Славянский стилет (СИ) - Врангель Данила Олегович (читать книги онлайн полные версии .txt) 📗
Сидни набирает номер и переводит линию на шефа. Тот берет трубку, мысленно уже выкрикивая приветствие, но происходит вклинивание во внутренний телефонный разговор дилера, там, по месту, в Кейптауне. Дилер ругается с женой и не весьма тактично обзывает управляющего из «Восточного Синдиката», своего собственного шефа, мать своей жены, всю промышленно-торговую политику, всех общих знакомых и приводит в пример «Транстриумвират» как образец честности ведения дел. Потому что не прячут своих корней, не кокетничают, как пудренные дамы, а выдают себя за тех, кто они есть – за воров и мошенников, занимающихся психологическим демпингом. Во как! Психологическим демпингом! Дилер, да еще и психолог. Понимает силу правдивого слова! И линия обрывается. Управляющий «Восточного Синдиката» закуривает сигарету. Или сигару, или кальян – не видно.
Вот оно. Неуловимое поле воздействия! То, что прочувствывал и отыскивал Волк-Философ-Аудитор. Наконец он обнаружил физические следы и систему. Систему использования агентов влияния, которые об этом даже не подозревают и таковыми фактически не являются. Кто мог включить межконтинентальный звонок во внутреннюю линию компании «Де Бирс»? Ну, во-первых, тот, кому это нужно. А во-вторых, тот, кто может это сделать. Кто в состоянии настолько высокоточно контролировать электронные потоки и разбирается в этом? Кто? Ну, наверное, не специалист по рестлингу или лесозаготовкам.
Аналогичных тройных абонентских разговоров аудитор насчитал более трех десятков. Более тридцати сбоев цифровой автоматики телефонной связи за неделю, всего в одной телефонной компании! Прорисовывалась картина, что очень грамотная интеллектуальная группировка по неясной пока причине стравливает синдикат с триумвиратом. Это уже конкретно. Стравливает деликатно, ненавязчиво, но вполне эффективно. На уровне быта. Как известно, на самом действенном уровне. Значит, в «Восточном Синдикате» сидит троянский конь. Но не славянского происхождения. Это уже констатация факта.
Естественно, Анжела была Философу правой и левой рукой. Хотя ей и приходилось порой проводить время с шейхом или начальником разведки. Это была работа – нет, скорее, служба. Святое дело. Восточные мудрости не предполагают истинного женского коварства. Все инструкции адекватности общения с особями этого пола там сводятся к эгоцентризму типа: «пей с луноликой, утешь свое сердце и взгляд». А каковы истинные намерения самой луноликой, это не стоило, на восточный взгляд, никакого размышления. Вот они и пили. Не предполагая, что внутри куклы для утешения сердца и взгляда есть постоянное запоминающее устройство и оперативная память, программируемая опытным программистом. Специалист по сенсорному аудиту Анжелу не ревновал. Это глупое чувство было ему незнакомо. Он знал, что ее душа принадлежит ему теперь уже окончательно. Ну, и тело тоже. Она уже не обезбашенная, и давно сидит на его игле философии крайне правого толка. Нарвавшись на Абсолют, не ищи пути обратно: его просто нет.
Работа продолжалась, тысячами щупалец впившись в недра «Восточного Синдиката» и неторопливо высасывая информативные соки у замороченного проблемами с умножением прибыли донора.
Философ обнаружил, что ему стало тяжело общаться с компьютером. Любое слово, символ или даже бессмысленная, на первый взгляд, каракуля, написанные его собственной рукой, во-первых, – шли от его мысли непосредственно и оттого имели тысячекратное эманационное преимущество перед тупыми, квадратными фразами на мониторе. Глядя на свои записи по стенам комнаты, он чувствовал, что они в его душе рождают множество дискурсивных вариантов решения, из которых один-то уж точно верен. А во-вторых, он понял, что такое количество посредников, как операционная система, многократный процесс кодирования-декодирования самой формы, несущей содержание, но главное – программисты, составлявшие программу, то есть постфизически присутствующие при всех расчетах и глядящие на тебя с мониторов ревнивыми глазами, – они убьют любую сверхсенсорность, да и просто способность мыслить. Написанное рукой – свято. Ибо только это и есть истинная форма движения души. И Философ возвел эту мысль в один из основных принципов своей работы, придав ей статус аксиомы.
