Как приручить Обскура (СИ) - Фальк Макс (бесплатные версии книг .TXT) 📗
— А ведь это наш день, — задумчиво говорит Грейвз. — Остара, богиня рассвета — она же Эостра, она же Эос…
— Она же — Аврора, — поддерживает Лоренс. — В самом деле. Получается, у нас есть профессиональный праздник.
— За это надо выпить, — Грейвз ловит бокал в руку, и они звонко чокаются друг с другом. От красного вина у него на губах остаётся след, он машинально слизывает его, покачивает бокал за ножку.
— А почему ты ни с кем не празднуешь? — спрашивает Лоренс.
— Родители не одобряют мой выбор профессии. Они бы предпочли видеть меня послом во Франции, но я решил продолжить семейную традицию.
— Так и думал, что дипломатическая карьера подошла бы тебе больше.
— Не хочу заниматься ерундой, — говорит Грейвз. — И не хочу покидать Америку. Это мой дом. Моя страна.
Он говорит это так значительно, что Лоренс непроизвольно поднимает брови.
— А кто-нибудь… близкий? — спрашивает он.
— А кого-нибудь близкого пока нет, — задумчиво отвечает Грейвз и слегка мрачнеет.
— Что, ищешь совершенство под стать себе? — усмехается Лоренс.
— Угу, — мычит тот, отпивая ещё глоток.
— По-моему, ты слишком разборчив. Или ещё не влюблялся по-настоящему.
— Ну почему. Влюблялся, — Грейвз гоняет вино по стенкам бокала и смотрит, как оно играет на свету.
— И как её звали?.. — Лоренс откидывается на спинку дивана и подбирает под себя ногу.
Грейвз бросает на него короткий пристальный взгляд, будто что-то решает, и говорит:
— Жерар.
Лоренс едва сдерживается, чтобы не фыркнуть вином, торопливо глотает, облизывает губы.
— То есть… это правда?.. То, что про тебя говорят?..
— Правда, — вздыхает Грейвз.
— А как же девушки?.. Ты же встречался…
— Мне ведь нужна жена, — тот пожимает плечами. — Так или иначе придётся жениться, вот я и ищу.
Лоренс молчит некоторое время, по-новому глядя на друга. Значит, не слухи, что его видели целующим какого-то пацана из секретарей. Наверное, это не очень просто — понимать, что ты не похож на всех остальных. Почти так же не просто, как быть некрасивым — поди ещё найди того, кто тебе ответит…
— Ну, и как это… целовать мужчину?.. — с любопытством спрашивает Лоренс.
Грейвз поднимает на него глаза и усмехается.
— Не спрашивай, а то предложу показать.
Лоренс смеётся. Мысль о том, что Грейвз способен поцеловать его, кажется дикой.
— Спасибо, конечно… польстил. Но у меня в Олбани девушка.
— Расскажи, — предлагает Грейвз. — Я не знал. Невеста?..
— Нет… ещё нет, — Лоренс вздыхает. — Я хочу сделать ей предложение на праздниках.
— Как её зовут?
Лоренс улыбается.
— Мира… мы учились на одном факультете. Я ухаживал за ней, она, кажется, даже была не против… Я пошёл в авроры, чтобы её впечатлить, — признаётся он. — Сам знаю, что мне красотой не взять… — он пожимает плечами. — Но хорошая карьера — это ведь здорово. Уважаемая профессия. Может, со временем займу твоё место, — он улыбается.
— Не пригласишь на свадьбу — прокляну, — улыбается Грейвз в ответ, глядя на него через стенки бокала.
Они болтают о каких-то пустяках, о женщинах, о работе. Грейвз пьёт задумчиво, расспрашивает о девушке и о семье. Для человека, который интересуется мужчинами, он удивительно хорошо разбирается в том, как вести себя с женщинами.
Вот так, наедине, когда они оставляют за скобками служебные отношения, он оказывается внимательным слушателем. Кажется, он уже давно забыл, что когда-то его передёргивало каждый раз, как он смотрел в лицо Лоренсу. Сейчас он смотрит в глаза с интересом и ожиданием. И с ним можно быть собой. Можно быть простым некрасивым парнем, небогатым, слегка застенчивым, по привычке прятать себя за шутовством и острить над своей внешностью по примеру Сирано де Бержерака — и всё равно видеть этот пытливый взгляд, который направлен не на нос, который, как скала, вздымается над морем, и не на губы, которые вечно выглядят так, словно их покусали пчёлы, и не на уши, оттопыренные, как от шквального ветра. Взгляд Грейвза прикован к глазам. Тёмный, сосредоточенный. Стальной камертон в его голосе звучит мягко и почему-то немного грустно.
