Путь в стаю (СИ) - Кузнецов Павел Андреевич (читать книги онлайн без регистрации txt) 📗
— Как думаешь, они могли выжить?
— Способны ли поля мечника уровня Леона отразить остаточный выброс энергии после прыжка? — последовал встречный вопрос.
— А я почём знаю!
— Вот когда ответишь мне на этот вопрос, Высшая, я отвечу, выжили ли они. Моё мнение: там Старшая валькирия и мечник, с кондициями минимум Старшего дальней разведки. Единственное, что могло не дать им выжить — это остаточный выброс. Все остальные опасности человек с подобными кондициями способен нивелировать, а психика… уверена, они только порадуются возможности уединиться. Совсем.
— Ты права, Старшая. Что-то я слишком близко к сердцу восприняла этот выверт судьбы. Вернёмся на исходную и там посмотрим.
— Яхта не способна вернуться с точностью до метра, — вклинилась в разговор искин «Селенги». — Минимальная погрешность — десять километров, если перевести в планетарную метрическую систему.
— Зачем нам информация в метрической системе? Давай в космических единицах.
— Когда мы окажемся на точке, вам придётся обшаривать каждый метр реального пространства в метрических единицах, перемещаясь с помощью ракетного ранца на броне — опять же на расстояние, измеряемое в метрических единицах, — жёстко припечатала Ри.
— А, издеваешься… — безэмоционально протянула Ти. — Прыгай уже, Тёмная. Давай, постарайся хоть ты сделать что-нибудь путное, а то мы, похоже, даже нормальный отдых твоему мечнику организовать не в состоянии.
— Ну, он и без вас неплохо справляется, — исчезая, фыркнула искин, чем заставила удивлённых такому поведению электронного разума женщин переглянуться.
Прервав очередной поцелуй, я вновь обшарил окружающее пространство своими полями, но ничего нового в нём обнаружить не удалось. Ну хоть Милена не паникует! Хотя… это не совсем точное определение. Складывалось ощущение, что Старшей вообще по барабану, что вокруг нас на многие километры лишь пустой, разверзшийся, безразличный космос. Мои попытки что-то предпринять тут же разбивались об очередной порыв страсти ошалевшей от нашей уединённой близости валькирии. Она буквально прохода мне не давала! За последние пару часов мы попробовали поистине бессчётное количество поз, а уж сколько алгоритмов достижения удовольствия с помощью импланта она на мне отработала…
Здесь надо отметить одну особенность секса в открытом космосе, с которой мы столкнулись уже на обшивке: простые и привычные движения здесь не работали. Банально не было точки опоры. Ещё и проблемы с трением и поведением жидкостей… Так что имплант стал для нас обоих избавлением. И нечего удивляться, что валькирия при этом увлеклась процессом сверх всякой меры. Как только остатки моего здравого смысла не утекли в песок под таким напором!
— Милый, — мурлыкнули у меня над ухом, вновь возвращая из реальности в мир непреходящего кайфа. — Как ты смотришь на то, чтобы заделать ребёночка?
— Здесь?! — я настолько растерялся, что вмиг утерял настрой на продолжение горячки жарких поцелуев. — Но ведь невесомость…
— Какой же ты у меня всё-таки дикий! Неужели не знаешь, что женщина в Республике может зачать тогда, когда захочет?
— Да я не о том, Ми… Как это вообще возможно в невесомости? Жидкости же… они… не сливаются, а, как бы тебе помягче описать…
— Это не имеет ровным счётом никакого значения. Ты серьёзно не знаешь?!
— Дикость какая-то… Ты, наверное, шутишь? — сюрреализм ситуации пробрал меня не на шутку.
— Котик, я способна полностью контролировать процесс. В любых условиях. Не скажу, что знаю, как это реализовано технически… — голос валькирии из игривого стал задумчивым. Похоже, мне удалось заразить её если не сомнением, то хотя бы пробудить мыслительный процесс. — Это генетика. Первыми способность зачатия в невесомости приобрели метиллии. Естественным путём. Их Экспансия от них этого потребовала. Слишком много приходилось находиться в космосе, слишком нестабильна была искусственная гравитация, слишком многие метиллии постоянно жили на космических объектах вообще без гравитации, слишком опасна для потомства была криогенная заморозка в дальних перелётах. Сначала медикаментозное вмешательство и особые тренировки мышц влагалища. Потом всё как-то само случилось, хотя это и давняя история… Может, и не само… После начала генетического проекта эту полезную особенность внедрили всем — вместе с полной сознательностью процесса зачатия. Мы разумные люди, нет смысла сохранять животные пережитки в таком серьёзном вопросе.
