Люди феникс - Ильин Владимир Леонидович (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений .TXT) 📗
И тут он догадался.
Голомакиятор! Вот в чем была причина незаметности людей Крейлиса! Он активно применяет прибор для подобных афер — и именно поэтому стремится сохранить изобретение в тайне…
— Ну, что тебе от меня надо? — устало поинтересовался Вадим. — Я же сказал, что не принимаю твое гнусное предложение!.. Пусть даже твои палачи зажарят заживо ту Карину, которую ты упоминал!..
Но Крейлиса было не так-то просто провести. А может быть, информаторы ему уже сообщили о том, что Карина и ее мать мертвы…
Он вдруг старательно откашлялся и сказал:
— Ладно. Если уж вы такой изверг, что вам наплевать на свою возлюбленную, давайте посмотрим на нашу проблему под другим углом… Вы не читали сегодняшнюю газету?
— Нет, — сказал Вадим. И язвительно добавил: — Я теперь не интересуюсь жизнью страны…
— Ну, зачем же страны? — добродушно возразил Крейлис. — Нам с вами хватит и городских новостей. А в газетке местной есть одна любопытная заметка. «Тот, кто стреляет без промаха» называется. И говорится в ней о некоем Слепом Снайпере, который убивает без жалости и сострадания самых несчастных и беспомощных людей… Причем не просто убивает, а стреляет им в лоб с поразительной меткостью с большого расстояния. Ну, прямо совсем как тот человек, который убил нашего общего знакомого Алексея Ивановича — помните, был у нас такой экспедитор?..
— Хватит ерничать! — перебил Крейлиса Вадим. — Ты что, собираешься выдать меня ОБЕЗу?
— Ну, по крайней мере, это никогда не поздно сделать, — философски заметил генеральный директор. — А пока я просто хотел бы договориться о сотрудничестве.
— А ты не боишься, что если меня арестуют, то я расскажу все и про тебя, и про твои подземные арсеналы, и про деяния твоих «горилл», и про голомакиятор? — поинтересовался Вадим.
— Нет, — беспечно ответил Крейлис. — Не боюсь. Необходимые меры предосторожности я уже предпринял, так что… тебе просто не поверят, малыш. Зато следователям будет интересно побеседовать с серийным убийцей-психопатом… Я так понимаю, что это вовсе не входит в твои планы?
В этом мерзавец был прав.
Чтобы выполнить волю Голоса, необходимо оставаться на свободе и вне подозрений властей. Иначе до «воскресителя» не добраться…
Так что же делать? Стать послушной игрушкой в руках этого бандита, рядящегося в тогу респектабельного бизнесмена?
— Хорошо, — наконец сказал Вадим. — Давай встретимся и все обсудим…
— Нет, малыш, — сказал Крейлис. — Так настоящие дела не делаются. Встречаться мы с тобой не будем. Все необходимые материалы ты найдешь в пакете, который будет лежать в камере хранения в аэропорту, номер ячейки я тебе сообщу позже… И не советую пытаться меня убрать, потому что все сведения на тебя будут храниться в надежном месте. Гарантирую тебе, что в случае моей внезапной смерти они мгновенно будут направлены в ОБЕЗ…
— Вот что, Марк, — сказал Вадим. — Все это, конечно, хорошо, но меня интересует, что лично я буду иметь за это.
Крейлис натянуто рассмеялся:
— Вот это другой разговор!.. А что ты бы хотел получить? Деньги? Или славу? Шучу, шучу…
— Я хотел бы получить от тебя голомакиятор, — твердо сказал Вадим. — Причем одновременно с конвертом…
Секунду в трубке царило молчание. Потом Крейлис игривым тоном сообщил:
— А-а, понимаю, понимаю… Приборчик понадобился тебе для твоих развлечений в свободное от работы время? Что ж, не вижу, почему бы создателю сего чудного артефакта не попользоваться им в своих личных интересах…
Вадим положил трубку.
«Ну вот, — отрешенно подумал он. — Поздравляю: ты поднялся еще на одну ступеньку по лестнице, ведущей в небеса… Или, наоборот, спустился?..»
Глава 7
В течение двух следующих дней звонка от Крейлиса не было.
Это время Вадим использовал для продолжения охоты на «воскресителя». В душе его теплилась надежда, что он успеет найти отца раньше, чем Крейлис опять выйдет на него, и тогда не придется поступаться своими принципами…
Но, к сожалению, этого не случилось.
