать таинственный телефонный номер. Наверняка найдется. И почему бы не позволить ему сделать выбор?
– Почему вы улыбаетесь?
– Потому, что я могу быть человеком, – сказал я, не открывая глаз. – Не садовником и не настройщиком кухонного синтезатора, не бедным и не богатым, не большим и не маленьким... Просто человеком. Мне этого хватает.
Солнечные зайчики ползли по моим щекам, я чувствовал их тепло. Все будет хорошо. Будет дом, друзья, утренний воздух из распахнутого окна, дубовый стол, стопка чистой бумаги. А еще огородик с десятком грядок водавийской капусты для себя и для Щербатина. Не бог весть что, однако можно будет порадовать уставшего пилигрима.
– Мы так долго общаемся, а не продвинулись ни на шаг. Мы так и не выяснили ваше происхождение, имя, возраст, профессию, биографию, национальную принадлежность...