Наконец он подошел к такому уровню адаптации к тонким полям воздействия, что безо всяких видимых оснований делал прогноз ближайшего будущего и конкретных событий всей этой смеси дезоксирибонуклеиновой кислоты, интеллекта и духа, которую сам так тщательно изучал. Поведение раствора было устойчивым и предсказуемым на 95 %. Степень готовности лаборанта-аудитора проверялась простым, на первый взгляд, тестом. Из ста возможных вариантов «орел – решка» он угадывал положение монеты в девяноста пяти случаях. Пять оставшихся процентов играли роль буфера, чтобы полностью не уйти в зону невозврата. А это вполне реальный риск. Девяносто пять процентов сдвинутой в сторону от нормы психики легко могли притянуть к себе свои оставшиеся пять процентов. Собственно, вся проблема в этой сильной разбалансировке и заключалась. Но ходить по бритвам духовный инквизитор умел с детства, страх перед этим процессом у него не сформировался и даже, – что абсолютно естественно, – если бы этих бритв не было, то их следовало бы придумать. Поскольку страх – всего лишь противоположность своего отсутствия. А само отсутствие, как и все в этом мире, нуждается в антиподе для того, чтобы быть. На этом адекватность взаимодействия со структурными условностями общечеловеческих кодов – носителей разума – заканчивалась. И пять процентов контролировали работу бесноватых девяноста пяти.
Такова технология работы секретной аудиции. Философ-Волк перешел в режим автоиндукции прямого действия обратной суггестивности. Образно говоря, он сам был и вопросом, и ответом, и решением вопроса. Это страшное состояние. Воронка, затягивающая разум в никуда. Но оно приносит плоды, оно дает эффект, которого не достичь больше ничем, кроме, разве что, гадания на картах. Правда, не с тем процентом вероятности.
Он довольно быстро вышел на конкретных физических лиц, создающих помехи в работе и общении двух коммерческих гигантов, попутно получив гигантскую массу конфиденциальной информации про людолюбивых «ангелов», прикрывающихся религиозной робой, как красной Библией, перед метровой бритвой несущегося на взбешенном коне российского янычара. Полученные и утрамбованные на лазерный диск, эти сведения были обречены на чтение одним человеком, и не более. Деньги. Деньги, деньги… Когда дело касается самой главной религии человечества – денежной массы, то антикварный теизм отступает в тень, шаркнув ножкой, и терпеливо ждет, пока авансцена не освободится. И, естественно, проблемы создавали, используя дух теизма, даже нет – тень теизма. Создавались они умными людьми, знающими, чего хотят, как этого добиться, и что стоит на кону в этой игре с непредсказуемым количеством рисков. Они рассчитывали на сверхинтеллект своих одаренных специалистов, хотя должны были знать, что никогда ни на что нельзя рассчитывать. Особенно в войне религий. Ведь философия – суть сконцентрированная религия. И если где-то кому-то необходимы группы, группировки, отряды и бригады, то аудитор всегда был один, рассматривая любую коллективную единицу всего лишь как единицу, монаду, последовательное сложение осознаний – и не более того. Точнее, даже менее – и был, конечно, прав. Против него всегда был кто-то один, а точнее – менее чем один, сколько бы их там не было, в меловом кругу.
Используя тот же принцип и возможности Анжелы, Философ-Волк стал составлять и составил план – честный план, справедливый и оборонительного характера. Насчитав около сорока специалистов теневого воздействия на первые лица синдиката и зная уже цель, которая двигала ими, он не стал звонить Бизону и уточнять уровень и необходимость ответных санкций. В данный момент только пять процентов его психической составляющей помнили о Бизоне, а это было маловато. Тем более Бизону потребовалась бы уйма времени, чтобы войти в курс, нюансы, детали и психофизические перспективы. Аудитор же вообще не был расположен что-то объяснять. Он просто вывел разговоры руководителей этой группы воздействия прямо на компьютер начальнику разведки синдиката. Посредством Анжелы. Эти люди осознавали, на что шли, выполняя подобную работу в картеле с такими нравами и порядками, и знали, что начертано на их флаге. В тот же день шесть человек (седьмой выпрыгнул с шестнадцатого этажа) висели вниз головой над бассейном с голодными рептилиями и давали показания. Им не верили. Двоих отпустили с миром в бассейн, а остальных повернули головами вверх, зажали эти головы в стальные ободья, ко всем болевым точкам подключили электроды, пообещав стальной обруч заменить на лавровый венок в случае джек-пота, и включили переменный ток. Не слишком высокого напряжения. Вольт пятьсот. Но так как сила тока была ограничена, то долгожданной смерти при данных электрических параметрах пришлось бы ждать примерно столько же, сколько ждут приплода от слонихи. Однако на качестве ощущений это не сказывалось. Тем более, бритому бородатому правдоискателю все казалось мало направленного движения электронов, и он то и дело крутил ручку – пятьсот, семьсот, тысяча двести…