За эти два дня он помог уйти в ТОТ мир еще одиннадцати тщательно избранным жертвам. С каждой новой жертвой он набирался навыков и опыта. Его уже не пугала ни кровь, ни зрелище бездыханного тела тех, кого он наметил в качестве достойных абсолютного счастья. Он научился действовать даже в таких ситуациях, когда вокруг были люди, много людей. Собственно, это оказалось нетрудно — на миг прикоснуться в толпе к выбранному человеку и тут же резко замедлить или ускорить шаг, уйти в сторону. Потом можно было в числе других свидетелей «странной гибели» подойти к лежащему, расспрашивать людей, что случилось, и даже пытаться оказать первую помощь «пострадавшему». Главное при этом было — уйти с места происшествия до прибытия обезовцев и прочих официальных должностных лиц… Если же такая «игра на публику» представлялась в какой-то ситуации рискованной, лучше было наблюдать за происходящим издали, фиксируя всех, кто приближается к трупу.
Он научился великолепно контролировать себя во время «акций», но стоило ему, вернувшись домой, остаться в одиночестве — и проклятое подсознание вновь и вновь подсовывало ему вредные картинки воспоминаний о минувшем дне и лица тех, кого он «убивал».
…Например, женщина по имени Люда, которая когда-то работала уборщицей в их фирме. Существо некрасивое, одинокое, забитое и никому не нужное. Она носила бесформенные платья до самых пят и спортивные брезентовые тапочки, а голова ее всегда была повязана платочком. Каждое ее движение было таким, словно она извинялась перед окружающими за то, что имеет наглость мозолить им глаза своим несуразным видом. Когда с ней кто-то пытался заговорить, она сразу терялась, опускала глаза и вообще старалась побыстрее отделаться от собеседника, чтобы тихо шмыгнуть в нору своего одиночества. Ей было уже сорок пять лет, но в жизни у нее не предвиделось никаких радужных перспектив… Тем не менее работала Люда с такой истовой самоотдачей, будто надеялась, что трудом и старанием своим вымолит у бога хоть капельку счастья для себя…
Уволил ее Крейлис — за то, что, убирая в его кабинете, Люда нечаянно разбила хрустальную вазу для цветов (шеф любил цветы и сам выращивал в домашней оранжерее розы и орхидеи). Когда Вадим случайно встретил Люду в городской толпе, сердце его больно сжалось. Она была все в том же наряде — длинное платье, тапочки и платочек, но лицо ее постарело по меньшей мере лет на десять…
Впрочем, Люда была единственной из всех жертв, которую Вадим знал лично. Остальных он выбирал разными способами.
Безногого ветерана пандухского конфликта он взял на заметку, прочитав о нем заметку в газете.
Женщину средних лет в черном костюме с траурной повязкой на голове он увидел в вагоне метро. Она сидела, отсутствующим взглядом уставившись в пространство перед собой, не видя и не слыша никого вокруг. Но когда на очередной станции в вагон вошла женщина с кудрявым малышом лет пяти, женщина вдруг впилась завидующим взглядом в ребенка, и на глаза ее навернулись слезы — видимо, совсем недавно она лишилась сына или дочери…
С технической точки зрения самым трудным был случай с семнадцатилетним мальчишкой, приговоренным к длительному сроку заключения за убийство, которого он не совершал. Это было громкое дело, и городские газеты подробно освещали ход процесса. Когда стало ясно, что суд непоколебим в своем решении и парню предстоит провести в колонии строгого режима столько же лет, сколько ему исполнилось накануне, Вадим прибыл как раз к окончанию заключительного заседания и встал в толпе журналистов и зевак так, чтобы иметь возможность быть как можно ближе к оцеплению. Наконец двери суда распахнулись, и в сопровождении трех дюжих конвоиров на ступенях лестницы появился осужденный. Не доходя нескольких метров до машины с зарешеченными окнами, юноша остановился и с отчаянием крикнул: «Люди, не виноват я! Поверьте мне!» На какой-то миг толпа, колыхнувшись к мальчику, смяла оцепление, и тогда Вадиму удалось до тронуться до скованных наручниками запястий. Полицейские судорожно заработали щитами и дубинками, но было уже поздно…
