Война на пороге твоем - Самохин Дмитрий (читаем книги .TXT) 📗
— Не так страшен мрак, как его малюют! — раздался голос Крысобоя в наушниках. Он подошел ко мне вплотную и остановился.
— Какие планы, Диктатор? — спросил Марк.
— Пока не знаю, — сказал я, с любопытством разглядывая открывшуюся панораму.
— Ничего впечатляющего, — зазвенел в ушах голос Ренаты Музыкантской. — Болото — оно везде болото. Хоть в Африке!
— Точно, дорогуша, — поддержал ее Крысобой. — По-моему, мы имеем дело с обыкновенным болото вульгарис. А пугали-то, пугали…
Марк расслабился. Опустил дуло автомата к киселю трясины и протер тыльной стороной ладони запотевшее забрало шлема.
— Жарковато, — сказал он.
— А где Скарандаки? — спросил я, вспомнив, что Ушедший Из Мира намеревался высадиться на планету Драгов вместе с нами.
— Не видел его с момента вхождения в атмосферу, — проговорил Крысобой.
— И я тоже, — встряла Рената.
Я обернулся к распахнутому люку «Арго» — на трапе никого не было. Такое поведение Скарандаки наводило на грустные размышления. С чего бы это Ушедший Из Мира, пообещав помочь, отказался от собственной затеи? Не вязалось это с рииегами. Недаром об их честности ходила поговорка: «Слово рииега —тверже камня»…
И тут на площадке трапа показалась угловатая фигура. Ушедший Из Мира был не похож на себя: его лихорадило, по телу бегали фиолетовые волны, озаряемые оранжевыми сполохами. Булыжник таял, растекаясь в разные стороны, вновь собирался в прямоугольник, аккуратно высеченный из скалы, истончался до каменного каната, который медленно раскачивался из стороны в сторону, словно терзаемый сильным ветром, издавал низкое устрашающее гудение, моментально заложившее мои уши.
— Что с ним? — пробился через гудение вопрос Крысобоя.
Я не ответил, наблюдая невиданное доселе зрелище.
Канат внезапно утратил свою каменную устойчивость и опал вниз. Расплющившись о площадку трапа, принял привычную форму Ушедшего Из Мира, который несколько минут пребывал в неподвижности. Я уже думал, что на этом странные метаморфозы Скарандаки закончились, но ошибся. Еще одна судорога пробежала по телу рииега, и он исчез — лопнул, обратившись в туманное облачко, немедленно воспарившее к мглистому небу. Облако было покрыто сеткой фиолетовых нитей, которые призрачно мерцали. Я почувствовал, что мне знакомо это видение: где-то я уже наблюдал подобное. Но как ни пытался вспомнить где — ничего на ум не приходило. Память молчала.
— Хотел бы я знать, свидетелями чего мы оказались? — поинтересовался у самого себя Крысобой.
— Похоже, надеяться на него не стоит, — заметила Рената.
— Мне сразу он не понравился! Да и все они — молчаливые, из себя важные, напыщенные, раздутые…— высказался Крысобой.
Нам предстояло решить, как поступить дальше. Признаться, на Скарандаки я надеялся также крепко, как десантник на свой автомат. Теперь оставалось двигаться вперед в надежде, что судьба сведет нас с драгами. Впрочем, то, что я знал об этой расе, свидетельствовало об их нелюдимости и отшельническом образе жизни. Правда, некоторые исследователи на основе собственных данных утверждали, что никаких драгов не существует вовсе. Но я знал, что это не так.
Указав дулом автомата вперед, я сделал первый шаг по болоту. Нога провалилась в трясину, но устояла. Марк одарил меня ухмылкой и последовал за мной.
— Смысла нет стоять тут, — сказала Рената. — Предлагаю разделиться. Пойдем в разные стороны. Кто-нибудь из нас да обнаружит что-нибудь полезное. По крайней мере, это действенней, чем топтание на одном месте. Трясину мы с пользой помесить можем.
— Рената права, — поддержал ее Марк.
— Иду сюда, — выбрал я и неуверенно пошлепал по болоту вперед.
Крысобой пошел вправо, Музыкантская влево.
Некоторое время, оглядываясь назад, я видел их силуэты, но вскоре они растворились в живом тумане среди чахлых деревянных палок, которые напоминали выставленный на всеобщее обозрение частокол ребер.
Я шагал, не зная, что меня ожидает. Пока планета Драгов мало напоминала аттракцион ужасов, в котором одни люди гибнут, другие сходят с ума, третьи, не в силах справиться с собой, добровольно сводят счеты с жизнью. Обыкновенное болото, обыкновенная планета, коих тысячи в исследованной части Галактики… Что же угнетало здесь испытанных людей, переживших не одну сотню опасных посадок, боевых столкновений и прочих нештатных ситуаций? Я не видел ровным счетом ничего устрашающего. Дивная картина, достойная кисти Васнецова (правда, он болота не рисовал), или Гильермо де Торреса (хотя, кажется, этот живописец более практиковался на космических пейзажах).
Я расслабился. Уверовал в то, что окружающее не представляет для меня опасности. Потерял к нему интерес. Превратился в неспешно фланирующего бездельника, вооруженного крупнокалиберным автоматом.
За свое легкомыслие я поплатился…
Передо мной вырос покатый холм, покрытый жухлой коричневой травой и бледными нитями паутины. Выглядел он вполне безобидно — словно построенный малышом песчаный замок. Я ступил на него и неспешно стал подниматься. Чувствуя, что трясина медленно отступает и почва делается сухой и устойчивой, я обернулся назад, желая увидеть, как далеко отошел от «Арго». Но вместо болота и корабля обнаружил за своей спиной бесконечную Вселенную огня! Не веря своим глазам, я отвернулся и уставился на вершину холма. Поднялся туда и вновь обернулся.
Простыня болота… Частокол сухих деревьев, укутанных туманом… Грозовая туча блюдцем накрыла все сверху, рассекаемая всполохами молний… Исполин «Арго»…
Взгляд сразу ни за что не зацепился. Но в голове появилась твердая уверенность, что в открывшейся картинке что-то выглядит неестественно.
Вновь впился в панораму глазами и наконец понял, что меня не устроило: «Арго»…
С нашим кораблем вроде бы все было в порядке, однако его очертания неуловимо изменились — словно бы он прошел переплавку и воссоздан заново с небольшой корректировкой форм.
С окружающим пространством тоже стало твориться нечто невообразимое. Болото — уже такое привычное и родное — высыхало на глазах! Опадали кочки, истлевала трясина, превращаясь в коричневую пыль, серые нити паутины высыхали на глазах, скручиваясь в тонкие жгуты… Планета будто показывала, какой она была минувшие тысячи лет. Я как бы стоял на месте, а она ускорилась, отматывая за секунду века…
