Двенадцатая реинкарнация. Трилогия (СИ) - Богдашов Сергей Александрович (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений txt) 📗

— Надо же, какие нынче дарования юные пошли, — обошёл меня по кругу хозяин берлоги, заставленной канцелярскими шкафами, после того, как я зашёл и представился. — А паспорт у тебя есть? — неожиданно поинтересовался он. Я. без лишних разговоров вытащил паспорт, в котором торчали авиабилеты. Грамотный дядька. Любой ОБХССесник сразу бы спалился, после такого вопроса. — Ладно, верю. Ну, садись, рассказывай, — даже не удосужился он особо изучить паспорт, мельком посмотрев лишь на страницу прописки.

— Да, собственно, вопрос насквозь бытовой и прозаический. Очень уж я музыку люблю. Вот и задумался, а как бы мне магнитофончик STM прикупить, для личного пользования, — я чуть было ножкой не шаркнул, войдя в роль. Надо сказать, что СТМ — это очень большой магнитофон. Не, кто не понял, тем объясню ещё раз — СТМ ОЧЕНЬ большой, и зверски тяжёлый.

Примерно такой же, как полноразмерная газовая плита, где сверху установлены две километровые бобины с плёнкой, крутящиеся на приличной скорости. И вес, килограммов под семьдесят.

Как бы то ни было — такие артефакты, венгерского производства, даже во многих европейских студиях прожили чуть ли не до конца двадцатого века. Даже интересно стало, а что при моей первой жизни умели делать в Венгрии после 2000 года? Я слышал только про их порнофильмы. Наверно это особенности интернета. Про венгерскую эстраду или аппаратуру я, после развала СССР, ничего в Сети не встречая. Будто и не делала Венгрия никогда ни БИГов, ни СТМов. Словно и не была достойным соперником на мировом рынке эстрадной аппаратуры и студийного оборудования.

Пауза в разговоре затянулась. Мой собеседник о чём-то размышлял, то поднимая глаза к потолку, то постукивая пальцами по папкам на столе.

— Значит, Свердловск, говоришь, — пробормотал он, в конце концов, и начал листать потрёпанную записную книжку.

— Вячеслав Степанович, — пророкотал он в телефонную трубку неожиданно звучным голосом, — С Праздником прошедшим. Ага, узнал. Значит, быть нам богатыми. Как там ящичек мой, жив ещё? Вот и чудненько. Вопросов не задавали? Да, всё как договаривались. Ты на месте сколько ещё будешь? Понял, перезвоню, — хозяин кабинета откинулся на спинку стула и, отодвинув телефон, оценивающе посмотрел на меня.

— Интересные совпадения иногда происходят в жизни. Просто диву даёшься. Не успела новейшая аппаратура до Свердловска дойти, как оттуда гости пожаловали. Не правда ли, странно?

— Похоже, вы меня всё-таки в чём-то подозреваете, — улыбнулся я. — Поверьте, для меня тоже было неожиданностью получить перед Новым годом предложение на запись двух песен на "Мелодии". У нас в Свердловске своя, весьма примитивная студия, и наши записи попали вашему руководству.

— Что значит "своя студия"?

— Собрали пульт, купили неплохие микрофоны, и применили для записи два хороших магнитофона, правда, не студийных. И обвес кое-какой собрали. Сейчас вот мечтаю многоканальный магнитофон купить, и что-то приличное для сведения записи, например, тот же СТМ.

— А сколько он стоит, интересовались когда-нибудь?

— Надеюсь, не дороже современных катушечных "Акаев" высшего класса? — вежливо спросил я, ухмыльнувшись про себя. Пусть теперь попробует переубедить "упёртого дилетанта", что его товар мне нужнее.

— Ну, вы и сравнили. Это же абсолютно несоизмеримая техника.

— Согласен. Японцы мне тоже симпатичней, да и продать их всегда можно, если вдруг приспичит.

— Какая может быть студия на бытовых магнитофонах, пусть и высокого класса? — по-бабьи всплеснул руками хозяин кабинета, вновь поднявшись из-за стола. Сообразив, что я его слова вывернул с точностью до наоборот, он заходил по кабинету, начав багроветь лицом.

— Мы же не профессионалы, — мягко прервал я его всплеск эмоций, — По двенадцать часов в день записываться не собираемся. У нас техника за неделю от силы часов шесть нарабатывает, а то и меньше.