Я расхохотался. Просто не мог сдержать в себе рвущийся наружу смех. Не иначе, сказались последствия культурного шока от предложения Милены.
— Ты чего? Я что-то смешное сказала? — валькирия неожиданно напряглась, от неё повеяло настороженностью. Она будто принюхивалась, пытаясь определить, в своём ли я уме.
— У нас… ну, на планете, где я вырос… в прошлом был один мечтатель. Константин Эдуардович Циолковский его звали. Так вот, он предсказывал, ещё до выхода человека в космос, что для нормального существования среди звёзд у людей должны появиться новые возможности. Ну, там, дополнительные конечности, физическая перестройка мышц и тому подобные полезные мелочи. Человек должен эволюционировать под воздействием космоса. У нас над этим, когда космос стал доступен, смеялись. Человек не будет меняться, он просто придумает новую палку, а не отрастит что-то в себе. У вас же… в самом деле получилось… даже в таком интимном вопросе…
Меня вновь пробрало на смех. На этот раз Милена не мешала и не напрягалась — поняла, что ничто моей психике не угрожает. Даже позволила отсмеяться, после чего вернулась к прерванному разговору. Сильно же её торкнуло, раз эта оторва растеряла всю свою привычную бесшабашную удаль!
— Отпустило? Ну так что? Ты не против?
— Спасибо, что хотя бы интересуешься моим мнением.
— Да ладно, — хмыкнула Ми. — Тебе же страдать, а не мне.
— Страдать?
— Слушай, Леон, я конечно всё понимаю… Воспитывался на дикой планете… Тяжёлое детство, поздняя инициация, поздняя имплантация… Но надо же и меру знать! У твоей Ведьмы от тебя дочка уже вовсю руками и ногами в воспиталище машет! Валери умерла, будучи на сносях! И ты до сих пор не знаешь, как у нас в Республике детей делают?!
— По-моему, их везде одинаково делают, — опять развеселился я.
— Если опять засмеёшься, включу имплант, — в категоричной форме пригрозила брюнетка.
— Да ладно, Ми! Что ты бурчишь? Если хочешь что-то сказать — говори.
— А давай я даже не скажу, а покажу? — голос валькирии вдруг стал ласковым-ласковым, в нём прорезались совсем не свойственные ей бархатистые нотки.
— Лучше скажи… — и тут меня всерьёз пробрало. Я даже не сразу понял, что дело не в естественном влечении к девочке, а в её крайне утончённой работе с имплантом.
— Хочется? Сильно? Будет ещё сильней. С ума сойти! В невесомости, оказывается, идеальные условия для зачатия! Без импланта ты не сможешь получить ни грамма удовольствия. Ни грамма! Зато возбуждения будешь получать столько, сколько нужно. Чувствуешь? Чувствуешь, как в Республике детей делают? Везде же одинаково!
— Ми, хочу тебя… — из горла вместо слов вырывался какой-то глубинный звериный рык.
Такого возбуждения я ещё никогда не испытывал. Сознание всё сильней погружалось в дымку чудовищного, нечеловеческого, животного влечения. Противостоять ему было невозможно, но и справиться с ним не получалось. Валькирия держала крепко, не давала сделать ни единого движения, чтобы хоть немного облегчить погрёбшее под собой остатки сознания возбуждение. Но даже если бы и не держала… Невесомость продолжала делать своё чёрное дело, напрочь лишая опоры, лишая даже шанса на столь вожделенное движение. Вскоре стало казаться: ещё немного, и сердце взорвётся, не выдержит заполошного ритма. Но имплант с методичностью автомата делал своё дело. В нём было учтено абсолютно всё…
Пришёл в себя рывком. Только через несколько минут до меня дошло, что от глубины испытанного оргазма я попросту потерял сознание. Последним воспоминанием была чудовищная чувственная вспышка, КАЙФ, какого до того никогда не испытывал. Невероятный, аж болезненный в своей глобальности. С трудом заставил себя отвлечься от воспоминаний, и тут же почувствовал ласковые поглаживания ладоней валькирии.