А потом прилетает телеграфная фея, и всё меняется.
— "Лоренс", — пищит она, порхая на стрекозиных крылышках, — "мне очень жаль. Тебе нужно знать, прежде чем ты приедешь. Мира выходит замуж за Лукаса. О помолвке объявят завтра. Может быть, тебе лучше вообще не приезжать… пока. Я люблю тебя. Агнес Марш".
Лоренс меняется в лице.
— Что?.. — растерянно спрашивает он. Грейвз кусает губы и садится, поставив локти на колени.
— "Лоренс, мне очень жаль", — опять пищит фея. — "Тебе нужно знать, прежде чем ты приедешь"…
— Хватит! — рявкает Грейвз, отгоняет фею взмахом руки, и та рассыпается разноцветной пыльцой.
Грейвз смотрит на Лоренса тяжёлым взглядом. Тот допивает вино и ставит бокал на столик, не промахнувшись.
— Извини, — говорит Грейвз.
— За что?.. — машинально спрашивает тот, сцепляя дрожащие пальцы. — Это же не ты на ней…
— Я не должен был знать. Это личное, — тихо говорит Грейвз.
Лоренс смеётся, закрывая лицо руками.
— Личное?.. У меня нет личного, — он давится смехом. — У всех есть!.. даже у тебя!.. А у меня — нет личного!
Грейвз дотягивается до его руки, тот отбрасывает её:
— Не надо!.. Мне не нужна жалость! Я знаю, что я урод! Не повезло!
Он вскакивает.
— Кто я есть, что я могу, что я думаю, делаю — этого никогда не будет достаточно, — почти спокойно говорит он. — Никому. Ты же сам смотрел на меня, как на жабу. Я знаю. Я сам на себя так смотрю.
Грейвз встаёт, но Лоренс отшатывается в сторону.
— Не надо… вот только не надо меня жалеть.
И убегает.
Буквально.
Грейвз появляется у него на пороге вечером, через три дня. Серьёзный, как памятник, с бумажным пакетом какой-то еды — судя по объему, её там много, но сверху торчит только длинный французский багет, пучок зелени и морковные хвосты, а ещё тянет запахом сыра и ветчины.
— Подаяние мне не нужно, — хмуро говорит Лоренс. Он стоит в белой майке и хлопковых пижамных штанах, босиком. По полу сквозит.
— А друзья нужны? — спрашивает Грейвз, бесцеремонно отодвигая его плечом и заходя внутрь. Там накурено, из приоткрытого окна льётся свежий воздух, колыхая прозрачные занавески.
Лоренс снимает комнату в старом доме, по соседству с не-магами — усатым капитаном в отставке и парой студентов. Обстановка тут хозяйская, тоже старая. На полу — серый от времени паркет с протёртым лаком. К углу жмётся скрипучая кровать с пружинным матрасом на железном каркасе. Рядом с ней — рассыхающийся платяной шкаф, напротив — колченогий письменно-обеденный стол, заваленный книгами. На подоконнике стоит пепельница, полная окурков. Пепел лежит на спинке драного кресла под окном. В дальнем углу размещается крошечная кухня: мойка, стопка тарелок в сушилке, шкафчик над раковиной.
— Выходные кончились, но я сказал начальству, что ты болен, — Грейвз останавливается в середине комнаты и оглядывается, куда пристроить пакет.
— Ты — моё начальство. Сказал сам себе? — спрашивает Лоренс.
— Надо мной пока ещё есть другие, — серьёзно говорит тот. — Ты голодный?
— Нет.
— А я — да.
Грейвз кладёт пакет на кровать, потому что она ближе, а стол занят, выуживает морковку за длинный хвост, вытирает её ладонью и с хрустом кусает.
— Не успел пообедать, — говорит он, жуя. — Забегался. А ты как?
— А никак, — Лоренс наконец закрывает дверь, садится на разобранную кровать. Грейвз в своём шикарном пальто с коротким меховым воротником смотрится тут совершенно неуместно и вызывает раздражение, прямо как в первые дни своего начальствования. — Я всю жизнь строил на том, что женюсь на ней. В авроры пошёл из-за неё. Что мне теперь делать, я не знаю.
— Она тебя не любила, — тоном эксперта говорит Грейвз. — Если бы ты на ней женился, было бы хуже.