— Тогда зачем вам профессиональная аппаратура?

— Вы знаете, посмотрел, как звукооператоры у вас работают, и вдруг загорелся. Вот сейчас с вами разговариваю, и сам себя понять не могу. Вроде, и не очень надо, а хочется, — вдохновенно вещал я, глядя на мир наивными глазами подростка. А то я не знаю, что СТМы серьёзная профессиональная аппаратура, пожалуй, не очень-то и уступающая любой студийной технике своего времени.

— И что, не жалко за мечту и такую любовь к музыке отдать четыре тысячи?

— Скорее две. Три с половиной за Акай в Москве — это красная цена, а я собрался его намного дешевле заказывать, через моряков во Владике.

— Вы явно не понимаете. Абсолютно новая шестьсот десятая модель. Её только что начали выпускать. Их ещё в Москве никто не видел.

— Хм, тогда всё намного интересней, — я-то думал, что получу триста десятый СТМ, и может быть не в лучшем состоянии, а тут такая приятная неожиданность, — Вынужден признать, что моя привязанность к музыке выросла сразу на тысячу

— Три шестьсот, и ни копейки меньше.

— Вот сам себе удивляюсь. Зачем мне этот страхолюдный гроб вместо симпатичного "японца'. Три триста и десять ампексовских бобин от вас, в подарок. Да, кстати, сегодня же Постановление правительства вышло. На магнитофоны и плёнку цены снизили. На магнитофоны на двадцать процентов, а на плёнку — на двадцать три, — вспомнил я горячо обсуждаемую новость. Мы с операторами даже запись приостановили, чтобы послушать новости по радио. Собеседник фыркнул себе под нос, давая понять, что оценил мою шутку. Цены действительно сегодня снизили, но на такой неликвид, который уже начал переполнять магазины.

— Три пятьсот, а пленок могу хоть двадцать дать. Тех самых, от Александра Матвеевича.

— Мне Ампекс нужен, — нахмурился я, в очередной раз не поняв этого человека.

— Про него н говорим, — ехидно улыбнулся, — Ампекс это электротехническая фирма, основанная Александром Матвеевичем Понятовым в Калифорнии. Звание полковника царской армии давало право на обращение к нему — excellence. Соответственно, АМРех — A.M.Poniatoff Excellence.

— Вот умеете вы нас, бедных провинциалов, подловить и удивить. — улыбнулся я, прикинув, что легко продам за двести рублей лишнюю плёнку, если потребуется. Это тут, в Москве её навалом, а у нас она в дефиците. Да и на подарки друзьям — музыкантам, организовавшим свои студии, она мне пригодится. — Как я понял, сам магнитофон где-то в Свердловске.

— Правильно догадались.

— Я обычно предпочитаю рассчитываться по факту. Надеюсь, в этом у нас разногласий не предвидится.

— Вы намекаете, что сегодня я денег не увижу? — не слишком натурально изобразил удивление мой собеседник.

— Ну почему же, увидеть-то увидите, собственно вот они, — я вытащил из портфеля две пачки купюр по двадцать пять рублей. А сам расчёт произведём по факту. С гастролей я вернусь в Свердловск пятнадцатого числа. Соответственно, шестнадцатого готов встретиться и всё оплатить, — вернул я на место продемонстрированные пачки денег. Гамму чувств на лице канцелярского работника описать не берусь. Там столько всего за пару секунд проскочило, что трудно передать словами.

— Запишите телефон Вячеслава Степановича. К шестнадцатому я пришлю ему бобины и документы, — поскучнел лицом канцелярский работник, перейдя на официальное общение.

— Приятно было познакомиться, — я тоже не стал затягивать разговор. Нам ещё для себя копии мастер — лент надо переписать. Какой-то эталон всегда нужен, чтобы было, на что равняться. Вот и будем сравнивать то, что запишем мы сами, с тем, что могут записать на Мелодии.

Вовремя я получил деньги за эликсиры. Теперь ещё многодорожечный магнитофон заказать бы, и студия в первом чтении будет укомплектована. Валера предложил мне вечером съездить посмотреть восьмидорожечный TASCAM. Не совсем то, что мне хотелось бы, но уже вполне себе приличный профессиональный аппарат. Двенадцать дорожек было бы лучше, но такой магнитофон надо заказывать заранее, месяца за два, и цена запредельная, мне пока его не потянуть, а тут, вроде как вполне доступно выходит.